Они сорвали со стен всё, что было приколочено и прибито, побили мебель, вскрыли трухлявые полы. Некоторые обошли хижину, забрались в погреб, разгромили всё и там. Тщетно, как доложил сир Кэрвдон. Отшельники испарились. В лесу, на юго-западе, продолжали истошно вопить. Словно существа ожидали, когда их жертвы уйдут из-под охраны рун.

— У меня… Нет слов… — Нарнетт взглянула на трясущиеся руки. — Который раз он оставляет меня в дураках?

— Ехать сможет, господин барон? — спросил командир отряда.

— Я поеду с ней, возьмите её кобылу, — отвечал Мэльдан. — Командуй, Кэрвдон.

— Охранение, вперёд! — приказал старый рыцарь. — Едем на юго-восток и защиhares герцоgwante’ vilar! Estae remasa c’alita!

Новая потеря сознания, мелькнуло в голове Нарнетт.

Глава 2. Интуиция и обман

С каждой неделей Нарнетт всё больше привыкала к своему состоянию. Клыки не беспокоили её, их можно было спутать со слегка наточенными обычными человеческими зубами. Отключение сознания происходило спонтанно: утром, днём или перед сном. Оно могло застать её в уборной или в господской банной под присмотром служанок, могло помешать ей во время очередного собрания в зале советов или во время общения с сыном.

Иногда, когда она подписывала указ или расписывала письмо родным или подданным, сознание отключалось, а пробуждалась она, видя вслед за своим почерком несколько строк на незнакомом языке, почерка совершенно другого. Через силу борясь с искушением вернуться в проклятый лес к проклятому отшельнику, она сжигала «порченные» бумаги и писала по новой. Иногда не по одному разу. Камин в её рабочем кабинете, как она услышала от слуг в коридоре, иногда горел без их помощи.

Раздался скрип. Она подняла глаза, стук в дверь. Снова. И снова.

— Опять вне себя? — едва тихо послышалось из-за двери.

— Входите!

Мэльдан и генерал Бехауст уступили дорогу Риларое. Нарнетт пригласила их в кресла.

— Ваша светлость, я… — Нарнетт оглядела Рилу, она подрагивала. — Дело в том, что…

— Госпожа, — вступил Бехауст. — Барон Ломергур начал смуту. Он заступил на пограничное дежурство три недели назад и за это время успел посеять зёрна сомнения в наших рядах.

— Мне докладывали. Но, Бехауст, вы с Мэльданом ездили в ставку к графу Горэссиру пару дней назад. Неужели ни о чём не договорились?

— Никак нет, владычица, — по-солдатски ответил военачальник. — Все договорённости были на словах, как я и докладывал ранее. Но на глазах его людей.

— Для дворянина запятнать честь — равно смерть, — добавил Мэльдан. — Но у Ломергура все люди запачканы. Это сброд, а не военные. Даже рыцари и чародеи.

— Прошлогодняя засуха, господин, — напомнил генерал. — раскрыла многое о нас.

— Потери?

— За вчерашний день, ваша светлость, ставку покинули до восьмидесяти солдат и отряд рыцарей. Они забрали не только боевых слуг и запасных коней, но даже уговорили некоторых мелких дворян. К концу июня, боюсь, потеряем ещё несколько сотен. Дальше разойдутся остальные.

— Работы над укреплениями завершены? — продолжала спрашивать Нарнетт.

— Частокол, вал в полтора метра, утыканный кольями… — отчитался генерал, подняв взгляд на висящую сбоку картину. — Но в длину это всё занимает всего три итты от Балатасирского леса на восток. В самом Балатасире навалены деревья, но толку немного, госпожа. Линия укреплений кончается на заставе в четырёх иттах от Соловьиного утёса.

— Продолжайте укрепления от Соловьиного утёса на восток, Бехауст. Удвоить жалование дворянскому корпусу и офицерам, Рила, отвечаешь за это. Боюсь, придётся открывать резервную казну.

— Ваша светлость, как можно?! — возмутилась канцлер.

— Работы нужно завершить. А мы иным способом, кроме как золотом, удержать своих людей не можем! Хватит с нас дезертирств и выяснений отношений между рыцарями! Организованного бунта мы не потерпим!

Советница оглядела генерала и барона, словно искала у них поддержки, но те кивнули ей, соглашаясь с герцогиней. Рилароя достала дневник, начала выводить заметки.

— Людей нужно занимать мероприятием, походом, если угодно, — сказал Мэльдан. — Мы собирали их для защиты герцогства, но таинственные горные твари не лезут к нам. Вообще ведут себя тихо. Хотя в горах то и дело тучи магические появляются.

— Ольта со своими чародеями не выходила на сеанс ментальной связи, госпожа?

— Нет, Бехауст, — отвечала Нара военачальнику. — Последний раз был три дня назад, когда они приехали к подножию вершины Манробай. Интересно, что с ними… Надеюсь, булыльки с маной не закончились.

***

Лория в конце концов истекла кровью. Ольта закрыла ей глаза, положила голову на каменный пол, тоскливо оглядела подчинённых. Спокойствие и выдержку сохранял самый старший и умудрённый чародей в отряде — Андалф, длиннобородый старик в серой мантии, больше похожий на затворника, чем на гильдейского учёного.

— Если не выбраться сейчас, Белис также истечёт кровью, — сказал старик озлобленно. — Ольта, не упрямься, этот риск оправдан!

— Мы не до конца восстановили ману, Андалф! Дай ещё пару дней! — отвечала мастер-волшебник. — Без маны нас разорвут, одними посохами не отобьёмся!

Остальные не слышали их и не видели уже мёртвой спутницы. Многие дрожали, казематы наполняло яростное клацанье зубов. Ольта проверила посох, от лёгкого стука по каменному полу пробежали искры, навершие посоха замерцало. Старшая волшебница повернулась к ответственному за припасы и спросила:

— Грэлис, сколько у нас осталось сухого пайка и воды?

Укутанный плащом чародей гневно зыркнул из-под капюшона на лидера экспедиции и отмолчался.

— Почти закончилось и то, и другое, Ольта, — пробубнил Андалф. — А ману, судя по всему, мы действительно восстановили не полностью, учитывая, что большая часть бутыльков разбилась, а остальное мы уже выпили. Правда, Килина?

Ольта взглянула на спасительницу чародеев, что по своей глупости оказалась их тюремщицей. Девушка не реагировала. Несколько раз, страшно напугавшись, она пыталась спасти себя саму, но спутники прерывали трансляцию заклинания, из-за чего она истратила всю ману. И перестала развязывать путы.

— Андалф, ты готов пойти впереди, если мы разберём завал? — спросила мастер-волшебник.

— Я не герой, моя дорогая Ольта. Реакция уже не та. Готов сам прикрывать, но кого? Я вижу помимо нас двоих шестерых детей, которые без мамки ничего не могут. Никогда бы не подумал, что боязнь замкнутых пространств так может изменить даже сильных чародеев.

— Какая боязнь, старик?! — взорвался Грэлис. — Здесь воздух заканчивается! Мы три дня в тупике, не знаем, что делать! Так и помрём здесь, как Лория!

Старик подступил к юноше и засадил ему пощёчину. Тот злобно отвернулся к стене камеры.

— Я пойду впереди, Андалф. Главное, определить, есть ли кто-то за завалами. А человек, который владеет такими чарами, — Ольта кивнула на раненую Белис. — Сейчас бесполезен. Но ты… Как ты прикроешь и меня, и их?

— Не бросайте нас! — рявкнула самая молодая участница экспедиции. — Матушка не переживёт моей смерти! И так