Что за дикость! Это кто ей такое сказал?

— Да, хорошие манеры просто необходимы, когда сидишь один-одинёшенек в закрытом подвале, — сказала я.

— А то какая-нибудь сороконожка случайно увидит, как я невоспитанно ковыряюсь в носу.

Кэролайн тихонько захихикала.

— О нет, Гвенни, не хотелось бы тебя разочаровывать, но теперь тебе придётся приложить немного больше усилий, — Шарлотта выразительно посмотрела в мою сторону. Наверное, этот взгляд должен был демонстрировать сочувствие, но на самом деле он скорее был полон злорадства и язвительности.

— Твоя кузина права, — сказала леди Ариста. Я всегда немного побаивалась её пронизывающего взгляда, а в последнее время меня начинало знобить, стоило ей лишь повернуть голову в мою сторону. — Согласно указаниям сверху, тебе придётся теперь много времени проводить в восемнадцатом веке, — сказала она.

— Среди людей, — дополнила Шарлотта, — которые могут удивиться, если ты не будешь знать, какой монарх сейчас у власти. Или, к примеру, что такое «ридикюль».

Что-что?

— А что такое этот ридикюль? — спросила Кэролайн.

Шарлотта растянула губы в ангельской улыбке:

— Спроси об этом свою сестричку.

Я раздосадовано уставилась на неё. Ну почему Шарлотта так любит выставлять меня полной дурочкой? Тётя Гленда тихо рассмеялась.

— Это чё-то вроде маленькой сумки, набитой всяким хламом, — сказал Химериус, — и носовыми платками. И пузырьками с ароматической солью.

Ага!

— Ридикюль — это устаревшее название маленькой сумочки, Кэролайн, — сказала я, даже не поглядев на Шарлотту.

Та удивленно заморгала, но всё равно продолжала улыбаться.

— Согласно указаниям сверху? Что всё это значит? — моя мама обернулась к леди Аристе. — Я думала, мы договорились, что Гвендолин не будут вмешивать в суть дела, она просто будет являться на элапсацию, и посылать её будут только в безопасное время. Как они могут подвергать её такой опасности?

— Это не твоё дело, Грейс, — сухо сказала леди Ариста. — Ты и так уже доставила нам немало беспокойства.

Моя мама прикусила губу. Она бросила гневный взгляд на меня и леди Аристу, а затем, отодвинув стул, резко встала.

— Мне пора на работу, — сказала мама. Она крепко поцеловала Ника в макушку и кивнула нам с Кэролайн.

— Удачи в школе, Кэролайн. Не забудь шарф на урок труда. Увидимся вечером.

— Бедная мамочка, — прошептала Кэролайн, когда мама вышла из столовой, — вчера вечером я видела, как она плачет. Кажется, ей не по душе, что у тебя обнаружился этот ген.

— Да, — сказала я. — У меня тоже такое впечатление.

— И не ей одной это не нравится, — сказал Ник и многозначительно посмотрел на Шарлотту и тётю Гленду, которая всё ещё продолжала улыбаться.

Никогда ещё в школе меня не встречали с таким любопытством. А всё потому, что вчера многие из моих одноклассников видели, как после уроков за мной приехал чёрный лимузин.

— Делайте ставки, делайте ставки, — вопил Гордон Гельдерман. — Вариант номер один: малохольный тип, похожий на гея, — это продюсер какого-то телешоу, Шарлотта и Гвендолин хотели сниматься в его программе, и Гвендолин прошла кастинг. Вариант номер два: этот тип — ваш кузен, он гей и он работает водителем лимузина. Вариант номер три…

— Гордон, заткнись, — прошипела Шарлотта. Она откинула волосы со лба и с достоинством уселась на своё место.

— Может, ты объяснишь нам, почему вчера любезничала с этим типом ты, а в конце концов в лимузин с ним села Гвендолин? — залебезила Синтия Дейл. — Лесли пыталась убедить нас, что он просто её репетитор!

— Ага, репетиторы только на лимузинах и разъезжают и всегда держатся за ручку с нашей Снежной Королевой! — сказал Гордон и злобно посмотрел на Лесли. — Совершенно ясно, что кое-кто просто хочет уйти от ответа, причём совершенно бездарно.

Лесли пожала плечами и улыбнулась мне.

— Ничего лучшего я впопыхах не придумала, — она плюхнулась на свой стул.

Я огляделась в поисках Химериуса. Последний раз он весело махал мне со школьной крыши. Конечно, я строго-настрого приказала ему держаться подальше, когда я в школе, но что-то мне не верилось, что он последует моим указаниям.

— Вся загвоздка в этом зелёном всаднике, — тихо сказала Лесли. В отличие от меня она сегодня ночью почти не спала, а до утра просидела в Интернете.

— «Зелёный всадник» — так называется маленькая фигурка из нефрита времён династии Мин, но она хранится в Пекинском музее. Есть ещё памятник зелёному всаднику на центральной площади немецкого городка Клоппенбурга, и две книги с таким названием: роман, опубликованный в 1926 году, и детская сказка, но она вышла уже после смерти твоего дедушки. Это пока всё.

— Может, речь идёт о картине? — сказала я. В фильмах тайны всегда скрывались за картинами или в картинах.

— Нет такой картины, — сказала Лесли. — Вот если бы это был синий всадник — тогда совсем другое дело… Ещё я несколько раз пропустила зелёного всадника через генератор анаграмм. Но результат не ахти — вряд ли лезёный савындк тебе о чём-то говорит. Парочку более-менее удачных вариантов я распечатала, вдруг они натолкнут тебя на какие-нибудь мысли.

Она передала мне листок бумаги.

— Беленый даксниз, — прочитала я. — Кидал не звесный. Гм-гм-гм… дай подумать…

Лесли хихикнула:

— А это моя любимая анаграммка: зад не выл ни кейс. Упс, а вот и господин Бельчонок!

Она имела в виду мистера Уитмена, который, как всегда размашисто, переступил порог класса. Такое прозвище он получил от нас из-за своих больших карих глаз. Тогда, несколько лет назад, нам и в голову не могло прийти, кто же он на самом деле.

— Мне всё кажется, он вот-вот влепит нам двойки по поведению за вчерашнее, — сказала я, но Лесли отрицательно покачала головой.

— Не выйдет, — коротко ответила она. — Или директор Гиллс узнает, что наш учитель английского состоит в одной очень-очень тайной организации. А именно этим я собираюсь ему пригрозить, если он нас тронет, — ай, он, кажется, идёт сюда. И смотрит опять так… высокомерно!

Мистер Уитмен действительно шёл прямо к нашей парте. Он положил перед Лесли толстую папку, которую вчера конфисковал у нас в девчачьем туалете.

— Мне показалось, что тебе бы очень хотелось вернуть эти чрезвычайно любопытные записи, — язвительно сказал он.

— Да, спасибо, — ответила Лесли, немного покраснев.

Любопытными записями мистер Уитмен обозвал огромное исследование, которое мы (в основном, Лесли) проделали на тему путешествий во времени, там говорилось и о хранителях, и о графе Сен-Жермене. На странице 34, сразу же под определениями понятия «телекинез» была приписка, которая касалась и самого мистера Уитмена.