Для проверки этих взглядов – сопровождение и прикрытие эскадры линкоров – в 1878 г. был заложен экспериментальный «эскадренный таран» «Полифемус», проект которого разработал главный конструктор Филип Уотте.

«Полифемус»

В своём «Развитии военных кораблей» Барнаби заявляет, что он положил очень много сил на то, чтобы добиться признания за тараном статуса полноценного оружия тяжёлого корабля, а также признания его в качестве самостоятельного наступательного оружия, воплощённого в небольшом судне со скоростью, превышающей скорость тогдашних броненосцев. «Полифемус» и создавался как подобный быстроходный таран в чистом виде, и ничто более.

Но после принятия на вооружение торпеды Уайтхеда Совет решил снабдить его и этим оружием, а также лёгкими пушками для отпора миноносцам. Тогда Барнаби немедленно потерял интерес к нему, как к носителю чистой таранной идеи. Он утверждал, что его оснащение торпедами сделало корабль слишком дорогим для его массовой постройки, в то время именно его простота и служила главным залогом широкого воспроизведения. На флоте же «Полифемус» пользовался большим уважением, и в случае войны от него ожидали блестящих подвигов – особенно те, кто служил на нём.

Однако в качестве мореходного судна он оказался никуда не годным, поскольку даже в хорошую погоду вёл себя «как скала в прилив» и его команде практически постоянно приходилось отсиживаться внизу. Этот его принципиальный недостаток планировали устранить на втором подобном корабле -возможность его постройки рассматривалась в 1886 г. – путём существенного увеличения высоты надводного борта с добавлением соответствующей надстройки для размещения экипажа, тренировок и учений. Этот проект был отвергнут в пользу «альтернативного» типа – «торпедного крейсера», такого, как сооружаемые компанией «Армстронг» для австрийского флота «Леопард» и «Пантер», кораблей с хорошим ходом, таранным форштевнем и усиленным вооружением. В подобном качестве «Фирлесс» и «Скаут» (1885) представляли лучшие возможности для боевого использования в открытом море, и непрактичная завеса небольших таранов, канонерских лодок и торпедоносцев превратилась в первый шаг на пути к тому, что теперь зазывается «хорошо сбалансированным флотом» с крейсерами, разведчиками и мореходными миноносцами, поддерживающими и защищающими линейные корабли [эти строки были написаны в середине XX в. – Ред.]. Формированию подобных эскадр смешанного состава было положено начало именно этими двумя кораблями.

За последние на 1879 г. десять лет опасность тарана в мирное время была продемонстрирована во время следующих трагических происшествий.

1869 г.: русский броненосец «Кремль» протаранил фрегат «Олег», который затонул, унеся с собой 16 человек,

1871 г.: русский броненосец «Адмирал Спиридов» таранил в Кронштадте однотипный «Адмирал Лазарев», который от гибели спасло только быстрое привлечение водоотливных средств Кронштадтского порта,

1873 г.: испанский броненосец «Нуманика» протаранил корвет «Фернандо эль Католика» и потопил его, погибла вся команда кроме пятерых человек,

1875 г.: французский броненосец «Жанна дчАрк» протаранил посыльное судно «Форфайт» и потопил его, обошлось без жертв,

1875 г.: британский «Айрон Дюк» протаранил и потопил броненосец «Вэнград»,

г.: французский броненосец «Тетис» таранил броненосец «Рейн Бланш», который, чтобы не затонуть, выбросился на мель,

г.: германский броненосец «Кёниг Вильгельм» протаранил башенный корабль «Гроссер Курфюрст», который погиб почти со всем экипажем.

В качестве комментария относительно имевшегося суждения о необходимости иметь таран капитально срощенным с набором корпуса в носу для противостоянию его скручиванию и отлому при ударе противника под острым углом, можно привести пример «Айрон Дюка». На скорости 7,5 уз он ударил идущий 6-узловым ходом «Вэнгард», не получив при этом практически никаких повреждений ни форштевня, ни самого тарана – свидетельство их прочности и правильности конструкции, хотя шпирон поясной бронёй подкреплён не был. На «Вэнгарде», которому удар пришёлся почти по траверзу, броня оказалась сдвинутой и образовалась огромная пробоина в борту. В противоположность этому случаю «Кёниг Вильгельм» сам чуть не пошёл ко дну после того, как протаранил своего собрата по эскадре – и всё из-за того, что его таран не был подкреплён, а таранная переборка отсутствовала.

В кратком описании карьер кораблей пометка «в составе Эскадры специальной службы» за 1878 и 1885 гг. говорит о двух экстренных мобилизациях Резервного флота, которые были произведены во время периодов напряжённых отношений с Россией. В 1878 г. сбор был проведён в Портленде в период июня-августа, а адмирал сэр Купер Ки, державший флаг на «Геркулесе», возглавил пёстрое собрание судов, состоящее из следующих кораблей: батарейных броненосцев «Геркулес», «Уор-риор», «Вэлиент», «Резистенс», «Гектор», «Пенелопа», «Лорд Уорден», башенных броненосцев «Циклоп», «Геката», «Горгона», «Гидра», «Глаттон», «Принц Альберт», «Тандерер», а также безбронного фрегата «Бодицея», речных канонерских лодок «Блэйзер», «Бастард», «Тай» и «Твид», а также посыльного судна «Лайвли».

После смягчения отношений с Россией этот странный ассортимент кораблей был раскассирован по разным портам, а Купер Ки воссел в Адмиралтействе в качестве первого морского лорда при первом лорде У.Х.Смите в последний год пребывания у власти правительства Дизраэли. Его назначение знаменовало отход от традиционной практики назначения морских лордов из числа деятелей той партии, к которой принадлежал и их гражданский шеф [т.е. первый лорд Адмиралтейства. – Ред.]. Ки редко высказывал свои политические пристрастия, однако его симпатии определено склонялись к либералам; так что когда консерваторы оставили правительство в 1880 г., ему удалось сохранить свой пост в новом правительстве Глэдстона..

Семь лет, проведённые Ки в Уайтхолле, стали одним из ключевых периодов британского флота и поворотной точкой в его материальном прогрессе. В этот период произошло возвращение к казнозарядной артиллерии и перевооружение флота, активизация проектирования новых кораблей, разработаны и приняты новые принципы вооружения и защиты и произошёл переход от национальной апатии в отношении военно-морских вопросов к агитации за усиление флота.

Рост толщины брони до неимоверной величины, имевший место в течение последних лет, заставил производителей вооружения обратить пристальное внимание на совершенствование артиллерии для получения более высоких начальных скоростей снаряда и увеличения бронепробиваемости без тривиального повышения калибра орудий. Открытие того факта, что медленного-рящий крупнозернистый порох можно использовать для достижения требуемого давления в канале ствола, привело к изменению конструкции орудий и неизбежно закончилось возвратом к казнозарядной системе. При использовании этого нового пороха для стрельбы из коротких дульнозарядных орудий снаряды покидали ствол ещё до того, как заряд полностью сгорал, так что на башенных кораблях вылетавшие из орудий горящие пороховые остатки даже сильно портили палубный настил. Всё это ясно указывало на необходимость удлинения ствола и в 1878 г. сэр Эндрю Нобл и профессор Эйбл предприняли в Элзвике серию экспериментов с удлинёнными орудиями, в которых использовался медленногорящий порох. Эти опыты ясно показали возможность достижения гораздо более высоких начальных скоростей, нежели это было возможно ранее при стрельбе из коротких орудий посредством быст-рогорящего пороха при заряде того же веса.