— Что за черт? — гаркнул Аслан и дважды стукнул ботинком по двери. — Кариф!

Меня звали совсем иначе, и потому я не стала откликаться.

— Кариф! — Аслан уже более активно забарабанил в дверь. — Ты чэм там занымаэшся, придурок? Трахаэш сучку, что ли? Давай, аткрывай дверь!

— Боюсь, дело обстоит хуже, — тихим и мягким голосом произнес другой человек за дверью, и я узнала Вадима. — Иди принеси запасной ключ и скажи Фархату, чтобы вышел во двор следить за окном комнаты. Живее!

Аслан, прыгая через две ступеньки и создавая тем самым оглушительный грохот, бросился исполнять приказание, в то время как оставшийся Вадим все тем же мягким бархатным голосом сказал, уже обращаясь ко мне:

— На твоем месте я бы прекратил эти глупые игры. Ты пришила Карифа, но я тебя прощаю. Открой дверь, и мы обо всем договоримся.

Я отошла за шкаф на случай, если он начнет палить через дверь, продолжая держать в поле зрения видимый сектор территории за воротами джафаровской дачи.

— Напрасно ты все это затеяла, — продолжал Вадим, добавляя в голос стальных ноток. — С дачи тебе не выбраться. Во всяком случае, живой. Я все равно достану тебя. Это лишь вопрос времени.

Ничего, подумала я. С двумя пушками я уж как-нибудь сумею продержать оборону до появления оперативников. Хотя предварительная стрельба может испортить всю мою задумку, да уж ладно. Это мелочи жизни.

— Открой дверь, дрянь! — все более злился Вадим, ведя диалог с молчаливым деревом. — Я ж тебе ноги вырву. Ты у меня кровью харкать будешь. Я тебе не какой-нибудь слюнтяй Кариф. Я…

Он продолжал сыпать угрозами в мой адрес, перемешивая их с нецензурной бранью, а я ждала. Ждала, когда же Рулаев соизволит объявиться. Вот уж не думала, что от появления майора может зависеть моя жизнь.

Я заметила, как во дворе появился Фархат — второй кавказец-нардист в спортивном костюме, друг и напарник Аслана. В руках он сжимал мини-автомат «узи». Застыл прямо по центру двора, задрав голову вверх и не отводя взгляда от окон маленькой комнатушки.

«Снять», что ли, этого воинственного героя одиночным выстрелом из «ТТ»? Ладно, успею еще.

Я также заметила во дворе и Рамзеса. Он был не так бесстрашен, как Фархат, а потому, прячась за кустами и деревьями, потихоньку крался к забору, чтобы взять под прицел мое окно. Наверняка слух о моем бунте уже дошел и до ушей кавказского «папы» Джафара.

Наконец раздалась долгожданная милицейская сирена, и к воротам на полной скорости подскочили сразу два «уазика» с мигалками. С десяток здоровенных специалистов в камуфляже и с «АКМ» в руках, вывалившись на свет божий, рассредоточились по территории.

Фархат, тут же позабыв обо мне, развернулся к окну спиной и зачем-то присел, вскинув «узи» в сторону ворот. Рамзес со своей «пукалкой» залег на землю. Уговоры Вадима вперемешку с угрозами за дверью тоже прекратились. Услышал сирены, гад, и занервничал. Думает, продолжать беседы со мной или бежать на выручку босса, к которому вдруг нежданно-негаданно пожаловали в гости менты. В конечном итоге верх взяли обязанности телохранителя, и Вадим бегом затопал вниз по лестнице.

В этот момент из крайнего к воротам «уазика» не спеша вылез сам Рулаев с мегафоном в одной руке и с пистолетом в другой. Он был абсолютно спокоен.

— Джафаров! — крикнул он в мегафон, и его голос зычно прокатился по территории дачи. — Мы не хотим крови. Нам нужна только Охотникова. Мы заберем ее и уедем. Но если ты со своими ребятами вздумаешь оказать сопротивление, у нас есть приказ вести огонь на поражение. Надеюсь, я доходчиво все объяснил?

