— Кабан?

— Кабану можно, — возразил толстяк, — у кабанов так принято, но мне… перед дамами?

— Если на охоте, — сказал первый рассудительно, — то можно. К тому же вам, глерд Тархантер, можно и перед дамами, вас любят…

Второй добавил с сочувствием:

— Мне тоже как-то пришлось пробираться через заросли гойру. На ту сторону вышел без единой ниточки на теле. Зато в сапогах! Хоть и поцарапали, но съесть не успели.

— Кожу едят медленно, — сказал первый глерд авторитетно, — если правильно рассчитать время, сапоги получаются как бы чуточку пожеванными, самый шик, сами понимаете! Некоторые щеголи нарочито там ходят, но мы, люди серьезные, до такого не опускаемся. Я, к примеру, отдаю своему кожевнику, он так умело расцарапывает, будто жена Джоэла спину…

— Да, — согласился второй глерд и мечтательно воздел глаза к потолку, — жена глерда Джоэля — это что-то…

Толстяк, который Тархантер, возопил в праведном возмущении:

— Да что вы за люди? Я про кабана, а вы про каких-то баб! Вырождаются герои!

Я тихо взял ведро и понес в людскую. В самом деле, вырождаются государственные деятели. Даже они про баб, как простолюдины, а могли бы про кабанов.

Оранжевое солнце, крупное и солидное, неподвижно и надолго застыло в зените, а на востоке резко заискрился горизонт, быстро выскочил белый слепящий диск, резко покарабкался по высокой стене небосвода, стремясь взобраться под самый купол. Мои плечи сразу ощутили добавочный жар, двор начал пустеть, а огромные цветы под стеной здания поспешно сложили роскошные лепестки и замерли.

Разгуливающие по дорожкам огромные, безобразно прекрасные жуки поспешно спрятались под листьями, огромные бабочки сложили крылья и повернулись так, чтобы не отбрасывать тени, только блещущие слюдяными крыльями стрекозы начали носиться стремительнее, охлаждая в полете вертолетообразные тела.

Белое солнце ринулось к горизонту, словно падающий в воду камень, темная линия даже прогнулась, нещадный блеск исчез, мои глаза целую минуту приспосабливались к изменившемуся освещению, что сперва показалось потускневшим, но затем снова засияло светло и радостно.

Жуки выбрались из-под листьев и снова важно зашагали по уложенным камнем дорожкам, предпочитая их блужданию в траве, бабочки перелетели на быстро раскрывающиеся цветы, уже на лету высовывая длинные языки-трубочки, свернутые в спиральки.

— Кр-р-расотища, — проговорил я смятенно, привыкая, что у меня снова одна тень, — как это Господь уравновесил все эти гравитационные составляющие? Гений, настоящий гений…

Поздно вечером, когда переделали все работы: их вообще-то не так уж и много, часть выполняет магия самого дворца, — все дворовые отужинали из деревянных мисок, правда, баранья похлебка просто чудо, улеглись на лавках, но некоторые все же смылись потихоньку, что и понятно: мы не единственные, есть дворня и в других местах, где-то женщин больше или же доступнее наших приевшихся.

Я спросил Карнара шепотом:

— А где маги?.. Если тут чуть ли не все на магии?

Он пробормотал:

— Маги?.. У нас их два. Настоящих. Рундельштотт, этот в башне, и Строуд, что в подвале. Остальные мелкие, все работают на Строуда.

— А кто из двух… сильнее?

Он пожал плечами:

— Они разные. У Строуда работы больше, потому занимает весь подвал. Ему подчиняются двенадцать магов и учеников, не считая полусотни слуг. Королева требует, чтобы на землях королевства не было засухи, иначе, дескать, начнутся волнения, а ей необходимо спокойствие. Еще желает, чтобы вовремя замечали нашествие саранчи и, если не удается справиться, чтобы перенаправляли на соседей… Если где начинают пересыхать колодцы, Строуд поспешно отправляет туда магов пониже уровнем, чтобы отыскали подземные ключи и вывели наверх, иначе королева осерчает…

Я пробормотал:

— А она государственница. Приумножает свое богатство и свою власть, но и народу что-то перепадает… А что Рундельштотт?

Он поморщился.

— От этого никакого толку. Однако королева к нему почему-то благоволит. То ли пообещал средство от морщин, то ли продлить молодость… но у него и средств больше, и вообще как бы в фаворе. Хотя да, работает один, если не считать трех слуг. Или чуть больше, не знаю.

— Но учеников нет?

Он окинул меня критическим взглядом.

— И не надейся.

— Почему?

Он ответил уклончиво:

— Есть такие работы, когда двум делать уже нечего. Хватит расспросов, ложись спать! Завтра работы много.

Я лег на указанное мне место, все старался как-то систематизировать, что здесь происходит. Итак, правит королева Орландия, в то время как ее сестра лишена, как проскальзывает в разговорах, всяких прав. Однако некоторые лорды предпочли бы на троне тихую и справедливую Андрианну. Одни — потому, что она честна и справедлива, другие попросту надеются влиять на нее настолько, чтобы фактически править вместо нее.

Высшие глерды вообще-то желают выдать и Орландию замуж: в стране должен править мужчина, в то же время часть опасается, что король отстранит их и заменит своими людьми. Здесь тоже боевая ничья…

В лесах накапливается армия мятежников, их вождь призывает свергнуть узурпаторшу и передать трон младшей сестре. Хотя злые языки поговаривают, что трон присмотрел для себя, но вряд ли решится, раз уж его цель — восстановить справедливость в королевстве и вернуть трон младшей дочери короля.

Но Орландия почему-то медлит с подавлением мятежа, и тем самым в королевстве растет напряжение. До взрыва, как мне кажется, недалеко. Но каким он будет и к чему приведет…

Заснул я незаметно, одни видения перешли в другие, а когда пришел в себя, все еще ночь, с трех сторон храп, но не слишком жуткий, пусть я нервный, но в меру.

Почти в полной темноте кто-то поднялся, бесшумный как призрак, я только увидел, как нечто прошло мимо залитого лунным светом окна.

Некоторое время лежал, глядя в потолок. Мысли все те же — как выбраться. Вполне возможно, коллайдер забросил сюда потому, что отсюда был некий сигнал, который посчитал за направляющий? Дикая идея, конечно, но разве не дикость, что я здесь и сейчас?

Сердце стучит, сон выветрился, а когда я осторожно встал и тихонько вышел, никто не остановил ни в холле, ни на крыльце, даже не обратил внимания. Даже окаменевшие звери только покосились, но не повернули голов.

Осторожно притворив за собой дверь, я медленно вдыхал свежий ночной воздух. Во дворе тихо, безлюдно, только вдали у главного дворца, где глерды и сама королева, поблескивают в лунном свете медные доспехи и наконечники копий стражи.

В небе проплыло нечто огромное, затмевая звезды, бесформенное, но двигается явно по своей воле. Я отступил на шаг, вжавшись спиной в стену, — это летящее нечто вперило в меня тяжелый взгляд, чувствую всем телом, но продолжало неслышное движение, и чувство оцепенения постепенно отпустило.