Настоящая Кэрри, Кэндес Бушнелл, тоже вдохновляла. Каждый раз, когда она шутила, Кинг взрывался смехом. У нее была присущая Оскару Уайльду склонность делать резкие заявления, которые не были стопроцентной правдой, но и не были бессмысленны. Она могла бросить что-то вроде: «Каждая женщина в Нью-Йорке знает все о пенисе каждого мужчины Нью-Йорка». И он думал про себя: «Ладно, это совсем не так, но мне нравится мания величия». Каждый раз, когда Кинг оказывался в тупике, он просто представлял себе ее.

Бушнелл продолжала читать сценарии, которые штамповали сценаристы, и снабжать их заметками типа: «Сейчас никто не ходит туда на шопинг, – говоря о каком-либо модном магазине: – Сейчас все ходят в Гуччи, Гуччи, Гуччи». Иногда она приходила на площадку, изучая съемочную группу на предмет красивых мужчин, которые не носили обручальных колец.

Ведь журналистка, пишущая об отношениях, никогда не покидает свой пост.

Начались съемки оставшихся серий первого сезона. Паркер пришла на площадку, которая располагалась в нескольких кварталах от ее дома в Вест-Виллидже. Они снимали жилье возле магазина Banana Republic на углу Бликер-стрит и Шестой авеню. Внезапно Паркер поняла, что чувство обреченности исчезло. Ей совсем не хотелось оказаться в другом месте. Здесь не было ни парковки, на которую нужно было заезжать, ни парковочного места, которое надоело бы своим однообразием. Она любила свою новую работу и понимала, что приняла правильное решение.

В каком-то смысле ее героиня даже «переехала» в район, где жила сама Паркер. Хотя Кэрри жила в Верхнем Ист-Сайде, где был снят первый эпизод, но фасад особняка из бурого камня снимали на Перри-стрит, всего в нескольких кварталах от дома Паркер.

Актеры и съемочная группа начали выстраивать график работы. Съемочная группа снимала по два эпизода, что позволяло лучше координировать действия на местности. (Рестораны, клубы и другие места для двух эпизодов специально подбирались рядом друг с другом.) Каждую серию делали два режиссера, они могли чередовать фрагменты эпизодов. У сценаристов должно было быть открыто два сценария одновременно, чтобы оперативно что-то поменять в деталях, актерском составе или костюмах.

По мере продолжения съемок актеры и съемочная группа начали отмечать странное чувство, которое они не могли определить. И тут их осенило: хотя многие из них и раньше работали на телевидении, они никогда не работали в таком режиме. Они никогда не снимали весь сезон, не выпустив в эфир ни одного эпизода. HBO позволил продюсерам полностью закончить его.

Но также это означало, что у актеров и съемочной группы не было компаса в виде реакции зрителей на «Секс в большом городе». Они ориентировались только друг на друга. Это было похоже на съемки кино, так как ни один зритель не мог увидеть ни одной серии, пока они не закончат весь первый сезон. Это одновременно давало свободу и пугало.

Сомнения в правильности совершаемых действий появлялись каждый раз, когда они выходили на улицу, чтобы взять интервью у людей. HBO был известен боксом, да, но также и сериалом под названием «Настоящий секс», который сначала стал проклятием для «Секса в большом городе». «Настоящий секс» был документальным сериалом о фетишах, фантазиях и других связанных с сексом ритуалах обычных людей. В эпизоде можно было увидеть парня, фетишем которого является корсет, любителей секс-кукол, секс-клуб в фермерском доме или загородную секс-вечеринку. Кинг описывает «Настоящий секс» как «грязное шоу, где всегда надевали на чей-то член полиуретан». (Не знаю, действительно ли это показывали в «Настоящем сексе».)

Когда продюсеры «Секса в большом городе» разбрелись по всему Нью-Йорку, они наконец получили реакцию публики, хотя она была совсем не той, что они ожидали. Они снимали интервью с актерами, которые играли людей на улице, прохожие часто интересовались тем, что они снимают. А после ответа: «Это "Секс в большом городе" для HBO», реакция была безапеляционной, что-то вроде «Фу-у-у».

* * *

Хотя в те далекие времена «Секс в большом городе» часто путали с «Настоящим сексом», последний все же сыграл свою роль в подготовке мира к «Сексу в большом городе», рассказав о стриптизе и вечеринках с секс-игрушками. Он стал частью более широкого культурного столкновения, происходящего в Америке на почве секса. С одной стороны, все обсуждали обвинения президента Билла Клинтона в сексуальных домогательствах и роман с Моникой Левински. С другой стороны, в рамках законопроекта о реформе социального обеспечения, принятого в 1996 году, в школах запрещалось сексуальное образование. Интернет и кабельное телевидение стали ключом к распространению информации о сексе, которой жаждали молодые люди. «Настоящий секс» сыграл в этом свою роль, как и «Секс в большом городе».

Паркер чувствовала, что ее героиня олицетворяет собой американский дискурс о сексе, балансируя между интересом к сексу и традиционными ценностями: «На самом деле она старомодна, – сказала Паркер о Кэрри. – Если бы она не была консервативной, то не отправилась бы на эти бесконечные поиски. Кэрри – очень честный человек. Вы можете говорить о ней многое, но у нее есть моральные принципы».

Сериал инициировал темы для обсуждений. Кинг говорил: «Секс до "Секса в большом городе" находился в тени, он был черным, грязным и маслянистым. После нас секс стал восприниматься по-другому. Мы сделали его розовым. И пенящимся. Мы показали его людям с новой стороны и сделали чем-то вдохновляющим и смешным».

Они делали шоу о сексе с большим количеством сексуальных сцен, но впервые такое шоу было нацелено на женщин. Это был явный шаг вперед на телевидении. «Секс в большом городе» не был непристойным; он показывал зрителям одну точку зрения. Он должен был не возбуждать, а смешить людей. «Если ты можешь рассмешить темой секса, – думал Кинг, – это будет гораздо революционнее, чем пихать его в лицо зрителям для того, чтобы они понервничали».

«Для меня, ирландского католика, стыдливость, вызванная темой секса, служит золотой жилой комедии, – говорит Кинг. – Смех позволял вести разговор, а не табуировать тему. Сюжетные линии сериала, завязанные на сексе, иногда были забавными, а иногда и очень шокирующими, но мы показывали, как происходит развитие личности через сексуальный опыт». Кинг рассматривал юмор как хитрый и эффективный способ нарушить табу и сделать тему секса во всех его вариациях немного более приемлемой.

Один из самых первых шокирующих моментов сериала, который съемочная группа назовет потом «сценой обсуждения анального секса в такси», стал очевиден на первой же читке сценария, когда актрисы покраснели (героини говорили о просьбе нового кавалера Шарлотты и об относительных достоинствах и недостатках анального секса). Кинг был уверен, что никто никогда в кино не произносил фразу: «У нас тут анальный секс». «После анального секса кто-то из вас завладеет властью», – говорит Миранда. Это это был диалог, которого никогда раньше и не могло быть в женских телевизионных шоу.

Неожиданно на телевидении появилось место для реплики типа: «У одного моего знакомого парня член был как ластик на палочке. Я даже не могла понять, то ли он со мной занимается сексом, то ли он там что-то стирает».