— Разве ты не знаешь? — шёпот Антона в уголок рта, его язык на моей скуле. Пальцы его сжимали моё лицо, губы касались кожи влажно, не спеша.

Денис закинул мою ногу выше, ворвался на всю длину, и я вскрикнула. Не осталось ни мыслей, ни здравого смысла, ни настоящего, ни будущего: только они и я.

— Возьми меня сзади, — шепнула я в губы Антону, желая чувствовать сразу двоих, желая, чтобы оба они наполнили меня. — Возьми.

Была ли я когда-нибудь такой? Когда-то… с ними. Только с ними я такой и была: несдержанной, откровенной в собственных желаниях.

— Да, — рыкнул он, снова накрыв мой рот. На секунду пальцы его на моём подбородке сжались сильнее, а после исчезли.

Язык, губы, запах соблазна, жар тел… И опять губы Дениса. Лишь секунда на то, чтобы сделать жадный глоток воздуха. Он во мне, один глубокий толчок за другим.

Ладонь Антона прошлась по моей спине вдоль всего позвоночника. Обхватив мои ягодицы, он сдавил их, погладил настойчиво и жадно.

— У тебя шикарная попка, Аня, — покусывая моё плечо, он обрисовал кончиком пальцев анус. Потёрся носом, шумно вдохнул у шеи и слегка надавил. — Да… — чуть проникнув пальцем.

— Давай сделаем нашей девочке хорошо, — Денис положил руку мне на зад и сдавил. — Как она любит.

Я закусила губу. Проникновения Дениса стали совсем неторопливыми. Он медленно скользил во мне, временами почти останавливаясь, давая прочувствовать сладость момента, пальцы его обжигали кожу.

— Признайся, Аня, — он смотрел мне прямо в глаза, забирая душу, испепеляя её пылающими углями глаз, — ты ведь хотела этого.

Антон проник пальцем глубже, погладил по кругу, Денис качнул бёдрами.

— Хотела, — не вопрос, утверждение шёпотом мне на ухо сзади. Снова лёгкое касание языка и пальцем внутри. — Твоё тело не умеет врать. Да и сама ты не умеешь.

Прикрыла глаза. Ответить им, признаться, не хватало решимости, а врать не было ни желания, ни смысла.

Они гладили меня, нежно терзали тело, окутывая собой, своей энергией, превращая меня в существо, сотканное лишь из чувственных эмоций.

— Ответь, — низкий голос Дениса.

— Хотела, — выдох дрожащим шёпотом.

В последний раз погладив меня пальцем, Антон убрал руку. Денис раскрыл меня, на несколько секунд вытащил член и провёл по половым губам, собирая влагу. Смазал сзади неторопливыми, откровенно провоцирующими касаниями, обещающими продолжение. Смотрел на мой рот, жадно изучал взглядом лицо, бросал в преисподнюю, в самое пекло и возносил к небу одним лишь этим взглядом и небрежно — ласковыми прикосновениями. Антон тоже погладил по раскрытой плоти, провёл внутри.

— Я знаю, как ты это любишь, — едва касаясь губами, щекоча дыханием, засипел он мне на ухо.

Мне хотелось, чтобы он поцеловал, почувствовать его язык, но он дразнил. Распалял меня, заведомо зная, что я и так доведена до предела.

— Как ты любишь, чтобы тебя трахали? До нутра, да, Аня? Чтобы ты с ума сходила? Кто-нибудь ещё знает, как ты сходишь с ума?

Я ощутила, как упирается в меня головка твёрдого члена, лёгкий нажим, и застонала в предвкушении. Мягко, растягивая меня, он вошёл и остановился.

— Так знает? — ещё немного вперёд и тут же назад. Жёсткой щетиной по скуле.

— М-м-м… — Я сделала глоток воздуха, сама не зная, хочу ли отвечать. Знает? Нет, нет, чёрт подери!

Всхлипнула и закусила губу, не давая признанию сорваться с уст. Больно и хорошо… Денис подался вперёд, ко мне, и тоже замер. Вскрикнув, я схватилась за его натянутое мышцами предплечье, слегка подалась навстречу Антону, сама насаживаясь на него, желая почувствовать глубже. Хотела…

Синхронно они вошли в меня до упора, до предела, до самого конца, заставляя дрожать, теряться в ощущении восхитительной заполненности.

— Да-а-а… — тихонько всхлипнула, царапая руку Дениса. Лежала между ними и ловила движения, вперёд и назад, руками, губами, до судороги, до истомы, до изнеможения. — Да…

— Чёрт, как же хорошо! — Антон, держа меня под коленкой, резко подался назад и вошёл до конца. Прикусил кожу на затылке, зарычал и толкнулся снова.

— А-а-а, — закричала, стоило Денису сделать то же самое.

Теперь они двигались одновременно, то замедляя, то ускоряя ритм, раскачивали меня на невидимых качелях первобытного наслаждения. Я хваталась за плечо Дениса, чувствовала тяжёлое дыхание Антона, и тело моё отзывалось. Каждая клеточка скручивалась от сладких спазмов. Насаженная на них, я едва могла дышать. Дыхание вырывалось рвано, несдержанно.

— Моя хорошая, — поглаживая мою голову, Денис толкнулся сильно, с размаха. Вбиваясь меня, заставляя метаться между их горячими телами. Пальцы впились в его кожу. Стон ему в губы и наполненный животной страстью поцелуй. Влажный, такой же откровенный, как и то, что они делали со мной, как и то, что мы делали друг с другом.

Я извивалась, запрокидывала голову, распятая ими, целиком и полностью подвластная им. Их жертва и их наслаждение. И они… они тоже были моим наслаждением. Мокрая, с прилипшими ко лбу, шее и спине волосами, я изнемогала, выгибала спину.

Ощутила, как Денис тянет меня за собой. Что он хочет? Я не понимала буквально ничего. Что?! Подчинилась, ведомая, безвольная, беззащитная перед собственной страстью. Он перекатился на спину, и я оказалась на его широкой груди. Лихорадочно прижалась губами к коже, провела ладонью по животу, чувствуя, как он напряжённый, влажный от испарины. Его восхитительный запах наполнял лёгкие, его жар грел меня, моё озябшее существо, моё обделённое лаской тело. Член его вошёл до упора, ладонь опустилась на спину, заставляя нагнуться. Мгновение, и Антон снова оказался сзади. Смял, раздвинул ягодицы и вошёл. Я повела бёдрами, помогая ему, насаживаясь на него, на Дениса, наш ритм, наше шумное дыхание…

— Да, девочка! — вдалбливаясь в меня всё настырнее, всё быстрее, просипел Денис.

Больно и хорошо… Так, что бурлящая кровь едва не взрывала вены, так, что я только и могла, что постанывать в такт сильным движениям. Раздвинула бёдра сильнее, впуская Дениса так глубоко, насколько это только было возможно. На него и обратно — к Антону.

Между ними. С ними. Их.

— Пожалуйста… — зашептала, понимая, что с каждой секундой всё меньше осознаю действительность. Да и не было её, этой действительности! Не было ни меня, ни стыда, ни запретов. Вот она я, какая есть!

В воздухе пахло сексом, я сама пахла сексом, и эти мужчины, что распоряжались мой, как собственностью, что сжигали меня дотла и швыряли в пучину чувственности, пахли сексом. Сексом и наслаждением. Кайф в чистом виде, не прикрытый, без иллюзий. Первородный, как сам грех. Влажные тела, влажные губы, влажные звуки сталкивающихся в животной страсти тел.

— Пожалуйста… — выдохнула с их одновременным проникновением…