Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ракету пущу. — ухмыльнулся я, показывая ему фальшфейер, взятый из снаряжения легионеров. И рванул к поместью Пирата.
Двигался я не по прямой, а короткими перебежками, от одной траншеи к другой — больше тут было спрятаться негде. Каждые три секунды я обновлял данные сканера, но функций так и не увидел. Миновал камеры и замер, добравшись до стены.
В четырех метрах над моей головой как раз проходила пара патрульных. Они о чем-то негромко переговаривались, что убедило меня в том, что марш-бросок остался незамеченным. Определив их примерное местоположение, я взвился в прыжке и встал на ноги за спиной идущего чуть позади боевика. Вышло не идеально, до него осталось больше двух метров. Зато оба они оказались в небольшом участке стены, который не освещался прожекторами. Быстро преодолев разделяющее нас расстояние, я коротким ударом в основание черепа сломал заднему шею.
Впереди идущий сомалиец что-то сказал, не оборачиваясь. Что-то про собаку, как я понял. Сомали — местный язык — я не то чтобы изучил, но загрузил в голову достаточно знаний, чтобы понимать хотя бы с пятое на десятое. В теории. На практике же оказалось, что особенности произношения почти нивелировали мои нечеловеческие лингвистические способности. С равной степень оставшийся в сознании боевик мог отругать своего напарника за какой-то проступок, назвав его собакой, или сообщить, что хотел бы поесть, причем именно собачатины.
Я успел аккуратно уложить мертвое тело до того, как смущенный молчанием товарища, боевик стал поворачиваться. Зажал ему рот ладонью, а второй сломал трахею. Пристроил второго мертвеца рядом с первым в тени и присел рядом. Прислушался.
Было по прежнему тихо. Соседние патрули продолжали неспешно ходить, на вышках никто не кричал, а прожекторы не спешили разворачиваться в мою сторону. Из глубины поместья доносились какие-то звуки, которые я не вполне идентифицировал, но в остальном крохотный поселок посреди то ли буша, то ли пустыни, спал. Бандиты видели какие-то свои бандитские сны, в которых, наверняка фигурировали пленники с захваченных кораблей, и золото, которое за них можно выручить.
Хорошо. Люблю тихие ночи.
В следующие десять минут я расправился с остальными часовыми. Устав гарнизонной караульной службы до них, может, и доводили, но боевики явно пустили его на туалетную бумагу. Поразительная беспечность! Если патрули еще ходили по стенам, делая вид, что что-то там охраняют, то сидящие на вышках боевики тупо спали! Привыкли к изоляции? Или просто от природы были раздолбаями? Хотя, казалось бы, в современном мире, даже без учета новусов и функций, удаленность уже давно не является гарантией безопасности.
Кстати, почему это поместье вообще существует? Захар о нем знал, значит и командование Легиона знало. В курсе были и разного рода миротворцы, всякие там «ограниченные контингенты» сверхдержав. Снести базу Пирата ничего не стоило, даже без высадки спецназа — хватило бы одной ракеты с беспилотника. Не хотели? Имелись свои интересы? Или опасались задеть заложников, которые тут могли находится?
Впрочем, мне-то сейчас какая разница? Я пока нейтрализовал только дюжину боевиков, то есть, примерно шестую часть сил противника. Надо ускорятся, а то так до рассвета можно провозиться!
Мелькнула подленькая мысль разделить ответственность — открыть ворота и впустить внутрь легионеров. Бандиты вряд ли способны оказать хоть сколько-нибудь эффективное сопротивление, так что, возможно, бойцы Захара даже никого не потеряют. И, наверное, это было бы справедливо, в конце концов — кому нужно золото Пирата? Но хорошенько подумав, я решил и дальше действовать один. Да, придется убить кучу людей (не уверен, правда, что афробоевики подходят под это определение), но зато все будет без лишнего шума и жестокости. Вина все равно будет на мне, вне зависимости, лично я сверну боевику шею или его застрелит легионер, которого я впущу. А вот эффективность снизится.
Иногда мне казалось, что я уже значительно больше функция, нежели человек. Рассматривать убийство нескольких десятков человек не с точки зрения морали, а лишь эффективности…
«Сосредоточься, Лях! Нашел время для рефлексии!»
Держась в тени построек, я быстро отыскал здание, которое не могло быть ничем иным, как казармой. Где-то же должны отдыхать свободные от дежурства боевики. Так и оказалось. Запах множества немытых тел, алкоголя и чего-то еще не определяемого, ударил по носу раскрытой ладонью едва я приоткрыл дверь. Ночное зрение сообщило о двух десятках двухярусных кроватей, выстроившихся по обе стороны от не слишком широкого прохода. Никаких дневальных, естественно, не было и в помине, равно как и часового на входе — заходи, кто хочет, бери, что хочешь!
Миг спустя я сообразил, что не слышу дыхания. Проверяя свою догадку, я пробежался по казарме, прикладывая руку к шеям людей, и получил подтверждения — внутри были только мертвецы. Причем, уже окоченевшие мертвецы, значит отошли они часа два-три назад. И при этом я не нашел у них ран, огнестрельных или нанесенных холодным оружием. Боевиков отравили.
«Как интересно! Внутренние разборки?»
Не то чтобы я был расстроен, даже немного порадовался, что самому не пришлось делать грязную работу и резать людей во сне. Конфликт внутри сомалийских пиратов был мне только на руку. Но следовало быть осторожнее. База не спит, а лишь притворяется спящей.
«Двенадцать на стенах. Двадцать девять в тут. — мысленно прикинул я. — В сумме сорок один. Где могут быть остальные? В особняке?»
Я обнаружил их через минуту. У трехэтажного здания, как и ожидал. Только не все они были живыми. Чуть больше десятка лежало в виде трупов прямо у входа, еще столько же занимались переноской тел.
В чем суть разворачивающейся передо мной драмы, я пока понять не мог. На первый взгляд, мертвецы ничем не отличались от носильщиков: и те, и другие негры, все одеты по форме «номер восемь». И на первых, и на вторых была кровь, только у одних она была своя, а у других чужая.
Пока я наблюдал за тем, как живые сортируют мертвых, на крыльце появился новый персонаж. Толстый негр, такому только в американских комедиях играть. Однако одет он был не в безразмерную одежду, а в полевую форме, хорошо подогнанную по… ну скажем, по фигуре. На голове у этого субъекта красовался оранжевый берет, под брюхом на ремне висела пустая кобура, а в руках он держал пистолет и окровавленное мачете. Командир, без вариантов. Пират?
Он что-то хрипло прокаркал — я по интонации понял, что это приказ, но слов опять не разобрал. Большая часть носильщиков уже успела покончить с работой, но последняя пара остановилась рядом и бросила на землю свою