Вспоминать о том, как почти до полуночи тащил Годренса из провала, Дирард не любил. Да и рассказывать тоже. И все же один раз пришлось, хотя далеко не сразу.

А когда он, едва не падая от усталости, доволок не приходящего в сознание дроу до выхода из пещеры, рядом с ними как будто из ниоткуда появился маглор. Всего пару мгновений внимательно смотрел на лежащих на грязном полу пещерки парней, потом словно порывом ветра подхватил обоих и увлек в портал.

— Есть хочешь? — спросил он Рада, когда тьма вокруг них резко сменилась светом магических цилиндров. — Иди на кухню, бери чего захочется. Потом придешь в кабинет и расскажешь, где вы были все эти дни.

Есть Дирард не хотел, но после этих слов молча развернулся и пошел в ту сторону, откуда тянуло запахом еды. Несколько минут он и в самом деле жадно пил настоянный на меду квас и поспешно глотал холодное мясо. А затем, воровато достав стержни переноса, убедился, что на них светится зеленая полоска, и сломал лучик, ведущий на самую дальнюю башню. А после еще несколько часов петлял по городу, меняя повозки и направления, пока не принял окончательное решение. Идти в домишко, намеренно снятый Фаньей неподалеку от особняка мастера-мечника, граф Шаграйн счел неосторожным. Едва открылся рынок, купил шарга и выехал из города через южные ворота, надеясь, что в той стороне уже отцвели и яблони, и липы.

Но уже в обед, въезжая в большое придорожное село, сразу рассмотрел сидящую у ворот фигуру в серой маглорской мантии.

— Почему ты сбежал? — устало спросил маг, когда и не пытавшийся скрыться Рад обреченно подъехал ближе.

— Не сбежал, а ушел. Награды мне не нужно, твоих вопросов — тем более, — дерзко прищурился полуоборотень. — И незачем было за мной гнаться.

— Я гнался только для того, чтобы сказать спасибо, — укоризненно глянул маглор. — А спросить, как он себя чувствует, ты не хочешь?

— Думаю, все в порядке, — спокойно усмехнулся парень. — Вы ведь даже оторванные ноги выращиваете. А остальное мне неинтересно, я никогда его раньше не встречал и в ту пещерку попал случайно, переночевать хотел.

— Извини. Можно последний вопрос — почему ты меня испугался?

— Потому что вы все такие настырные, — не захотел кривить душой Рад, да и знал уже, что есть у маглоров способ отличать правду от лжи, — вам палец протяни — всю руку захватить норовите! Ты ночью мне что сказал? Спасибо? Нет, ты сразу велел прийти в кабинет и рассказать, где мы были последние дни. А мы были в разных местах, он валялся в расщелине, и вокруг ждали скальники, а я гулял далеко оттуда, а где — тебе знать незачем.

— Ну извини, — мрачнея, произнес маг. — Сказал не подумав. Но я тоже человек, а он — мой ученик и друг. И когда четвертый день от него нет вестника и я сам не могу найти, куда он исчез… прости. Чем могу тебя отблагодарить?

— Иди домой и забудь про меня, вот лучший подарок.

— А он хотел с тобой увидеться, — безнадежно вздохнул маглор и поднялся со скамьи. — Сам знаешь, по закону дроу человек, спасший от смерти, считается вторым отцом. Тем более у него родителей нет. Но в отцы ему ты слишком молод… думаю, вы ровесники. Ну а если тебе понадобится помощь мага или брата, то ты знаешь, где нас искать. А чтобы мог подать знак, вот мой вестник. И возьми вот этот амулет, в нем защита от всех приворотов и чар. На Годренсе такой же был, вот скальники и не смогли выпить его досуха.

— А почему же он не вылечился?

— Он возвращался из дальней выработки, и магии почти не оставалось. Так, самая малость, только на поддержание заклинаний защиты и регенерации. Но если тебе интересно, можешь сам его спросить. А я даю честное слово свободного маглора, что никогда не стану расспрашивать о твоих тайнах и вмешиваться в твои дела.

Через несколько лет Рад убедился, что держать слово маглор умеет, а тогда ему не поверил и самоуверенно ухмыльнулся в ответ. Пусть он и выглядел простым провинциальным пареньком в своих потертых сапогах и давно выцветшей куртке, но никогда таким не был. И язык держать за зубами умел, и снова благодаря Фанье, с семи лет ставшей его единственной наставницей, хотя и звал он ее тогда то мамой, то тетей.

И все же, несмотря на все наказы бывшей монахини не доверять первым встречным, в тот раз Дирард почему-то поверил маглору. Возможно, разглядел в его взгляде неподдельное огорчение или заметил усталую, беззлобную усмешку. Но даже самому себе никогда не признавался, как остро захотелось посмотреть на того, кто отныне и в самом деле начнет считать себя его братом и будет беспокоиться, что не может вернуть святой долг и отплатить добром за добро.

— Ладно, — буркнул он вслед шагнувшему в сторону кустов маглору. — Только шарга продам.

— А зачем? — полуобернувшись, поднял бровь маг. — Разве он тебе не пригодится? Хорошее животное, молодое и выученное. Иди за мной.

И Рад, больше не споря, пошел. И до сих пор ни разу не пожалел о том опрометчивом на первый взгляд решении.

— Дора? — осторожно приоткрыв дверь в умывальню, негромко позвал Годренс, секунду подождал и повторил громче: — Дора!

Жена не откликнулась, и маг помрачнел, хотя ответа уже и не ожидал. Настроенный на княгиню амулет поиска показывал, что ее нет не только в умывальне, но и во всех комнатах его покоев, бывших просторнее комнат Рада за счет маленькой лаборатории и кабинета целителя.

Несколько секунд Годренс хмуро размышлял, куда могла уйти любимая, хотя больше всего его волновало другое — почему она ушла? Неужели на что-то обиделась? Да вроде все у них было просто замечательно, хотя о том, как хорошо женщины умеют придумывать несуществующие обиды, он знает из достоверных источников. Пациенты всегда считали лекарей кем-то вроде тайных советников.

Создать маленького магического поисковичка, выдав ему золотой волосок с лежащего у зеркала гребня, было делом одной минуты. А вот потом магу пришлось потрудиться, чтобы безобидное заклинание, скрученное в тугой шарик, миновало его же собственные щиты, не задев ни один и не потревожив сон еще не проснувшихся придворных дам и ее величества.

И еще через несколько минут маг был вынужден огорченно признать, как безуспешны были надежды найти княгиню именно там. Шарик все упорнее прижимался к полу, пока наконец не вырвался на балкон, и Году пришлось поспешно его развеять — наружные щиты он ставил защищенными от любого проникновения и прикосновения.

Оставалось одно — идти в подвал. Судя по всему, Дора отправилась жаловаться на него подругам. Осознавать это оказалось неожиданно больно, но оставаться тут и ожидать, как развернутся события дальше, было не в его характере. К тому же печальные истории пациентов давно заставили Года принять как незыблемый закон простое правило — сначала выяснить все детали и перепроверить все сообщения, только потом делать выводы.

Напарница Рада Фанья как-то даже похвалила мага за мудрость и терпеливость, и он от изумления не сразу нашелся что сказать. Буркнул только, как нелегко дается ему эта самая мудрость.