уволить? Только кишка тонка. Скажи, нет меня. В бане я. Или лучше в бордель пошел.

– Какой, извините, Петр Петрович, бордель в нашей стране? – удивилась Гефа.

– А вот такой! Все их правительство бордель, туда-то я и пошел.

– Поняла, – не согласилась Гефа. Что она в итоге ответила Богли, осталось между ними.

Кондратьев обернулся к Кошке:

– Ну как, по рукам?

– Я согласен.

– По рукам, – удостоверил соглашение Кондратьев и обнял юношу. Петр Петрович вообще был темпераментным человеком. – Вы приняты.

Из Сколтеха Кошка той же тропой вернулся в деревню. Старая Сваль – прекрасное место для работы над проектами. Осенью дачники уезжали в город. Окошко во всем поселке светилось только в домике Кошки. Из университета ему доставили два контейнера с аппаратурой и мебелью, протянули электрические кабели, подключили космическую связь и ударными темпами провели газ через поляну, на которой Николай обнаружил потерпевшего крушение Андрамата. Из всех доставленных предметов больше всего Кошке понравилось кресло. Сидя на удобном вертящемся стуле с колесиками, он мог:

– крутиться в разные стороны,

– не вставая, поставить чайник или кастрюльку на плиту,

– достать из холодильника перекус,

– помыть посуду в раковине с теплой водой,

– впустить коптер «Индекс. Доставка» с продуктами через окно,

– доехать до спального места или к рабочему столу с техникой Андрамата.

Вы уже знаете, как ценят таланты в СССР. Стал Кошка спать на биометрической кровати, есть из посуды с фирменной символикой Сколтеха. Даже привезенный биотуалет имел инновации. Все новые предметы, используемые Николаем, сообщали в центр Управления данные о питании и здоровье таланта. Забытый томик Дюма использовался как подставка под чайник, чем д’Артаньян был недоволен. Когда Андрамат работал, Николай со скуки доставал инопланетянина вопросами:

– Расскажи, как ты попал на Землю.

– Отстань!

– Твоя планета красная или зеленая?

– Не беси!

– Когда ты обратно?

– Не мешай.

Вот и стучали пальцы Кошки по клавиатуре компьютера по четыре-пять часов в день, потом Андрамат уставал, уходил отдыхать. На время он возвращал тело Николаю, а тот смотрел в окошко или разглядывал потолок. Выбор был невелик. В детстве Николай представлял жизнь взрослого человека совсем иначе. Взрослый – тот, кто утром уходит из дома, работает, вечером приходит замученным, ест, смотрит новости, спит. То есть у них насыщенный, сложный день. Это у школьника – одна скучная учеба. Оказалось, взрослая жизнь еще хуже школьной. А какое же «интересное» бытие у Андрамата. Думаешь и отдыхаешь, думаешь и отдыхаешь. Зашибись. И так будет до самой смерти?

Зима пролетела для Николая в пустом безделье: за просмотром телевизора, лент социальной сети Индекса, видеосюжетиков из «Тик-так-так», сном и общими мыслями о смысле жизни. Увлекшись философией в объеме слов «мысль и смысл», Николай нашел, что удобно объединить их в одно слово «смысль». В какой-то момент юноша решил, что смысль жизни – прочесть «Трех мушкетеров». Но он испугался: вдруг жизнь закончится вместе с романом?

Как-то Кошка задумался о деньгах, которых хватало на питание, но на покупку одежды и гаджетов – нет. Внимательно осмотрев старые кеды, сравнив их с теплыми ботинками из рекламы, Кошка поинтересовался у инопланетянина денежными результатами совместного труда. Тот буркнул, мол, живет на поглощении энергии того, что ест Николай. Ходит голым и Кошке советует. Попросил не мешать, так как занят вихряцией. Молодой ученый жил на зарплату младшего научного сотрудника – сто двадцать рублей. Пока Андрамат проводил время за расчетами, Николай составлял расписание доставки питания, иногда выходил погулять по деревне, в общем, был абсолютно свободен. От безделья в его душе назревал бунт, да и зарплаты было маловато. Под Новый год, в свой день рождения, когда инопланетянин отказался от визита родителей, полагая, что они прибудут с портвейном, Кошка не выдержал, потребовав от Андрамата объяснений.

– Я не собираюсь держать тебя в голове до самой смерти. Ты должен мне растолковать, чем ты занимаешься, какая мне с этого выгода, когда это закончится. Иначе я напьюсь и застрелю себя. У меня должна быть мотивация, или я сойду с ума.

– Хорошо, – сказал грибной человечек. – Твоя глупость меня беспокоит. Только земляне придумали «Агдам» себе на погибель. Мы должны договориться. Первое: чем я занимаюсь, тебе не понять. Второе: выгоды твоей я не знаю. Третье: обещаю закончить дела через 165 дней 23 часа 16 секунд. Устраивает?

Коля промолчал, повесил над кроватью расчерченный на 165 квадратиков листок, закрасил одну клетку и согласился.

Глава 5

Прошивка

В конце концов, зима пролетела, прошла весна, снова наступило лето. Почти все квадратики заштрихованы. Пустых оставалось немного. Срок соглашения истекал.

Ближе к июню в деревню неожиданно нагрянула военная делегация. О том, что к нему приедут, Кошке сообщила Гефсимания Алоизовна.

– Николай Георгиевич, рада вас слышать. Как ваша голова? Чем занимаетесь?

– Да весь в расчетах…

– Слышала, вы наш Спаситель!

– Ну уж, – покраснел Андрамат. Николай не понял, о чем идет речь.

– У нас так все говорят. Давненько я вас не видела. Заглядывайте ко мне чаще.

Андрамат смутился. Гефсимания осталась довольна разговором, считая, что заинтриговала математика.

– Позвольте предупредить, завтра к вам приедет комиссия из Кластера. Это о‐о‐очень важно. Вас просили ожидать с восьми утра.

– Спасибо, Гефсимания Алоизовна! Мы будем ждать.

Секретарь удивилась. «С кем это он там? – подумала она. – Интересно, о‐о‐очень…» – и повесила трубку.

Остаток вечера юноша с грустью осматривал потолок. Скоро окончится договор с инопланетянином. Результат сотрудничества налицо – получение высшего образования в три дня, красный диплом, работа над какой-то вихряцией, а через неделю, если инопланетянин улетит, он придет в университет и скажет:

– Здрасьте, товарищи! Это я, Кошка настоящий, а не тот, который был, можно я у вас поработаю, обещаю ничего не трогать руками и молчать. А вы меня просто не замечайте.

Математиком юноша стать не смог бы при всем желании. С тем он уснул. Ночью приснился ему сон. «Голый. Обросший красной шерстью Андрамат ходил в голове, собирая и укладывая в чемоданы тяжелые тетради с вычислениями, а в грибную корзинку мысли Кошки, которые забирал с собой как сувенир.

– Жаль с тобой прощаться, Коля, – тихо и скорбно молвил Андрамат. – Присядем на дорожку.

Они сели.

– Прощай, друг.

– Прощай, – ответил инопланетянин. Взревели двигатели ракеты, и голова Кошки, оторвавшись от тела, унеслась в космос. Туловище осталось лежать на земле. Подошли ученые, взвалили тело на плечи и понесли к выкопанной яме. Сбросив Кошку, закопали могилу. Над земляным холмиком кран водрузил памятник – человек без головы и в костюме. На постаменте было выгравировано „Великий советский математик двоечник Коля“.