– Предки! – застонал Леха. – Теперь проходу не дадут! Засадят обедать...

– Как – обедать?! – всполошилась я. – Я не хочу! Я не могу!

– Тебя никто и спрашивать не станет! – фыркнул Леха.

Но я уже в панике металась по комнате, потом выскочила на балкон – бежать, бежать, пока меня не разоблачили! Эх, пожарная лестница далеко, не добраться! Восьмой этаж...

– Бесполезно, – донесся из комнаты насмешливый голос Лехи. – Пути к отступлению отрезаны. Так что готовься к худшему.

И я отправилась на казнь.

При ближайшем рассмотрении Лехины предки оказались очень даже похожи на нормальных людей.

Мама, хрупкая невысокая женщина, была одета в джинсы и белый свитер. Темно-русые волосы падали на плечи, в обращенных ко мне серо-зеленых глазах светился интерес. Значит, один Лехин глаз – от мамы! И волосы, похоже, тоже. Женщина приветливо улыбалась, и я приободрилась, хотя в целом все еще чувствовала себя как на вулкане.

Вообще-то я не стеснительная и не из тех, кто недолюбливает и боится всех взрослых подряд. Наверное, потому, что у нас с родителями конфликт отцов и детей сведен к минимуму, мы хорошо понимаем друг друга и прекрасно ладим.

Но сейчас ситуация была экстремальной. Такой адреналин! Во-первых, передо мной была не просто мама, а Лехина мама. Самая важная мама на свете – кроме моей, разумеется. А во-вторых, я каждую секунду ждала разоблачения. Одно дело – Леха, который непонятно почему вбил себе в голову, что я парень, и другое дело – его родители, нормальные люди. Я переживала и ужасно нервничала. А в таком состоянии я начинаю заикаться, отвечать невпопад и вообще веду себя как ненормальная.

А тут еще Леха подлил масла в огонь, представив меня:

– Мам, знакомься! Мой друг Саша.

– Значит, Саша... – лукаво улыбнулась мама, и у меня душа ушла в пятки: «Она догадалась! Она все знает!! Сейчас выскажет что-нибудь такое, и вся моя конспирация раскроется!!!»

Но нет, женщина сказала только:

– Очень приятно! Мы, оказывается, тезки. Александра Николаевна!

Я с облегчением перевела дух. Но, как оказалось, рано.

– Идите мойте руки, а потом – в гостиную, обедать, – скомандовала Лехина мама.

В гостиную? Обедать?!

От немедленного бегства меня спасло только то, что без помощи Лехи до куртки было не добраться.

Но вскоре я пожалела о своей нерешительности. Когда мы мыли руки, мой ненаглядный скороговоркой произнес:

– Извини, забыл предупредить. Скоро придет отец. Твоя задача – удержать предков за столом как можно дольше, пока я попробую выяснить, откуда Мэдж приволок перчатки.

Вначале мне захотелось стукнуть его чем-нибудь, но ничего подходящего под рукой не оказалось. Тогда я решила придушить его полотенцем... Но до вешалки тоже было трудно дотянуться. Кончилось тем, что я просто брызнула на него водой, а он разозлился и сделал то же самое, а я, рассвирепев, зажала пальцем кран и хотела было направить на него струю... Но вовремя одумалась: Леха говорил дело, надо действительно выяснить про перчатки!

– Да ладно, не дергайся, – буркнул Леха, вытираясь. – Предки не людоеды, не съедят.

Ни за что не прощу Лехе этот обед! Он стал одним из самых драматичных событий моей жизни.

За красиво накрытый стол мы сели вдвоем с Лехиной мамой: отца еще не было, а Леха под каким-то предлогом остался у себя в комнате. Я чувствовала себя просто ужасно. Вначале никак не могла разрезать кусок мяса. Это было как в страшном сне – пилю подошву ножом, а она не режется, елозит по тарелке, и гарнир летит во все стороны. Мне ни кусочка не удалось отрезать, а насаживать всю отбивную на вилку и откусывать от нее, как в школьной столовой, как-то не хотелось. Бросать мясо на полпути тоже было нельзя – Леха ведь велел задержать родителей как можно дольше! Поэтому я пыхтела, потела, краснела, ругалась – по-моему, даже вслух – и от всей души жалела, что я не вегетарианка. Или, по крайней мере, не сообразила сразу прикинуться ею. Сидела бы себе тихонько, грызла морковку, давилась спаржей... Пила бы темный сок из стоящего в центре стола кувшина...

Потом появился Лехин папа. Это произошло в самый разгар моего поединка с мясом. Высокий мужчина с густыми черными усами, тоже заочно знакомый мне, вошел в гостиную и окинул меня сердитым взглядом. Я почувствовала себя двоечницей и замерла, как кролик перед удавом. Правда, при этом успела отметить, что глаза у папы – серо-голубые. Значит, свой второй глаз Леха унаследовал от него!

– Это Саша, они с Алешей дружат, – представила меня Александра Николаевна.

– Дружат? – хмыкнул мужчина, и я прочитала в его глазах: «А сколько же тебе, девочка, лет?» – Так как тебя зовут, говоришь? Саша?

– Ага, – ответила я, мучительно краснея. – А вас?

– Евгений Сергеевич, – ответил Лехин папа, усаживаясь слева от меня. – Рад познакомиться. Честно говоря, я представлял Лехиных друзей немного по-другому...

– А как? – Я изо всех сил пыталась вести светскую беседу.

– Постарше...

– А... я вундеркинд! – ляпнула я и снова принялась за мясо – с отбивной было все-таки проще, чем с папой. – Я за один год по два класса прохожу!

И что я такое несу! Ужас!

На некоторое время воцарилось молчание – я сделала новую попытку одолеть мясо, и это отвлекло все мое внимание. Очевидно, не только мое, потому что Евгений Сергеевич вдруг предложил:

– Давай-ка помогу!

Не дожидаясь ответа, он вынул из моих рук нож и вилку и в одно мгновение разрезал мясо на маленькие кусочки.

– Спасибо, – пролепетала я, и в самом деле чувствуя себя недоразвитым неуклюжим ребенком. – Оно такое жесткое... Ой! Извините... я не то хотела сказать... Просто нож такой тупой...

Тут я закрыла рот, но было поздно. Дура, ох дура! Так опростоволоситься! Сказать хозяйке, что у нее жесткое мясо, а хозяину ляпнуть про тупой нож – это же верх бестактности!

Я опустила глаза и вцепилась в злосчастное мясо, не чувствуя вкуса. Теперь, когда все было окончательно испорчено, захотелось стать невидимкой и исчезнуть. Например, под столом... Эх, жаль, мне уже не пять лет, я бы так и сделала!

Взрослые спрашивали меня о чем-то, но я отгородилась стеной молчания. Я жевала мясо и мечтала, чтобы все обо мне забыли и не мучили своим вниманием.

Но вот наконец пытка закончилась – в гостиной появился Леха. Он был бледен и чем-то взволнован, но поговорить мы не могли: внимание взрослых сразу переключилось на сына. Пока родители забрасывали его вопросами, я с облегчением перевела дух и быстренько доела мясо, которое оказалось совсем не жестким и очень вкусным. Вишневый сок в кувшине тоже был хорош. Улучив момент, я потихоньку передвинула кувшин так, чтобы он загораживал меня от остальных. Уф! Наконец-то можно расслабиться.