улице. Стремительно отдаляющиеся дома смазались в одну вытянутую пеструю линию, серый асфальт расплылся пятном. Перед глазами то и дело мелькали подошвы ботинок шейдера.

От постоянного мельтешения и тряски меня замутило. Я устало прикрыла глаза, отрешаясь от происходящего, обмякла в сильных руках. Сознание уплывало…

Но не успела я отключиться, как шейдер остановился.

– Мы на месте, – произнес он.

Глава 8

Входная дверь с грохотом распахнулась от прицельного пинка бронированной пяткой ботинка – и одновременно выстрел из глубины квартиры просвистел в считаных миллиметрах от моего уха и плеча Кесселя. Противоположную стену узкого коридора украсила дыра.

Очередная.

– Хави… – В воркующем голосе феммы – наверняка хозяйки квартиры – чувствовался едва скрытый испуг. Понятная реакция. С вольным шейдером, который к тому же был боевиком «Механического солнца», шутить явно не стоило. – Без обид, милый, но я привыкла, что ко мне обычно заходит Анхель.

– Глушилку идов, быстро, – коротко приказал шейдер вместо приветствия.

Вопросов или возражений не последовало – только торопливый удаляющийся стук каблуков.

Кессель поставил меня на ноги – лицом к дверному проему. Не успела я обернуться, чтобы как следует рассмотреть место, где я оказалась, как нос к носу столкнулась с хозяйкой квартиры. Мелькнула перед глазами темная макушка с забранными под проволочный ободок волосами. Фемма бесцеремонно схватила меня за правую руку и с силой ударила по запястью.

– Эй, больно!

Я отскочила в сторону, подальше от агрессивной хозяйки и Кесселя, приказывающего невесть что.

Поврежденная рука ныла. Краснота на месте ушиба грозила в скором времени перейти в синяк, кожу саднило, из неряшливо сделанного прокола выступила капелька крови. Здоровой рукой я зашарила в поясной сумке в поисках платка и санитайзера.

Знать бы еще, что за дурь мне впрыснули. Чувствовала я себя – с поправкой на все злоключения последних суток – довольно паршиво.

Фемма наблюдала за мной со скептической усмешкой. Щуплая, плоскогрудая и низкорослая, фигурой она напоминала молодую нор-ру, но черты лица и смуглая, без желтовато-коричневого отлива, кожа выдавали в ней немалую долю крови шейдеров. Скорее всего, полукровка. В трущобах смешанные семьи были не так уж редки.

Видок у феммы был экзотический. На ней был короткий кожаный топ, из-под которого торчал неоново-розовый край кружевного лифчика, и не менее короткие шорты с низкой посадкой, позволяющие разглядеть большую часть микроскопических ядовито-зеленых трусиков. Остальную одежду успешно заменяли плотные рисунки татуировок и широкий рабочий пояс с множеством карманов, доходивших почти до колен. Фемма явно была навеселе – тонкая палочка самокрутки отчетливо отдавала син-травкой. В другой руке стальной иглой блестел тонкий цилиндр шприц-ручки. Хотелось надеяться, одноразовой. Но облик феммы с пятнами машинного масла на пальцах внушал серьезные опасения.

– Вы хоть понимаете, что творите? – возмутилась я, зажимая чистым платком прокол. – Нельзя делать инъекцию без санитарной обработки. А что, если занесете заразу в кровь? А что, если я рылась этими руками шисс знает где всего полчаса назад? – Я похолодела, запоздало сообразив, что шисс действительно знает, где я рылась этими самыми руками. Пальцы стиснули пропитанную санитайзером ткань и заскребли кожу еще сильнее. – А если у меня на вашу дурь аллергия?

Фемма глубоко затянулась, выпустила несколько тонких дымных колечек и с недоумением посмотрела на шейдера.

– Что за бред она несет? Головой приложилась?

Вместо ответа Кессель повернулся ко мне.

– Никс ничего не вводила, – пояснил он. – Это устройство… – Фемма демонстративно покрутила в пальцах шприц-ручку. – При прямом контакте с ид-чипом посылает волны, которые временно блокируют передающий сигнал.

И действительно, зеленый огонек под кожей пропал, мигание прекратилось.

– Эффект продлится недолго, – раздался хриплый голос Никс. – Минут десять-пятнадцать максимум. Потом система перезапустится автоматически.

А значит…

– Никс, нужна твоя магия.

– Хави, милый, – выпустила фемма вверх еще одно колечко дыма и призывно улыбнулась, – для тебя, как и для Анхеля, готова на все. Хоть на всю ночь.

– Приступай, – кивнул он.

Я кашлянула, пытаясь привлечь внимание шейдера. Если он нашел фемму для утех и восстановления сил после частичной трансформации – вперед, мне плевать. Только смотреть на их кувыркания я не собиралась. В конце концов, из всех нас только у меня до следующего пеленга ид-чипов времени в обрез.

– Кессель, о чем ты? Может, вас вдвоем оставить? Так это я запросто…

Шейдер оборвал меня на полуслове.

– Надо удалить твой ид-чип, пока нас всех не накрыли.

Я уставилась на него во все глаза, не в состоянии осознать услышанное. Он хоть понимал, что предлагает? Ид-чипы имели встроенную защиту от извлечения – тонкие щупальца вживлялись глубоко в руку, опутывая мышцы, вены и сухожилия, и любая неосторожная манипуляция кончалась серьезными травмами. В клинике я несколько раз сталкивалась с последствиями неумелого извлечения ид-чипов, кустарно проводившегося при вербовке новых членов в мелкие банды или попытки скрыться от полицейского преследования и уплаты налогов. И даже при всех способностях Саула восстановлению рука обычно не подлежала.

Но шейдер и его фемма, кажется, были настроены более чем серьезно.

– Нет! – Я медленно попятилась к двери, пряча ушибленную руку. – Вы оба точно сумасшедшие. Ид-чип – мой главный документ. Без него я никто. Не смейте его трогать.

Пятка коснулась порога.

Сейчас или никогда! Может, еще удастся уйти, воспользовавшись эффектом внезапности? Знать бы еще, где я и как вернуться домой…

Но мне не позволили сделать ни шага. Черные чешуйчатые пальцы наручниками сомкнулись на запястьях и дернули назад, отдаляя от желанной свободы.

– Пусти! – забилась я в стальной хватке Кесселя. – Пусти!

– Хави, – послышался за спиной недовольный голос Никс, – при всей моей безмерной любви и огромном уважении к тебе, хочу заметить, что, если ты ее сейчас отпустишь, литианская полиция меня точно найдет, всю душу вынет, а потом вставит обратно через задний проход. А мне подобные интимные манипуляции очень не по душе.

– Никто никуда не уходит, – ответил Кессель, прижимая меня к себе и решительно пресекая очередную попытку вырваться на свободу.

Пинок – и дверь с не менее громким треском захлопнулась.

Я посмотрела на шейдера с нескрываемой злобой.

– Отпусти. Я хочу уйти, ясно? Я тебе жизнь спасла, неблагодарная тварь. Или забыл?

Кессель объятия не ослабил.

– Сола, трусливая ты мелочь, – проговорил он, – по-другому нельзя. Удалить чип – единственный выход. Выйдешь отсюда – заметут на первом же блокпосту. А если дашь Никс сделать свою работу и уничтожить чип до следующего пеленга…

– Мог бы сказать раньше, – с отчаянием в голосе выдохнула я. – До… всего этого… Я бы сразу сдалась.

Впрочем, что бы это изменило? После всего случившегося за последние