Армина обернулась и смерила ее торжествующим взглядом:дескать, что я тебе говорила!

Карен окаменела, взгляд ее стал бессмысленным, глазаокруглились и остекленели, рот открылся, руки безвольно упали, ноги налилисьсвинцом. Она почувствовала, что не совладает с вожделением, и сжала кулаки так,что побелели костяшки пальцев. Ноздри ее хищно раздувались, перед глазами всеплыло.

Словно в тумане она увидела, как Армина встает начетвереньки и подается вперед. Твердый, словно камень, «фаллос вошел в ее рот.Сначала скрылась сизая головка, а затем и весь пенис. Взгляд маркиза былприкован в этот момент к лицу Карен, он смотрел на нее, как коршун на цыпленка.Голова Армины ритмично опускалась и поднималась.

Взяв ее за уши, маркиз с силой заработал торсом. Наконец,когда Армина стукнулась носом о его лобок, поросший густыми волосами, маркизахнул и, зарычав, излил горячее густое семя ей в глотку. Она поперхнулась ираскашлялась, сперма потекла у нее по подбородку. Маркиз победно взглянул наКарен, намекая, что ее ожидает такая же участь.

Карен взбесилась: этот самонадеянный жеребец догадался, чтоона его хочет! Ничего, скоро он поймет, что на свете существуют и другиемужчины, достойные ее внимания. Она повернулась и вышла вон, хлопнув дверью.

— Ну и работка! — воскликнула в сердцах Карен, сидя наперекладине стремянки у стеллажа с книгами. — По-моему, сюда лет десятьникто не заглядывал.

Третий день она разбирала пыльные фолианты, но пока лишьцарапнула вершину колоссального завала, который ей еще предстояло разгрести.

— Отдохни, — сказал Тони, глядя снизу на ее голыебедра под ситцевой юбкой, между которыми темнел заветный треугольник, обтянутыйтрусиками. — Ты слишком торопишься, хотя в этом нет нужды, — засунувруки в карманы брюк, добавил он. — Все равно эту кучу нам не разобрать запять минут, на это не хватит жизни и двух поколений.

Он с удовольствием отметил, что ее половые губы набухли, чтобыло заметно по тому, как глубоко врезалась ткань в разделяющее их углубление.

Карен осторожно спустилась со стремянки на пол, держа вруках стопку книг. Положив их на край стола, она смахнула тыльной сторонойладони непослушную прядь со лба и потянулась, морщась от боли в пояснице. Всеминувшие дни она трудилась как одержимая, движимая не столько интересом илиамбициями, сколько самолюбием. Была задета ее гордость, и это побуждало еедоказывать своему высокомерному работодателю, что она не ровня его наложницам,готовым стоять на голове, чтобы удостоиться его расположения, аквалифицированный специалист, голова которого пригодна не только для того,чтобы натягивать се за уши на фаллос. Сцена в, будуаре Армины, свидетельницейкоторой она стала, крепко засела у Карен в мозгу.

После неудачного знакомства с маркизом она его больше невидела и убеждала себя, что это к лучшему, что ей будет спокойнее работаться,если они вообще никогда не встретятся. Тони получил право на составлениекаталога по своему усмотрению, так что Карен оставалось только следовать егоуказаниям и расставлять тома по тематике в алфавитном порядке, занося сведенияо них в базу данных компьютера.

Рисунки Дика Бедуэлла были описаны и систематизированызадолго до ее приезда, и Тони больше не извлекал их из тайника. Но сцены,запечатленные талантливым художником, будоражили ее воображение и будили в нейпохоть. Она знала, что Тони найдет повод, чтобы снова показать их ей. Но всемусвое время! И пока она с головой ушла в работу, которой у нее былопредостаточно не только в библиотеке, но и в ее Лавровом коттедже.

Карен отнеслась к обустройству своей новой обители со всейсерьезностью. Основной ее багаж уже прибыл, что позволило ей изменить интерьерпо своему вкусу. Домик обрел обжитой вид. В распоряжение Карен был выделенавтомобиль «фольксваген-гольф», и она съездила на нем в Порткомб и сделаланекоторые покупки, а заодно и познакомилась с этим городком. Как выяснилось,там к ее услугам были и замечательные магазины, и парикмахерские, и антикварныелавки, и вполне приличный салон грамзаписей, в котором она купила два диска ивидеофильм.

« С приездом хозяина в имении появилась прислуга. Карен ещене перезнакомилась со всеми горничными и уборщицами, но уже решила, чтосодержать такой большой штат обслуживающего персонала в наши дни простоаморально.

Обедали они с Тони на террасе, любуясь безоблачнымвасильковым небом и млея в лучах солнца. Ноги и руки Карен потемнели от загара,начали таять и ее радикальные взгляды на справедливое перераспределениебогатств и благ в обществе. Ей нравилось, что вокруг нее суетятся официанты ислужанки, приносят на стол блюда, убирают грязную посуду. В конце концов,лениво размышляла она, каждый должен выполнять свою работу: она — разбиратьбиблиотеку маркиза, садовник — ухаживать за его садом, повар — готовить вкуснуюеду. Прислуга была неназойлива и работала быстро и сноровисто.

— Кажется, я начинаю привыкать к роскоши, —покаялась она Тони, поглаживая себя по бедрам и сладко потягиваясь, словносытая кошка на подоконнике, нагретом солнышком.

Тони налил ей апельсинового соку из графина со льдом.

— Я давно не представляю себе другой жизни, —сказал он, хитро сверкнув глазками. — Ну, как прошла твоя встреча с лордомБернетом? Мне не терпится узнать все в подробностях! Ты не хочешь поделиться сосвоим наставником своими первыми впечатлениями?

— Я не стану разговаривать на эту тему! — сердитоответила Карен.

— А вот маркиз с удовольствием вспоминая вашу встречу.Он, кажется, весьма впечатлен тобой.

— В самом деле? — оживилась Карен.

— Да, представь себе! — Тони улыбнулся ипододвинул к своей собеседнице вазу с консервированными фруктами. — У тебянеплохие шансы, детка!

Карен промолчала, предпочтя заняться десертом. Кормили их вусадьбе вкусно и сытно: разнообразными салатами и холодными закусками,чудесными овощами, сырами изысканных сортов, ветчиной, копченой колбасой,свежеиспеченными булочками, холодной говядиной, виноградом, разнообразнымифруктами, соками, за которыми следовали кофе и сласти.

— Не стану скрывать, Тони: мне наплевать, что маркиздумает обо мне, — заявила Карен, положив приборы на скатерть. — Дляменя главное — чтобы он остался доволен моей работой.

— Да, конечно, — с важным видом кивнул Тони.

— Я не шучу! — вспыхнула Карен.

— Кто же в этом сомневается? — Он развел руками ипожал могучими плечами. — У меня и в мыслях не было заподозрить тебя внесерьезности! — Но глаза его лукаво сверкнули.

— Прекрати ерничать. Тони! И не говори глупости! Я несобираюсь становиться третьей участницей в их с Арминой милых забавах.

Тони сделал большие невинные глаза, но при этом протянулруку и провел пальцем по вырезу у нее на груди. Почувствовав близость егошаловливых пальцев, ее соски отвердели и отчетливо обозначились под тонкойтканью. Тони слегка ущипнул их. Карен отодвинулась, нахмурившись, и сжалабедра, почувствовав предательское томление внизу живота. Трусы прилипли кягодицам. Клитор ожил и высунулся из складок половых губ. Промежностьувлажнилась.