— Спокойно, Аня, — шепнул он, и сжигающее меня пламя раскрасилось голубыми всполохами.

Вторая рука оказалась в плену Дениса. Почти одновременно они обвязали мои запястья появившимися буквально из ниоткуда лентами.

— Что вы делаете? — выдохнула я. Конечно же, я понимала, что, но…

— А ты не догадываешься? — будто бы вторя моим мыслям, усмехнулся Денис и туго затянул ленту вокруг столбика постели. Антон проделал то же самое с другой стороны.

Мне оставалось только смотреть на них. Если даже прежде я казалась себе совершенно беспомощной, то теперь… Распятая, я напоминала себе бабочку. Несколько раз дёрнула руками в глупой надежде освободиться и, окончательно убедившись, что сделать этого мне не удастся, всхлипнула.

Присев рядом на постель, Денис вытащил из стоящей на прикроватной тумбочке высокой тонкой вазы розу. Одну единственную, что была в ней. Красивая, с длинным, покрытым шипами стеблем и тяжёлым, цвета крови бутоном, в его руках она казалась особенно изящной и хрупкой. Посмотрел на цветок, после на меня и одним движением переломил стебель в нескольких сантиметрах от головки. Так неожиданно, что я едва не вскрикнула.

— Если ты будешь слушаться, с тобой подобного не случится, — негромко проговорил он и коснулся бутоном моей шеи. Провёл по груди, обрисовал сосок. — Ты же не хочешь, чтобы с тобой случилось что-то подобное?

Присев с другой стороны, чуть дальше, Антон накрыл ладонью мою лодыжку и стал медленно, легко массируя пальцами, пробираться выше, к коленке. Остановился на коленной чашечке и очертил её. Взгляд мой переметнулся с одного брата на другого, тело обдало волной жаркой дрожи.

— Не случится, — Антон, едва касаясь, прошёлся пальцами по внутренней стороне моего бедра. — Она всегда была послушной. Да, Аня? Всегда была и будешь теперь, правда?

Судорожно выдохнув, я повела руками. Всхлипнула, ощутив, как бархатные лепестки розы щекочут мой живот. Между ног было влажно, ныло, пульсировало, но никто из них не торопился.

Медленно Денис обвёл мой пупок, потом оставил невидимый узор на самом низе живота и, тронув лепестками лобок, отпустил бутон. Скатившись, он упал у меня между ног, и Антон взяв его, провёл по моей плоти. Несколько раз туда-обратно, а после, поднеся розу к лицу, вдохнул. Положил рядом с моим бедром и посмотрел прямо мне в глаза.

— Ты великолепна, — пальцами по бедерной косточке и вниз, не касаясь плоти. — Куда великолепнее этой розы, Анечка.

— Да прекратите вы эти игры! — захныкала я, когда Денис принялся поглаживать мой живот уже пальцами. — Вы, оба!

— Тс-с-с, — приложил он палец к моим губам. Губы его искривились в опасной усмешке. — Помни про розу, — склонился ко мне так, что я чувствовала на губах его дыхание. Каждая нотка его сиплого от желания голоса проникала в меня, щекотала нервы, возбуждала. — Всегда помни, Аня, — в самые губы прежде, чем завладеть, ворваться в меня языком.

И тут же другое прикосновение — пальцами по клитору и резко в меня, вторя движениям языка, поглаживая изнутри. Я изогнулась, ленты на руках натянулись, врезались в запястья. Сжав руки в кулаки, беспомощно застонала Денису в губы. Хотелось запустить пальцы в его волосы, дотронуться до его плеч, прижаться ещё теснее.

Тело моё горело, ждало, я вся ждала их. Не сегодня — все эти семь лет. Думала ли я когда-нибудь, что это случится снова? Нет. Но сны мои так походили на реальность…

Разведя пальцы в стороны, Антон натянул меня до предела и тут же резко вогнал их внутрь.

— М-м-м… — вскрикнула я Денису в губы, выгнулась, ощутила как соприкоснулись наши тела.

