– Афанасий в твоём доме прячется?

– Зачем прятаться – он на чердаке сидит: оттуда соседский двор как на ладони виден, – пожал плечами мальчик.

Дмитрий усмехнулся, его забавляла подчеркнутая солидность маленького помощника. Экипаж уже катил по тихим улочкам Охты. Маленькие домики, редко, когда в два этажа, прятались за бушевавшими в палисадниках кустами сирени. Данила выглянул в окно и сообщил Ордынцеву:

– Скоро уже, барин. Ещё два поворота – и всё.

– Тогда давай выгружаться, – решил Дмитрий и остановил экипаж.

Они вышли, и Данила сразу же перебежал на противоположную сторону улицы, Ордынцев последовал за ним. Мальчик повернул в короткий переулок, застроенный аккуратными свежепокрашенными домами.

– Здесь у нас богатеи живут, – объяснил он.

– Какие богатеи?

– Купцы, а вон в том длинном доме – ростовщик Барусь, к нему со всего города господа ездят, говорят, что даже царь у него деньги занимает.

– Царь – это вряд ли, – усмехнулся Дмитрий, – а господа – вполне правдоподобно.

Он постарался запомнить дом ростовщика, мало ли что могло пригодиться в расследовании. Юный помощник опять свернул – теперь на узкую тупиковую улочку. Все дома здесь, кроме двух одинаковых и совсем новых, оказались маленькими ветхими хибарками, утонувшими в зарослях одичавших палисадников.

– Вон там Алан живёт, – мальчишка указал на левый из новых домов, – а в другом Конкин обитает.

Побелённые по штукатурке новостройки были одноэтажными, но с мезонином. К забору Гедоева примыкал участок с посеревшим от времени смешным домиком. Похожий на кубик, тот имел крутую четырехскатную крышу, а на каждом из скатов под острым треугольным навесом пряталось маленькое решётчатое окошко.

– Какой у тебя интересный дом, – похвалил князь.

– Я знаю, – с гордостью откликнулся Данила, – его мой отец сложил так. Он моряком был, только сгинул вместе с кораблем сразу после моего рождения, а мама за кузнеца замуж вышла и уехала. Я её почти не помню.

Дмитрий внимательно осмотрел безлюдную улочку.

– Беги быстро к своей калитке, – предложил он Даниле.

Мальчик сразу же помчался к своему дому, а Ордынцев зашагал следом. Они миновали заросший травой двор и поднялись на старательно подлатанное свежими досками широкое крыльцо. Данила толкнул дверь и пропустил гостя вперёд.

– Афанасий! – крикнул в сумеречную глубину дома Ордынцев.

В ответ что-то зашумело на потолке, а потом на приставленной к чердачному проёму лесенке показались сначала пыльные сапоги, а следом и весь Афанасий Паньков. Сегодня он нарядился в длинную чёрную поддёвку и мягкие штаны. Дмитрий одобрительно хмыкнул – отличить его нового помощника от приказчика или лабазника было невозможно.

– Здравия желаю! – поздоровался Афоня, вновь став военным моряком, потом улыбнулся мальчику и попросил: – Ты, Данила, покарауль пока на крыльце, глянь, не ходит ли кто-нибудь у нашей ограды.

Мальчик понятливо кивнул и вышел, а Паньков, дождавшись, пока хлопнет входная дверь, начал свой доклад:

– Ваша светлость, пока всё было без происшествий. Гедоев, похоже, меня даже не заподозрил. В пути он ни с кем не сходился, всегда один был, и уж точно ничего не продавал, да и не покупал тоже.

– Где он сейчас? Дома? – уточнил Дмитрий.

– Ещё пока не выходил, но давайте поднимемся на чердак, чтобы его не упустить.

Афоня взобрался по лестнице первым, Ордынцев последовал за ним. На чердаке оба устроились у слухового окна. Двор подозреваемого лежал прямо перед ними. Рядом с домом не было ни деревьев, ни клумб, ни даже маленького огорода, зато в одном из углов двора распластался длинный сарай – скорее всего, конюшня. К нему примыкал такой же длинный навес, там сейчас примостилась крытая парусиной кибитка.

– Приглядитесь, – подсказал князю Афоня, – в кибитке прячутся две девочки. Что-то, видно, неладно в доме, раз они выскочили, как ошпаренные, спрятались под навесом и не выходят оттуда.

Опять приходилось гадать на кофейной гуще!.. Ордынцев вздохнул:

– Нужно бы в дом попасть!

– Да как же, Дмитрий Николаевич? – засомневался Афоня. – Меня он сразу признает, а вам как одному идти? Риск большой.

В чём-то помощник был прав, Ордынцев и сам об этом думал. Но выбирать не приходилось, и Дмитрий объяснил свой новый план:

– Нам одним туда лезть нельзя, но и сидеть здесь, не понимая, что происходит, тоже невозможно. Так что выхода нет, и придётся нам кланяться полиции. Пойду просить у них помощи. Где тут ближайший участок?

На лице Афони проступило явное сомнение, он долго размышлял, но потом всё-таки сдался:

– Ну что ж, полиция, так полиция. Данила вас отведёт, а я останусь на посту.

Дмитрий спустился с чердака и вышел на крыльцо. Маленький хозяин дома сидел на нижней ступеньке и грыз травинку. Он исподлобья посмотрел на Ордынцева и спросил:

– Ну что, закончили?

– Пока нет, но я хотел бы расплатиться, как обещал, – объяснил Дмитрий и вытащил из кармана гривенник. – Держи. А теперь проводи меня в ближайший полицейский участок. Я в долгу не останусь.

– Ничего больше не надо, я и так помогу, – гордо отказался мальчик, – а участок был как раз рядом с той улицей, где мы с экипажа слезли. Лишь повернуть нужно было в другую сторону.

Они вновь миновали открытое пространство тупика, дошли до того места, где отпустили экипаж и, свернув за угол, оказались на длинной улице. Дмитрий увидел лавку булочника, с десяток домов и двухэтажное здание с уже выцветшим имперским флагом у крыльца.

– Вон участок, – указал на флаг Данила. – Новую съезжую часть только начали строить, так что полицейские здесь пока сидят. На первом этаже – участок, а на втором – квартира частного пристава. Он у нас новый. Я его ещё не видел, говорят, что очень строгий.

– Сделаем так: ты подожди меня здесь в тенёчке, а я пойду посмотрю, что это за пристав такой, – предложил Дмитрий.

Он пересёк улицу, толкнул массивную дверь и оказался в длинном и, несмотря на открытые окна, раскалённом помещении. Под окнами стояли столы, но сейчас они все пустовали. В конце комнаты среди стеллажей и шкафов темнели высокие двустворчатые двери. Решив, что именно там и находится кабинет начальника, Дмитрий пробрался к дверям и, постучав, вошёл. За чистым, без единого листочка, письменным столом сидел невысокий крепкий шатен лет под сорок. Новенький мундир и жёсткое выражение его карих глаз подсказали Дмитрию, что он имеет честь лицезреть того самого «строгого» пристава. Полицейский оглядел визитёра и осведомился:

– Что вы хотели, сударь?

– Меня зовут князь Ордынцев. Мне нужна помощь полиции в необычайно важном и секретном деле.

Пристав и бровью не повёл. Сказал невозмутимо: