Этот броненосец стяжал устойчивую репутацию «пожирателя угля» и сэр Дж. Трайон отзывался о нём как о «корабле со слабыми машинами, ежедневно съедающим целую угольную шахту». Полная вместимость угольных ям «Нептуна» составляла 670 т, которых едва хватало на 1500-мильный переход всего лишь 10-узловым ходом при чистом днище.

Равно антикварными были и котлы – восемь квадратных коробов с рабочим давлением 2,2 атм., занимающие слишком много места ценой уменьшения объёма угольных ям.

Вспомогательные механизмы включали паровые насосы, шпили и рулевой привод. По той или иной причине для большого шлюпочного крана для подъёма-спуска шлюпок не была предусмотрена лебёдка, так что новые хозяева должны были озаботиться и её приобретением, иначе пришлось бы поднимать шлюпки посредством парового шпиля в носу через запутанную систему тросов и блоков по всей носовой половине корабля.

Паруса

Решение оснастить «Индепенденсию» полным рангоутом, возможно, последовало из хороших показателей под парусами «Монарха», хотя дополнительные 1000 т водоизмещения бразильского заказа требовали соответствующего увеличения парусности, чего сделать было невозможно. В итоге грот-мачта отстояла от дымовых труб слишком близко, несмотря даже на то, что их приметно сплюснули в диаметральной плоскости, максимально отодвинув к носу.

Хотя в направлении оконечностей башни не могли вести огонь по причине наличия полубака и полуюта, эти последние всё же получили срезы для сообщения максимально возможных углов обстрела 12» орудиям. Фок-мачта возвышалась сразу за срезом полубака и была доступна для управления с навесной палубы; все места крепления бегучего такелажа (кофель-нагельные планки, скобы, утки и кнехты) были так расположены, что не оказывались на линии огня башенных орудий. По приготовлении корабля к бою только по паре вант фок- и грот-мачт оставалось в зоне действия 12» орудий, что, несомненно, увеличивало их шансы быть сбитыми. Грот-мачтой также можно было управлять с навесной палубы, а бизань-мачтой – с полуюта.

История оснастки «Нептуна» перекликается с таковой же «Ахиллеса», поскольку на обоих кораблях она менялась трижды. В качестве «Индепенденсии» корабль должен был получить вооружение барка с двойными брамселями, которые в английской службе были заменены обычными одинарными. Однако грот-мачта располагалась столь близко от дымовых труб, что и паруса, и оснастка постоянно страдали от дыма, так что мачту пришлось в итоге разоружить; после этого корабль ходил только под вооружением фок- и бизань-мачт – поистине уродливое сочетание («вроде полураздетой проститутки», как предпочитали выражаться на нижних палубах). Неудивительно, что при подобной усечённой парусности корабль совершенно не реагировал на перекладку руля без помощи машины, а паруса добавляли к его ходу под парами в самом лучшем случае не более узла.

В 1885 г. на Мальте в корабельном журнале появилась запись, что марсы на всех трёх мачтах оборудованы в качестве закрытых позиций, в то время как реи, по всей видимости, со всех мачт были сняты. Так или иначе, но дни полного парусного вооружения на линкорах прошли, а в следующем году корабль получил новый рангоут из двух высоких мачт с высоко расположенными боевыми марсами – довольно неуклюжими с виду, такие же были и у «Уорспайт» и «Имперьюз».

Мореходные качества

С полной оснасткой «Нептун», как говорили, отличался завидной остойчивостью, намного лучшей, нежели у тяжёлых безрангоутных кораблей. Однако странным образом она исчезала при том угле крена, где ей теоретически следовало возрастать; это приписывали форме скулы корпуса и вообще днища. Так, для «Монарха» максимальной остойчивости соответствовал угол крена в 50°, при 58° его способность к возвращению в прямое положение начинала убывать, а при 69° корабль опрокидывался; пик же остойчивости «Нептуна» приходился на 30°, затем до значения 50° она быстро убывала и, наконец, при крене 58° корабль переворачивался вверх днищем. Он сильно раскачивался на волне, плохо управлялся и в общем оказался отвратительным судном. Особенностью его движения под парами стала огромная носовая волна высотой 3-3,3 м – настоящая упругая стена, большая, чем даже на «Беллерофоне», в то время как за кормой возникала широкая полоса «мертвой» воды, масса которой имела тенденцию прилипать к корме и тащиться вслед за кораблём. При ветре силой 5-6 баллов и бурном море перпендикулярно к борту на его палубе, как гласят записи в корабельном журнале, постоянно гуляли волны, а толщина слоя воды по временам достигала нескольких футов, поскольку шпигаты были недостаточных размеров.

После вступления в строй «Нептун» входил в состав Флота Канала, но через два года, после достаточного знакомства с его поведением в море, корабль перевели на Средиземноморье, более для него подходящее с точки зрения мореходности. Затем, после менее чем трёхлетнего пребывания в составе мореходных эскадр, последовал приказ отрядить его для службы в качестве корабля береговой обороны – «Монарх» в это время всё ещё продолжал считаться полноценной боевой единицей Флота Канала.

Общее

В полуюте располагались апартаменты для флагмана и его штаба, но поскольку над «Нептуном» так ни разу и не взвился адмиральский флаг, преимуществами этих помещений довелось пользоваться офицерам самого корабля. В сумме броненосец отличался наилучшими условиями размещения экипажа, нежели какой-либо другой корабль Королевского флота, поскольку имел высокий борт и не нёс орудий под верхней палубой в качестве башенного корабля – однако, именно в качестве последнего, он особых комплиментов и не заслуживает.

«Нептун» мог бы похвастаться тем, что имел, впервые после «Палласа», ванную комнату (нововведение, особо оговоренное бразильцами при заказе броненосца), и отличался световым люком диаметром 3,6 м над кают-компанией, через который это помещение во время шторма имело тенденцию стремительно наполняться водой. Одной из особенностей корабля, также инспирированной бразильским заказчиком, были дверные ручки и прочие мелочи в кают-компании, а также некоторых каютах, из чистого серебра – однако все они не пережили первого же ремонта на верфи.

«Нептун» после модернизации

«Нептун»

Вступил в строй в Портсмуте 28 марта 1883 г. для Флота Канала и в 1885 г. переведён на Средиземное море. В июле 1886 г. разоружён в Портсмуте для ремонта (новая оснастка, сетевая защита, скорострельные пушки и т.д.). Переведён в разряд кораблей береговой охраны и в мае 1887 г. отряжен в Холихэд, где состоял до ноября 1893 г., после чего выведен в Резерв Флота и поставлен в Портсмуте, а затем в Резерв Верфей (ноябрь 1901 г.). 23 октября 1902 г. совершил свой «феерический выход», во время которого протаранил «Виктори», столкнулся с «Хиро» и совершил навал ещё на несколько кораблей. Продан на слом в 1903 г. за 18000 ф. ст. Разобран в 1904 г. в Ленвердере.

С конца 70-х и до середины 80-х гг. XIX столетия будущее линкора как вооружённой крупнокалиберными орудиями и сильно бронированной тяжёлой военно-морской единицы продолжало оставаться ненадёжным. Артиллерия получила превосходство над бронёй, что угрожало свести использование последней только для защиты орудии в виде очень толстых плит, возложив поддержание плавучести на подводную броневую палубу и плотное подразделение корпуса на водонепроницаемые отсеки. А когда на кораблях начали устанавливать артиллерийские системы весом в 100 т и уже дискутировался вопрос о создании 200-тонных моделей, многим казалось, что единственным ответом на всесокрушающую мощь этих медленно стреляющих монстров может стать только уменьшение размеров целей и увеличение их числа. Таким образом, в воздухе повисла идея относительно замены одного большого, но чрезвычайно уязвимого, линейного корабля большим числом лёгких быстроходных судов, несущих или одно крупнокалиберное орудие, или несколько мелких.