Ладонь его ковшом накрыла мою грудь, и от этого прикосновения я задрожала. Губы на бедре, влажная дорожка поцелуев по коже, кончиком языка вокруг пупка… Вторую грудь накрыла другая ладонь. Теперь они мяли меня вдвоём, тискали, доводя до сладкого чувственного безумия. Пальцы Антона во мне скользили всё быстрее и быстрее, посылая миллиарды тоненьких разрядов по всему телу.

Понимая, что не выдерживаю, я заскользила ступнями по простыне, приподняла бёдра навстречу, насаживаясь на руку Антона, всхлипнула, выгнулась.

— Вот такая ты мне нравишься, — теперь моё бедро гладил Денис. Как и там, утром в отеле, отвёл ногу в сторону, раскрывая меня сильнее, но я знала — на этот раз они не оставят меня.

— Господи! — Я изогнулась так сильно, что упёрлась затылком в подушку.

Перед глазами всё плыло, комната вертелась, тело напоминало один натянутый нерв. Согнув мою ногу сильнее, Денис прикусил кожу на голени, мелкими, похожими на укусы поцелуями, дошёл до лодыжки и лизнул. Сдавил мою ступню сильными пальцами.

— Да, Аня! — трахая меня пальцами, зарычал Антон, нагнулся и, обхватив губами сосок, вобрал его в рот. Несколько быстрых ударов кончиком языка, волна дрожи по телу…

— А-а-ах… — громко вскрикнула я. Живот стянуло так сильно, что мне казалось, я сойду с ума. Ещё одна вспышка, волна… — Не-е-ет… — дёрнула руками. Тело напряглось в самом сладком спазме и тут же оглушающее тепло прокатилось по мне, наполнило каждую клетку, сотрясло.

Изогнувшись в последний раз я, тяжело дыша, повалилась на постель. Моя собственная пульсация, губы Дениса и руки Антона…

С трудом приоткрыв глаза, я наткнулась на взгляд Дениса. На лбу его поблёскивала испарина, глаза горели, черты лица стали жёсткими. Говорить сил у меня не было, сопротивляться тоже. Их не было, казалось, даже на то, чтобы хоть что-то соображать. Антон отвёл в сторону другую мою ногу, и тут же я ощутила тяжесть тела. Нависая надо мной, Денис смотрел сверху, парализовывая то, что ещё осталось от моего сознания. Одно его движение навстречу…

— Денис! — ещё не пришедшая в себя, закричала я. Возбуждённый до предела, он врезался в меня с такой силой, что я вскрикивала на каждом ударе. Голова моя металась, волосы прилипли к лицу, к груди.

— Развяжите меня… — попросила, чувствуя, как Антон касается моих связанных рук. — Пожалуйста… — Шёпот, вскрик…

— Не сейчас, — встав, Антон взял меня за лодыжку и, отведя, поднял ногу вверх.

Денис зарычал, врезался снова и снова. Напряжение, только-только отступившее, снова сковало меня. Мокрая, я извивалась, не помня себя. Казалось, ещё немного, и я не просто свихнусь — умру. Толчок в меня, ещё…

— Как же мне нравится трахать такую сладкую девочку, — выдох у самого уха, щетиной по коже.

Стопа моя упиралась Антону в живот, пальцы сжимались и разжимались. Дыхание у самого уха, губы по мокрой шее.

— Ты же наша девочка, да? — член в меня и потрясающая дрожь, ещё сильнее, чем прежде. — Да?!

— Да-а-а! — забилась я под ним, чувствуя, как он выплёскивается в меня. — Да-а-а… — всхлипывая, кусая губы, дёргая руками.

Лишь на миг тело моё обдала прохлада. Антон больше не держал меня, нет…

— О-о-о… — запрокинула голову, стоило ему оказаться меж моих ног. И опять движение навстречу. Голубой огонь и чёрная бездна зрачков… Боже, какой же он огромный!