— Понимаю, — протянул задумчиво. — Гаскину Вы тоже отчитывали?

— Бывало, — ответила сухо и нахмурилась ещё сильнее. — Вы на что-то намекаете?

— На убийцу и насильника Вы не похожи, — пожал он плечами. — А вот на красивую молодую женщину, работающую с двумя убитыми в одной больнице — да.

— Маньяк? — поморщилась я, а он развёл руками, а потом добавил:

— Надеюсь, что нет. Вы общались с убитыми вне работы?

— Нет, — покачала головой отрицательно, а он кивнул.

— Не смею задерживать, — я поднялась, а он протянул свою визитку. — Если что-то покажется Вам подозрительным, не сочтите за труд позвонить. Это может оказаться в Ваших интересах.

Я взяла визитку и вышла, не прощаясь, по пути сунув ее в сумку. В версию с маньяком я не верила ни на секунду, а вот причастность громилы в свете новой информации замаячила на горизонте. От одной лишь мысли похолодели руки, я передернула плечами и посильнее включила печку в машине, пытаясь избавится от холода, исходящего изнутри. Не помогло. Я сидела в машине, на приборной панели которой уже можно было жарить яичницу и мелко дрожала всем телом, обхватив себя руками. А что, если это он? Измучил, изнасиловали двух девушек. Что тогда? Я по-прежнему чувствую к нему то же, что и раньше? Или останется лишь липкий страх, пронизывающий до костей?

Я попыталась представить, что он рядом, со своей пренебрежительной ухмылкой с руками по локоть в крови, но его образ как будто ускользал из сознания. Отчаянно цепляясь за воспоминания, я зажмурилась, вцепившись обеими руками в руль, а потом подпрыгнула, взвизгнув, услышав стук в окно.

Обернулась с расширившимися от ужаса глазами и увидела хмуро смотрящего на меня Карева. Открыла дверь, а он слегка отпрянул:

— Ого. Решили попариться?

— Просто озябла, — ответила, выходя из машины и положив руку на дверь. — Ещё вопросы?

— Полно, — хмыкнул он, лукаво улыбнувшись. — Но все они к расследованию не имеют отношения, так что попридержу.

Я приоткрыла рот от удивления, а потом захлопнула его и отвела взгляд, неожиданно смутившись. Следователь почесал затылок и сказал:

— Вообще, увидел в окно, что Вы сели в машину и уже полчаса как стоите на месте. Решил узнать, все ли в порядке.

— Просто задумалась, — улыбнулась мягко, а он улыбнулся в ответ:

— Тогда я пошёл.

— Идите, — засмеялась тихо, а он вздохнул, собираясь что-то сказать, но лишь покачал головой, сам себе удивляясь, развернулся и заспешил обратно в здание.

— В таких надо влюбляться, — вздохнула уныло, вновь усевшись за руль. Следователь был довольно симпатичным и надобности представлять его в роли мучителя не было. Но здоровяк прочно засел в голове и даже с окровавленными руками не собирался оттуда вылезать. — Я спятила, — пропела громко и прибавила газ, наконец-то отправившись домой.

В центре опять все встало и опять позвонил Абрамцев.

— У меня на машине маячок? — спросила хмуро, а он хохотнул:

— Если и так, не моими стараниями. Дело есть.

— Говори.

— Опять перестрелка. Скорую не вызывали, отец сразу набрал мне.

— Дай угадаю — биография подкачала?

— Не, там другое… — сказал загадочно. — Не наш, короче.

— Приехали, — выдохнула, потерев лоб. — Где он?

— В салоне, где ж ещё. Далеко?

— Метров двести. Но я в потоке.

— Я скобы поставил, дальше либо ты, либо он труп.

— Поняла, — бросила коротко, увидела просвет между машинами и резко крутанула рулем.

Позади послышались сигналы, но я их проигнорировала, нагло взгромоздившись на тротуар. Торопливо вылезла из машины и пробежала оставшееся расстояние.

— Оперативно, — вытаращил глаза Сашка, встречающим меня у открытых настежь ворот.

— Если меня эвакуируют… — начала с легкой отдышкой, всучив ему сумку и попутно раздеваясь.

— Я плачу, — ответил с широкой улыбкой, а я прямиком направилась в «лазарет». — Смотрю, ты тут как дома, — усмехнулся, догоняя.

— А ты вроде как вышел из тени? — подколола его в ответ. — Ну ты и говнюк, любитель рыжих. А я-то голову ломала, с какой стати его будут искать у меня, когда он с брюхом простреленным приполз, — и бросила зло: — Идиотка. У него просто не было выбора, — Саша поморщился и отодвинул шторку, по периметру окружающую кровать с раненым парнем. Я бегло осмотрела его и скривилась: — Всего-то? Я думала, тут кишки наружу, как минимум.

— Кровищи дофига, — скривился Саша. — Надо шить.

— А ты, типа, не умеешь? — рыкнула из-за шторки, а парень простонал глухо:

— Определитесь уже.

Выглядел он так себе, я сосредоточилась и часа три занималась его раной. Потом вышла, стянув окровавленные перчатки, и швырнула их в Сашу, заявив громко:

— Все мужики — козлы.

Присутствующие в лазарете гоготнули, Саша скис и пошёл провожать меня до машины.

— И что дальше? — спросила угрюмо. — Его будут пытать, выдергивая один стежок за другим?

— Не наша забота, — поморщился Саша.

— Как ты спишь по ночам? — спросила, слегка скривившись, а он хмыкнул:

— А ты?

Я замолчала и встала, как вкопанная.

— Ты в курсе, что происходит?

— В общих чертах, — пожал он плечами, а я взмолилась:

— Расскажи.

— Оно тебе надо? — поморщился, но, взглянув на меня, вздохнул: — Пошли в машину.

Едва мы сели, я снова уставилась на него с немым вопросом, а он только покачал головой:

— Ну ты и влипла. Ни в жизнь бы не подумал.

— Сама знаю, — поморщилась в ответ. — Любовь зла и все такое, давай уже, вещай. Автоматы, конкуренция, вот это вот все.

— Да ты, считай, рассказала, — хохотнул в ответ, но под моим взглядом посерьёзнел. — В общем, поступила информация, что оружейный завод в соседнем городе грабанули. Поставка готовилась к отправке клиенту, все упаковано, как полагается, а тут такая незадача. Три месяца тишина, так нигде и не всплыла, значит, на продажу. Покупать, понятное дело, никто не собирался, а вот позаимствовать — за милую душу. Начали искать. Муха вроде вышел на человека, но вот незадача — грохнули парня. Фомин в опале, а что на самом деле произошло — хрен знает. При этом автоматы явили миру свой ясный взор, но кто по ту сторону от них — большой вопрос.

— Этот тип, которого я только что штопала — местный?

— Ага. Хотел слинять, но ножки уже не те…

— Саша! — повысила я голос, потому что именно ногу и зашивала.

— Я не при чем, — поднял он руки ладонями вперёд. — Меня так же вызвали.