Лукас всё не появлялся. Каждая минута, проведённая в ожидании, усиливала мои сомнения.

А вдруг он соврал, и сейчас сюда ворвутся Люси и Пол с большим ножом, чтобы взять мою кровь? Наконец, я встала и в панике принялась искать какой-нибудь предмет, который сгодился бы для самозащиты. В углу валялась доска с ржавым гвоздём посередине, но как только я её подняла, дерево раскрошилось под моими пальцами. В тот же миг дверь отворилась, и в подвал снова вошёл мой юный дедушка с блокнотом под мышкой и бананом в руке.

Я облегчённо вздохнула.

— Вот, держи, подкрепись, — Лукас бросил мне банан, взял ещё один стул, поставил его между двумя другими и положил на него блокнот.

— Прости, что я так долго. Мне на пути попался этот жуткий Кеннет де Виллер. Терпеть не могу де Виллеров, они так и норовят всюду сунуть свой любопытный нос, всё-то им хочется держать под контролем, всем управлять. Вдобавок, де Виллеры всегда уверены, что они абсолютно правы в любой ситуации!

— Точно сказано, — пробормотала я.

Лукас потёр запястье правой руки.

— Тогда давай приступим, внучка. Ты — Рубин, двенадцатая в Кругу. Алмаз из рода де Виллеров родился на два года раньше тебя. В твоём времени ему должно быть примерно девятнадцать. Как его зовут, ты говоришь?

— Гидеон, — сказала я, и на душе у меня сразу потеплело, просто от того, что я произнесла его имя.

— Гидеон де Виллер, — рука Лукаса заскользила по бумаге. — И он такой же неприятный тип, как и все де Виллеры, но ты его поцеловала, насколько я понял, так? Не слишком ли ты маленькая для таких вещей?

— Скорее наоборот, — ответила я. — В нашем классе все девчонки уже пьют таблетки.

Ну, то есть, почти все, за исключением Аишани, Пегги и Кейсси Кларк. Но Аишани из консервативной индийской семьи, родители убьют её, даже если она только посмотрит на какого-то мальчика. Пегги, кажется, больше увлекается девочками. А Кейсси пока что вся в прыщах, но, надеюсь, все угри когда-нибудь сойдут, и тогда она сразу же станет более дружелюбной и перестанет бурчать: «Чего вылупился?!», хотя пока что она именно так себя и ведёт, только лишь какой-нибудь мальчик осмелится глянуть в её сторону.

— О, Шарлотта тоже о сексе не помышляет. Поэтому Гордон Гельдерман называет её нашей Снежной Королевой. Но у меня теперь возникли большие сомнения, подходит ли ей такая кличка… — я заскрежетала зубами, потому что перед моими глазами снова всплыла отчётливая картинка: Шарлотта смотрит на Гидеона, и наоборот. Ведь если задуматься, как быстро Гидеону пришла мысль меня поцеловать, а именно — через два дня после нашего знакомства, даже представлять не хочется, что могло произойти между ним и Шарлоттой за четыре года тесного общения.

— Что за таблетки такие? — спросил Лукас.

— В смысле? — о Боже, у них в 1948-ом из всех противозачаточных средств только презервативы из коровьей кишки, и то, если повезёт.

Но мне об этом знать не обязательно.

— Что-то мне не хочется говорить с тобой о сексе, дедуля, правда, давай сменим тему.

Лукас покачал головой.

— А мне не хочется слышать из твоих уст это слово. Я не имею в виду слово дедуля.

— Ладно, — я принялась за банан, а Лукас что-то написал в свой блокнот. — Как же вы его называете тогда?

— Что называем?

— Секс?

— Мы об этом не разговариваем, — сказал Лукас и ещё ниже склонился над блокнотом. — По крайней мере, не с шестнадцатилетними девушками. Итак, продолжим: Люси и Пол украли хронограф прежде, чем в него внесли кровь двух последних путешественников во времени. Затем хранители решили использовать второй хронограф, но тогда предстоит собрать кровь остальных путешественников.

— Не всех. Гидеон разыскал почти каждого из них и взял кровь. Не хватает только леди Тилни и Опала, Элизы какой-то, забыла её фамилию.

— Элани Бёргли, — сказал Лукас. — Она была придворной дамой Елизаветы Первой и в восемнадцать лет умерла от лихорадки.

— Ага. Ну, и плюс кровь Люси и Пола, конечно. Поэтому мы охотимся за их кровью, а они — за нашей, если я всё правильно поняла.

— То есть, сейчас существуют два хронографа, с помощью которых можно завершить Круг Двенадцати? Невероятно!

— Что случится, когда Круг замкнётся?

— Тогда раскроется тайна! — торжественно сказал Лукас.

— Ну вот опять! Только не начинай, — я рассерженно махнула головой. — Может, скажешь что-нибудь более конкретное?

— В пророчестве говорится, что орёл взлетит, человечество преодолеет болезни и смерть, и начнётся новая эра.

— Угу, — сказала я таким же растерянным тоном. — Значит, всё будет хорошо, да?

— Даже очень хорошо. Эти события продвинут человечество далеко вперёд. Для того чтобы исполнилось пророчество, граф Сен-Жермен основал ложу хранителей. Среди членов ложи — самые влиятельные и умные люди из многих стран. Мы все хотим одного: сохранить тайну, чтобы в назначенный час она спасла этот мир.

Ура! Кажется, что-то проясняется. В его словах, по сравнению со всеми предыдущими объяснениями, было хоть немного конкретики.

— Но почему же Люси и Пол не хотят, чтобы Круг замкнулся?

Лукас вздохнул.

— Понятия не имею. Когда вы встречались, говоришь?

— В 1912 году, — сказала я, — в июне, двадцать второго числа. Или двадцать четвёртого. Что-то я не запомнила, — чем старательнее я вспоминала, тем больше сомневалась.

— Хотя, может, и двенадцатого. Число было чётное, это точно. Восемнадцатого? В любом случае, был вечер. Леди Тилни накрыла стол, потому что как раз пришло время пить чай, — затем до меня дошло, что я только что натворила. Я в отчаянии закрыла рот руками. — Ой!

— Что случилось?

— Я же тебе только что всё выложила, и поэтому Люси и Пол узнают, когда и где мы появимся. Так что предатель, вообще-то, ты, а не я. Хотя это, в сущности, всё равно.

— Что? О нет! — Лукас энергично затряс головой. — Я этого не сделаю. Я вообще ничего им о тебе не скажу — это было бы безрассудством с моей стороны! Представляешь, что будет, если завтра я сообщу им, что они скоро украдут хронограф и с его помощью убегут в прошлое. Да они умрут на месте, оба! Прежде чем сообщать человеку какие-нибудь факты из будущего, нужно как следует подумать, ты меня поняла?

— Ну, может, ты и не расскажешь им об этом завтра, но у тебя впереди ещё много лет, — я задумчиво жевала банан, — хотя… в какое время они решили убежать? Почему не в это? Здесь у них хотя бы один друг — ты. А вдруг ты просто меня обманываешь, и они тут за дверью, только и ждут, чтобы ворваться и взять мою кровь?

— Даже не представляю, в каком они времени, — Лукас вздохнул. — Не могу поверить, что они способны на такой безумный поступок. Да и зачем им это делать?