class="p1">— Он был еще более нищ, если это только возможно. Нет, это не совсем точно: у него по крайней мере не было долгов. До ареста он был шофером грузовика на одном предприятии, правда, очень недолго, и все время со всеми ссорился. Его брат работал у цинковщика. Это он оплатил адвоката, а теперь оплачивает погребение. Правда, и семья Вилльямса тоже не купается в золоте.

Кленси был разочарован. Он допил свое пиво и вытер губы.

— Бесполезные старания, — немного подумав, сказал он.

Пристально глядя на Кленси, Порки медленно отхлебнул виски и лукаво улыбнулся.

— Но вообще, мистер К., вам все еще неизвестно самое главное: кто дал средства на организацию побега. Так?

— Ты очень умен, Порки.

— Я никогда и не думал обратного.

— Это верно, — сказал Кленси. — Я бы много дал, чтобы узнать, кто финансировал это предприятие и почему. У тебя есть какая-нибудь мысль по этому поводу?

Порки отрицательно покачал головой:

— Сейчас нет. Но при моей профессии многое слышишь.

— Тогда навостри уши, — сказал Кленси. — Так как при твоей профессии тоже наживают состояния. — Он встал, вынул из кармана деньги и положил их на стол. — Из этой суммы ты заплатишь за мое пиво.

— С удовольствием, — улыбнулся Порки. — И я никому не скажу, что вы выпили.

Кленси кивнул на прощание и вышел из бара. Подозвав машину, он сел в нее и уехал. Если и можно было узнать, кто давал деньги, то он этого не узнал, он все время стоял на мертвой точке. Однако кто же дал деньги беглецам, благодаря которым Сервера мог спрятаться неизвестно где? И помимо того, что его внешность изменилась за три года, проведенные в Синг-Синге, он, должно быть, постарался изменить ее еще больше, чтобы полиция, имея его дотюремные фотографии, все же не могла узнать его… Вдруг Кленси осознал, что Капровский что-то говорит.

— Что вы сказали?

— Я спросил, где мы будем завтракать? — Капровский обогнал машину, стоявшую впереди, и поехал вниз по улице. — Если попробовать поесть в новом греческом ресторане, который расположен рядом с нашим комиссариатом?

— В принципе, вы должны охранять мою жизнь, — холодно заметил Кленси, — а не подвергать ее опасности!

Четверг, 15 часов 20 минут

У телефона был Стентон.

— Я звоню вам, как вы приказали, лейтенант. Слежу за бандой, говорил почти со всеми, но пока это ничего не дало.

— Где вы находитесь? — спросил Кленси.

— Честное слово. — Стентон был смущен. — Я… чиню им… я чиню им их мотоцикл. Разумеется, я мог бы их послать к черту, но они все стоят вокруг меня и смотрят, как я работаю, а я думаю о том, что, может быть, после этого кто-нибудь из них и скажет что-либо. Во всяком случае, их мотоцикл не так уж изуродован, — каким-то извиняющимся тоном продолжал Стентон.

— Хорошо… — начал Кленси, но телефонист перебил его.

— Лейтенант, вас немедленно требуют в город! Дворец правосудия, четвертый этаж! Быстрее! Сервера взорвал динамитом судью Кейля…

— Стентон, — сказал Кленси. — Вы слышали?

— Господи, да, я слышал, лейтенант!

— Оставайтесь там, где вы сейчас находитесь. Постарайтесь узнать, не мог ли кто-нибудь из ваших парней достать динамит на какой-нибудь стройке или в другом месте. И дайте мне обязательно знать, когда закончите.

Кленси положил трубку, на ходу схватил пальто и шляпу и выбежал из кабинета.

— Едем, Кап.

Глава 7

Четверг, 15 часов 45 минут

На четвертом этаже во Дворце правосудия двое агентов с флегматичным видом удерживали гудящую толпу, собравшуюся в узком коридоре позади зала заседаний, ведущем в кабинеты судей. Работники суда, взбудораженные взрывом, в соседней комнате смешались с посетителями, находившимися здесь в момент взрыва. Репортеры в сопровождении своих фотографов старались протолкаться к тяжелой дубовой двери. Агенты стоически защищали проход, отталкивая репортеров. Слабый запах гари носился в воздухе.

Кленси, сопровождаемый Капровским, с большим трудом проложил себе дорогу в этой мятущейся толпе. Один из журналистов узнал его и схватил за руку.

— Лейтенант, ради бога, скажите этим неучам, чтобы они позвали Лендберга или кого-нибудь другого. Через полчаса надо сдавать материалы в печать…

Кленси с трудом высвободил руку, но ее немедленно схватил другой репортер.

— Лейтенант Кленси…

Кленси сжал челюсти, потом он обернулся и бросил:

— Кап!

Капровский поднажал на людскую массу, протиснулся перед Кленси и очистил ему проход до самых дверей. Вспыхнуло несколько ламп, это старались фотографы, но без особых результатов.

Полицейские приоткрыли дверь, Кленси проскользнул внутрь и закрыл за собой дверь, оставив Капровского снаружи. Один из фотографов, с висящим на шее аппаратом, постарался воспользоваться тем, что дверь приоткрылась, чтобы сфотографировать внутренний вид комнаты. Но внушительная фигура Капровского закрыла собой образовавшийся проем.

Выругавшись, фотограф опустил аппарат.

В кабинете судьи работали четыре человека. Один фотографировал комнату под всеми углами зрения. Другой посыпал везде порошок, чтобы выявить отпечатки пальцев преступника. Двое других осторожно собирали осколки, усыпавшие ковер.

Одним из находившихся в комнате был лейтенант Виллер Лендберг из бригады взрывов. При звуке открываемой двери, он поднял голову и взглянул на входившего Кленси.

— Привет, Кленси, — сказал он серьезным тоном. — Через секунду я буду к вашим услугам.

Кленси коротко ответил на приветствие и посмотрел вокруг.

Комната была совершенно разорена. На подоконнике валялись осколки стекол, рамы вылетели во двор. Кресло разбилось о стену. Книги в беспорядке валялись на полу. Огромный стол из красного дерева не сдвинулся с места, но выглядел так, будто его ударили топором. Что-то сломанное пополам и покрытое простыней лежало у книжного шкафа. Маленькая нога, обутая в блестящий ботинок, виднелась из-под простыни. В комнате стоял едкий запах несмотря на выбитые окна.

В комнате было две двери, одна вела в раздевалку и висела на одной петле, другая — ведущая в ванную — была невредима.

Лейтенант Лендберг выпрямился, положил на угол стола осколки, которые он собрал, и повернулся к Кленси.

— Какая неприятность, — спокойно произнес он.

Кленси показал на труп.

— Кто его накрыл?

— Врач из Бельвю. Он только что ушел. Удовольствовался тем, что констатировал смерть. Врачебное заключение несколько задержится… но, по правде сказать, это и не горит…

— Секретаря не было?

— Он находился в другой комнате. Большая удача для него.

— В котором часу это случилось?

Лендберг пальцем указал на стенные часы. Стекло было разбито, а стрелки остановились на делениях 3 часа 12 минут.

— Ваши люди подтвердили вам это?

— А где они?

— Я сказал им, чтобы они вас ждали в зале заседаний.

Лендберг потер подбородок.

— Вот так штука… — На некоторое время воцарилось яростное молчание. — Я пойду успокою охотников