вспомнила, что в доме есть и другие фонари, работающие от батареек, но без всяких декораций в виде украшений и движущихся фигурок, значит, светить будут дольше и ярче.

“Нина, где вчера была твоя голова! За свечи схватилась, романтичную обстановку устроить решила…” — корила я себя.

Можно было и попроще…

А я что наделала? Создала такую романтичную атмосферу, что сама же на нее и повелась, отдалась едва знакомому мужчине без стыда и совести.

“И с огромным удовольствием!” — добавили таракашки, которые все еще пребывали в состоянии счастливого обморока после бурной ночи.

Теперь нужно было просыпаться, включаться в реальность и быть готовой проститься с залетным красавчиком, не пустив при этом ни одной слезинки.

— Итак, кто стучит? — раздался на кухне бодрый голос Кравцова.

Я прислушалась. Стука снова не было слышно, но потом… Потом я увидела, как сверху кухонного окна, там, где была небольшая полосочка снега, кто-то ходил.

Ох, значит, кое-где все же домик основательно занесло! Почти под самую крышу… Окна кухни как раз выходили на ту сторону, где всегда хорошенько заносило.

Я привстала на стул, пытаясь разглядеть, кто пришел. Не получалось. Только стук тоже шел именно в этот просвет.

— Замело капитально! — присвистнул Алексей, потягиваясь.

Он, конечно, уже оделся, и даже умылся, но выглядел все равно заспанным и соблазнительным. С таким мужчиной точно можно провести весь день в постели, совсем без одежды, и не думать ни о чем. Совершенно…

— Знаешь, давай дверь откроем? Иногда парадных вход заносит не так сильно.

— Иногда, но не всегда?

— Давай посмотрим. Сейчас только Лельке разогрею какао, а еще блинчики остались. Будешь?

— Вместо каши? — уточнила дочка.

— Вместо каши, золотая.

— Буду!

Кашу варить на газу пришлось бы намного дольше, а мне нужно было еще отправить Бозика на вылазку. Значит, найти ему кое-какие из вещей брата, оставшиеся в домике. Кажется, они ему были впору.

***

— Держи лопату!

Набросив на плечи куртку, я протянула полностью одетому Алексею лопату. Он попытался открыть дверь, но с первого раза не вышло. Только после второй попытки, когда мужчина приналег на дверь плечом, она поддалась усилиям.

— Вот, другое дело! — произнес Кравцов и распахнул дверь. — Твою мать, Нина!

Перед лицом мужчины была стена.

Сплошная белая стена из снега без малейшего просвета. Кравцов потыкал лопатой — бесполезно! Слой снега был толстым и плотным.

— Здравствуй, жопа, Новый год! — ругнулся Кравцов и закрыл дверь, потом посмотрел на меня с укором. — Ты в своем уме, Нина? Поехала праздновать Новый год в такую глушь, где дома по самую крышу заносит! Одна… С маленьким ребенком! Сумасшедшая! Безумная женщина. Нет, я, конечно, знал, что одиночество доводит женщин до отчаяния, но чтобы вот так… Напрочь отбило инстинкты самосохранения!

Опять он назвал меня женщиной! Это покоробило меня, по душе словно прошлись наждачкой и сорвали нежнейшую оболочку.

— Что ты разнылся, как девчонка? Мои родители знают, где я нахожусь. Более того, первого-второго числа они всегда приезжают. И на этот Новый Год они тоже приедут. Даже если замело, наймут технику, нас откопают. Нам с Лелей несложно посидеть день-два в уютном домике. К тому же ты, умник, даже не попытался поискать другие пути. В истерику впал. Фе… — скривилась я. — Белоручка!

— Что я не попытался? Эту стену снега мне куда прикажешь бросать? — взмахнул руками в варежках Кравцов. — В дом? Или в себя?

— Ой, все! — отмахнулась я. — Отдавай лопату! Сама выход найду.

— Выхода нет!

— Алексей Кравцов, включите хваленую логику и здравый смысл! Подумайте хорошенько… — едва не закипела я.

Мужчина собрался мне что-то ответить, но поджал губы, поразмыслил и выматерился вполголоса.

— Черный вход. Он с другой стороны дома, с торца. Судя по расположению дома и направлению ветра, там не должно так сильно замести, — объяснил вслух так, словно самому себе разъяснял.

— Аллилуйя!

— А ты, Нина Ежова, меньше ерничай и не смейся! Сама из меня ночью все умные мысли вытра… вытрясла! — добавил мужчина, улыбнувшись кому-то за моей спиной.

Очевидно, там была Леля.

И точно, из-за угла за нами подглядывала дочурка.

— Ладно, я пошел пытать счастье с другой стороны, — произнес Кравцов и натянул на руки рукавицы.

***

С другой стороны дома было заметено не так сильно. Алексей распахнул дверь, было заметено всего лишь по мою макушку. Пфф… Кравцов с его ростом легко подставил старый стул, вскарабкался на него и выбрался наружу. Я подала ему лопату.

Действуйте, господин Кравцов!

Вернувшись в дом, я решила достать утку и замариновать ее. Как раз до вечера настоится, будет у нас к новогоднему столу аппетитная утка с гарниром.

Пока мыла утку и начиняла ее всякой вкуснятиной, прошло еще немного времени.

Проверяя, чем занимается Леля, которая в зале решила перенарядить шары на елке, я вдруг поняла, что наш домик уже кто-то пытается вызволить из снежного плена.

И этот кто-то действовал со стороны зала и парадного входа.

Слышались шаги, голоса отдаленные. Окно постепенно освобождалось от снега.

Когда откопали окно пониже, примерно до середины, стук раздался снова — настойчивый, с криком.

— Нина! НИ-НА! ТЫ ТАМ? НИНА, ОТВЕТЬ! ЗДЕСЬ… СВЯЗЬ! НЕ ЛОВИТ! СОВСЕМ!

К окну прижался ладонями мужчина, стучал и пытался разглядеть то, что было внутри. Я посмотрела, кто это был, и узнала…

Бывшего!

Дмитрий!

Он был не один. Рядом топтались мужики с лопатами.

— Ах ты… свинюк! Явился! Что за нелегкая тебя принесла, паразит!

— Мама, а кто такой палазит? — мгновенно поинтересовалась Леля, услышав новое слово.

— Объясню позже, Лель.

Я была зла, что Дмитрий надумал явиться тридцать первого декабря.

Неужели с бывшей не срослось?

Решил снова вернуться к беспроигрышному варианту в виде меня — одинокой девушки с ребенком?

Думает, что мне деваться некуда, и я все прощу?!

Я была зла. Ох, как я была зла!

Тем не менее, я отдернула тюль в сторону и приветливо помахала Диме рукой.

— НИНА! — снова позвал он.

Я сложила ладони умоляющим жестом и показала руками, мол, меня нужно откопать.

— НИНА, ТЕХНИКА СКОРО БУДЕТ! ТЕРПИ! Я ТЕБЯ СПАСУ!

Я закивала обрадованно и вернула тюль на место, а потом побежала к черному выходу и высунулась на улицу, зажмурившись от яркого света, бликующего на ослепительно белом снегу.

Кравцов уже начал прокапывать