– Мы хотим отвезти его музыку в Милн, – добавила Элисса. – С нею можно обезопасить путешественников, караваны…

– Конечно, – кивнула Лиша. – Ничто не почтит память Рожера лучше, чем распространение его музыки. Мы перенесем ее на бумагу и передадим с вами вашим жонглерам.

Элисса поклонилась:

– Благодарю, госпожа. Это в высшей степени благородно.

– Это меньшее, что в наших силах, коль скоро у нас общий друг, – ответила Лиша.

– Терн? – повела бровью Элисса.

Лиша покачала головой:

– Нет, мальчик, которого Раген много лет назад нашел на дороге и вырастил, как родного, – Арлен Тюк.

Гаред выронил чашку, и та разлетелась вдребезги.

– Вы думаете, он жив? – спросила Элисса.

– Конечно жив, – ответил барон Лесоруб. – Ведь он Избавитель?

– Никто на свете не любит Арлена Тюка сильнее, чем я, – сказала Элисса. – Он был чудесным мальчиком и вырос в удивительного мужчину. Но я утирала ему слезы и прибирала за ним блевоту. Ругалась, когда он упрямился, и видела его заблуждения. Понимала, до чего ему больно и как он себя за это винит. Не знаю, смогу ли я считать его Избавителем.

– В любом случае это не имеет значения, – сказала Лиша. – Избавитель он или нет, Арлен указал миру путь, которым нам придется идти.

– Не знаю, чем занимается Избавитель, но это не про него, – встряла Уонда. – Я съем мой лук и еще колчан, если он мертв. Его видели на дороге, он помогал беженцам из Лактона.

– Никто не видел лица, – возразила Лиша. – Это запросто могла быть Ренна.

– Жена Арлена, – кивнула Элисса.

Она жалела о многом в жизни, но глубже всего ее ранило то, что не попала на свадьбу. Если кто и заслуживал толики счастья, то это был Арлен Тюк.

– Ночь, честное слово, – сказал Раген, – не думал я, что найдется женщина, способная укротить мальчишку. Какая она из себя?

В глазах Лиши промелькнула боль, и Элисса чуть толкнула мужа ногой. Арлен рассказывал о Лише и о том, что они пережили, – искра, погашенная страхом и паникой.

Рагену недоставало такта, но он не ошибся. Не в первый раз Арлен Тюк бежал от женщины, которая предлагала нечто чересчур светлое для его израненной души. Кто же все-таки до него достучался?

– Ренна Тюк спасла мне жизнь, – сказал Гаред. – И всем нам, когда Избавитель упал.

– Упал? – не понял Раген. – Со скалы, в обнимку с демоном пустыни?

Барон мотнул головой:

– До того. Когда в новолуние к Лощине подступили мозговики. Мы отправились с Рожером и Ренной на разведку и напоролись на кучу неприятностей. Мозговые демоны копали собственные великие метки.

– Ночь! – опешил Раген. – Подземники умеют метить?

– Похоже, только мозговики, – сказала Лиша, – но по сравнению с их метками наши кажутся детскими каракулями.

– Сражались как оглашенные, но их было слишком много, – продолжил барон. – Только на плече у Ренны и вернулись. Рожер рассказал господину Тюку о том, что мы видели, и он взлетел в небеса.

– Что он сделал? – переспросила Элисса.

– Снялся с земли, как птица, – пояснила Уонда. – Его видели тысячи человек; он парил в небе и метал в демонов молнии, как сам Создатель.

Раген взглянул на Элиссу:

– Как это возможно?

– Он Втягивал от великой метки, – сказала Лиша. – Собрал огромную силу и обрушил ее на демоновы метки, прежде чем они успели заработать во всю мощь. Но и великая метка не бездонна.

– В какой-то миг он засиял ярче солнца, а потом… – Уонда выдохнула. – Погас, как свеча. Упал и разбился о камни, будто яйцо.

Элисса ахнула и прикрыла ладонями рот.

– Мы решили, что все пропало, – признался Гаред. – Никто не сдавался, но надежды было мало, да только дальше вмешалась Ренна Тюк. Заняла последний рубеж, когда вся оборона пала. И держала его, пока господин Тюк не вернулся к нам. Когда нахлынула орда, они взялись за руки и отшвырнули ее обратно в ночь.

– Он не умер, – настойчиво повторила Уонда. – Человек, способный такое вынести…

Лиша поджала губы, кивнула своим мыслям и поднялась:

– Гар, запри дверь на брус. Уонда, шторы.

Раген, Элисса и Терн непонимающе переглянулись, очутившись в темноте и взаперти. Лиша открыла ящик стола и вынула нечто похожее на большой кусок обсидиана, но они догадались, что это такое, еще до того, как она вставила сей предмет в стенную выемку и всех окружила меточная сеть. Лиша заходила по кабинету. Она искрестила пол и потолок, окутала всех слабым меточным светом.

– Ни слова об этом за пределами комнаты. – Она вернулась на свое место, взяла чашку и сосредоточенно отпила. – То, что я скажу, нельзя передавать дальше.

– Клянусь солнцем, – произнес Гаред.

– Конечно, госпожа, – подхватила Уонда.

Терн согласно буркнул.

Раген взял за руку Элиссу:

– Даем слово.

– Ренна Тюк пришла ко мне в ночь, когда мы узнали о нападении красийцев на Лактон, – сказала Лиша. – Она сообщила, что Арлен жив.

– Так я и знала! – взвилась Уонда, а Гаред взревел от хохота и оглушительно ударил в ладоши.

– Хвала Создателю! – прошептал Раген, но Элисса промолчала, понимая, что это не все.

– Еще она сказала, что они не вернутся, – продолжила Лиша. – Они стали слишком сильны и привлекают к Лощине внимание мозговиков, как и Ахман в Красии. Нам нужно время, чтобы выстроить оборону, и Арлен не желает мешать.

– Он сам сказал, – вмешался Гаред, – что разберется напоследок с Джардиром, и все, после этого он перенесет битву в Недра.

– Что это значит? – спросил Раген.

– Арлен умеет превращаться в туман, как демоны, – объяснила Лиша. – Ренна в нашу последнюю встречу тоже умела. Мне он сказал, что слышит зов Недр и на рассвете способен скользнуть туда, как подземник. – Она скорбно покачала головой. – Но он, похоже, не сильно верил в удачу.

– У него шансов больше, чем у любого из нас, – заметил Гаред.

Раген сохранил выдержку, но до боли стиснул руку Элиссы. Она положила сверху другую, и его отпустило.

– Гаред прав. Сколько раз Арлен обманывал смерть? Стоило нам сдаться, как он объявлялся и заново учинял смуту.

– Да, узнаю моего мальчика, – рассмеялся Раген.

– Мы же покамест должны делать так, как он просил, и наращивать силы, – сказала Лиша. – И нам не справиться, если мы предпочтем убивать друг дружку, а не подземников.

– Не мы развязали эту бойню, госпожа, – ответил Раген. – Красийцы считают, что надвигается Шарак Ка, а в Эведжахе сказано, что человечество может выжить, только если всем миром склонится перед Троном черепов.