Рулаев опустил мегафон и прислушался, ожидая реакции азербайджанцев.

Я не стала рисковать и ждать, что там решит Джафар. Отдать меня на растерзание ментам ему ничего не стоило. Он мог, конечно, и послать их к черту, а мог и… Я даже не стала продолжать свой мыслительный процесс. Тем более что я для себя уже выяснила все, что хотела. Джафар не был в сговоре с Рулаевым, то есть к моей подставе азербайджанцы не имели никакого отношения. В противном случае приезд оперативников выглядел бы совсем иначе.

Я выставила вперед руку с пистолетом и, прицелившись, дважды выстрелила в дерево, за которым прятался один из спецназовцев. Тот сразу же залег на землю, выставив над головой дуло «АКМ». Сам майор, стоявший неподалеку, тоже отскочил за «уазик» и, истолковав два моих выстрела, как сопротивление со стороны кавказцев, крикнул:

— Огонь!

И тут же застрекотали «АКМ» спецназовцев, круша в щепки забор и ворота джафаровской дачи, а также расстреливая окна особняка.

Ответная реакция азербайджанцев не заставила себя ждать. Я слышала, как распахнулось одно из окон второго этажа, и оттуда тоже кто-то длинной очередью обдал майоровских подчиненных. Двое камуфлированных упали замертво, а остальные заняли оборонительные позиции. В работу мгновенно включился и «узи» Фархата. Рамзес выжидал.

Спецназовцы ответили дружным огнем по окнам второго этажа, и я от греха подальше вжалась в стену, скрываясь за толстым слоем бетона.

Два амбала в бронежилетах и пуленепробиваемых шлемах, прикрываемые перекрестной стрельбой товарищей по оружию, лихо перемахнули через забор, и не успел бедный Фархат и глазом моргнуть, как его в одну секунду покрошили в капусту, навсегда избавив от земных прав и обязанностей.

Рамзес, видимо, перепуганный случившимся, вскочил на ноги и стал хаотично палить по ребятам в бронежилетах, не задумываясь о том, что те надежно защищены от его пуль. Один из них обернулся и с бесстрастным выражением на лице направил автомат на Рамзеса. «АКМ» несколько раз синхронно дернулся в его руке, и твидовый пиджак джафаровского заместителя обагрился кровью. Пистолет выпал из руки Рамзеса и шлепнулся на землю, а вслед за ним и сам Рамзес замертво рухнул лицом вниз.

Двое доблестных ребят из спецотряда бросились к дому, поливая все вокруг пулевым дождем. К ним на подмогу через забор прыгнули еще двое. Остальные ринулись на штурм ворот.

И тут с правой стороны двора появился Махмуд. Выхватив откуда-то из-за спины гранату, он сдернул чеку и швырнул ее в первую пару нападавших, приблизившихся к крыльцу. Ребята не успели среагировать. Грохнул взрыв, а когда взметнувшаяся вверх земля и пыль осели, спецназовцы были мертвы. Однако и сам Махмуд недолго прожил, празднуя победу. Он уже было собирался швырнуть вторую гранату в двух других отважных бойцов, но те, предугадав сие намерение, не стали цацкаться с решительным кавказцем, ударили по нему огнем сразу из двух стволов. Чека с гранаты уже была сдернута, но бросить ее Махмуд не успел. В первую секунду он так и замер с высоко поднятой рукой, ловя грудью шквал пуль. Затем покачнулся и опрокинулся на спину. Граната все же сработала, но не там, где хотелось азербайджанцу. Она разорвалась рядом с ним, разметая на куски уже мертвое тело Махмуда.

Тут же вновь открылась стрельба из окна дачи. Одна из пуль угодила в ногу ближнего спецназовца, и он упал, не выронив при этом автомат. Его товарищ, не желая стать жертвой собственной горячности и героизма, ретировался за дерево. Вся мощь огня неумолимо обрушилась на голову раненого спецназовца. Тут уж никакой бронежилет не мог помочь. Пули попадали ему в ноги, в руки, в лицо. Судьба парня была предрешена.