смотрел в глаза его матери. Женщина побледнела и лишь сильней прижала дитя к себе.

– Она принадлежит Пустому, – прозвучал бас, который я узнала из тысячи.

Это был Питер. Все такой же высокий и широкоплечий с темными распущенными волосами. Его глаза были полны Тьмы и Хаоса, а под ними пульсировали черные набухшие вены. Он гадко улыбнулся, касаясь руками младенца в белой простыне. Я не дышала, на моих глазах разворачивалось прошлое, которое невозможно было помнить. Златовласая женщина подарила мне жизнь в этом страшном мире. В ее глазах помимо любви царили боль и страх за мою жизнь.

– Она моя, – сквозь сжатые зубы прошептала женщина. – Я не отдам ее!

– Будь благоразумна, Каролина, – вновь молвил Питер. – Этот день ждали многие, и вот он настал. Этот ребенок принадлежит Пустому. Мы сами воспитаем его дочь.

– Никогда, – мать в ответ повысила голос, – Фрея не станет Темной!

– Она рождена одной из нас.

– Заканчивай с ней, брат, – позади Питера прозвучал спокойный голос Энтони. – Я голоден. Оставь ее мне.

Златовласая женщина вздрогнула. Но ее пугал не голос другого принца и даже не его слова, а будущее ребенка, которое было решено задолго до его рождения. Моего рождения.

Раздался второй плач младенца, как только Пит с силой отнял его от материнской груди. Дальше последовал и крик боли матери, которая с ужасом наблюдала, как Темные принцы с ребенком на руках исчезли так же резко и неожиданно, как и появились. Я смотрела на бедную женщину и чувствовала всю ту горечь от потери дитя, которую она испытывала в этот момент. Мне стало дурно, голова пошла кругом.

Чья-то рука легла мне на плечо. От неожиданности я вздрогнула.

– Это я, – прозвучал бархатистый голос Риона. – Прости, что напугал.

Я промолчала, продолжала смотреть, как кричала и плакала моя мать. Ее сердце разрывалось на мелкие кусочки от разлуки со мной.

– Куда ты смотришь? – прошептал мне на ухо Рион.

– Разве ты не видишь? – нахмурив лоб, спросила я.

Мне было тяжело отвести взгляд от матери. Я хотела бы прижаться к ней и сказать, что жива и здорова, лишь бы она больше никогда не страдала и не плакала.

– Не вижу чего?

– Не чего, а кого, – поправила я Риона, сделав несмелый шаг вперед. – Эту несчастную женщину с золотыми волосами, как у меня.

Ответа от него я не услышала. Не решаясь ближе подойти к матери, я переступила с ноги на ногу. Ее слезы больно били по мне, мое сердце рыдало вместе с ней. Сделав глубокий вдох, я шагнула вперед, оказавшись наконец возле той, что привела меня в этот мир. В ее глазах плескалась боль. Я попыталась обнять мать, но она растворилась в одно мгновение, как и вся мебель вокруг. Теперь эта комната выглядела заброшенной и старой, коей она и являлась на самом деле.

– Фрея, – позвал меня Эндирион, который все еще стоял за моей спиной. – Что ты видела?

Его голос прозвучал слишком громко в пустой комнате. Старые доски под моими ногами скрипнули, как и дверь, что вела сюда. Я повернулась к нему, прежде чем со злостью ответить на вопрос:

– Как они забрали меня и лишили матери.

Глава 7

Забвение, Голод, Боль и Смерть обретут полноценную власть над всем живым, когда мир окутает древняя Тьма. Темные принцы объединят все королевства в одно, уничтожив всех последователей Света. Темный бог будет доволен своими детьми, ведь мир будет погружен в хаос. Страшные времена грядут, если пятый принц не восстанет против и не покажет, насколько ярким и ослепляющим может быть Свет.

Из старинных записей Темных…

– Я убью их, – заявила я, обходя Риона.

В моей голове моментально созрел план, как я расправлюсь с каждым из четырех принцев Тьмы. Они поплатятся за прошлое, за мою мать и жизнь, которая могла быть у меня. Я уничтожу принцев полностью, не забыв превратить их тела в прах. Они будут страдать и молить меня на коленях, но я не сжалюсь. Буду наслаждаться болью и страхом.

– Фрея! – дернул меня Эндирион за руку, в которой уже образовался темный сгусток энергии. – Успокойся!

– Для начала я уничтожу их и только потом успокоюсь, – процедила я, вырвав руку из его крепкой хватки. – Они за все поплатятся.

– Это не твои слова. Это все та злость, которая течет по твоим венам, но я прошу тебя остыть, Фрея. Я прошу тебя одуматься! – прокричал он мне вслед, вот только я не слушала.

Мне было плевать на собственное состояние. Безразлично, что не вся память вернулась ко мне. Я хотела мести, жаждала ее. Я едва успела накинуть на себя рубашку со штанами, как вновь встретилась лицом к лицу с Рионом, глаза которого сверкали ярче, чем обычно.

– Фрея, – выдохнул он, протягивая ко мне руку. – Выслушай меня.

– Сначала я убью их, – продолжила твердить я, надевая плащ.

– Ты не сможешь.

Эти слова я уже слышала в прошлом и, возможно, даже от самого Риона.

– Я все могу, – сказала я и вышла из ветхого дома.

На улице была темень, а на черном небе прямо надо мной ярко горела всего лишь одна звезда. Безымянная. Ее голубой луч пал на меня. Перед глазами тут же все поплыло, я пошатнулась на месте.

– Фрея, – услышала свое имя и провалилась во тьму.

* * *

– Безымянная звезда – покровительница нашей дорогой Фреи, – произнес Питер, вернув книгу на полку. – Значит, именно она будет помогать ей.

– Как?

– Никто не знает, Вильям. Но я думаю, что сила дочери Пустого будет возрастать ночью, особенно когда звезда-покровитель так ярко светит.

– Неужели наша магия слабее? – задал вопрос Келлан. Он внимательно наблюдал за тем, как я играла на фортепьяно.

– С магией нашей сестрицы точно не сравнится, – ответил черноволосый принц.

Мои пальцы продолжали бегать по черно-белым клавишам, пока братья вели разговор. Я часто играла для них песни Темных, которым они научили меня с ранних лет.

– Да царит тьма вечно, как же хорошо, что она не умеет ей владеть, – воскликнул Энтони и опустошил свой бокал. Вместо привычного вина в нем была алая кровь.

– И очень хорошо играет «Темный путь», – сказал Вильям. Он сидел возле меня и наблюдал, как я не сбиваясь продолжала играть для них.

– У нее был лучший учитель, – подтвердил Питер, после чего подошел ко мне, положил руку на правое плечо. – Фрея, дорогая, можешь перестать играть.

Как только он