– И где это? – спросил старший группы, скатывая салфетку в шарик.

– Тут же – в Маунт-Гроув, счет принадлежит владельцу ювелирного магазина на улице Портецца, двадцать четыре.

– Скорее всего, они набрали у него разных безделушек, чтобы потом, по мере необходимости, обменивать на деньги, – предположил один из оперативников.

– Возможно, но таскать с собой золото не всегда удобно, – возразил старший. – Уверен, это была сделка по обналичиванию средств.

– Не исключено, – согласился Винсент. – Вам придется попросить описать человека, с которым общался ювелир, так что пришло время показать вам фотографии. Код для их открытия нам прислали вместе с информацией о ювелире.

Винсент выглянул в коридор и позвал:

– Маноло!

Через какое-то время названный сотрудник появился в комнате.

– Карту приготовил?

– Да, с собой ношу. – Маноло похлопал себя по нагрудному карману.

– Иди сюда.

Винсент подошел к одному из включенных компьютеров и вставил мини-карту с файлами в приемник. В другое гнездо приемника Маноло вставил карту с кодом, позволяющим компьютеру открыть файл с изображением.

Через мгновение на экране появились две фотографии. Оперативники затаили дыхание, стараясь запомнить особенности этих лиц. Винсент отошел к окну, чтобы не мешать. Он и сам еще не видел фото, поскольку поиск и ликвидация этих объектов должны были проходить при жесточайшей секретности. Другим спецслужбам, а по сути – врагам не следовало знать о развернувшейся охоте.

Прошло две минуты – время Винсент засекал по часам, – однако оперативники продолжали сидеть не шелохнувшись, созерцая лица неизвестных им людей.

– Ну все, достаточно. Теперь, если случайно увидите, не ошибетесь, – сказал Винсент и, подойдя к компьютеру, выдернул из приемника карту с файлами. Изображение с экрана исчезло, и оперативники наконец пришли в движение.

Маноло забрал карту с кодом.

– Я еще нужен? – спросил он.

– Нет, иди работай.

– Так куда нам теперь, босс, к ювелиру?

– К нему, Ганс. Потрясите его хорошенько от имени полицейского управления или налоговой службы. Нам нужно лишь подтверждение, что с ним контактировали именно наши объекты.

– Понял.

– Вы уже определились, кто пойдет устраиваться в компанию «Телецентраль»?

– Я пойду, босс, – поднял руку Понтьер. – Я уже делал это, так что трудностей не вижу. Они как раз набирают операторов, у них текучка будь здоров.

– Экономят на жалованье операторов?

– Еще как. Экономически регион не слишком процветает, поэтому можно платить меньше. Восемь тысяч кредитов – это предел.

– Хорошо, – кивнул Винсент. – А кто будет проникать в полицейское управление в Коттурне? Ты, Хельсинг?

– Да, – улыбнулся названный оперативник. Он работал в отделе пятый год и за это время трижды становился сотрудником полицейских управлений. – Но сначала пристроиться должен Понтьер, чтобы организовать фальшивый канал, а уж тогда мы сольем копам все необходимые рекомендации.

– Когда пойдешь, Понтьер? – спросил Винсент.

– Завтра с утра буду на собеседовании в городке Маунт-Гроув.

– Ну что же, удачи тебе на завтра, а сейчас – к ювелиру. Я хочу удостовериться, что он жив и действительно видел наши объекты.

Тони начал работу, когда в зале оставалось три человека. По расписанию бар «Три кота и Бернс» закрывался в двадцать три ноль-ноль, однако некоторые посетители задерживались до фактического закрытия помещения, происходившего сразу после уборки и мытья посуды.

Пока Тони двигал столы, двое посетителей ушли, а третий перебрался к стойке и сел на углу, чтобы не мешать бармену наводить в своем закутке порядок. Поздний посетитель был в форме сержанта патрульной службы, при оружии и дубинке. За то время, пока Тони намывал пол, сержант успел выпить около полудюжины порций крепкого, однако на стуле сидел ровно и только изредка вздыхал.

– Что, тяжелый день? – участливо спросил Тони, садясь на высокий табурет рядом с ним.

– Тебе налить? – обратился к нему бармен.

– Минералки.

– Нет, так не пойдет, – возразил сержант. – Если сел рядом со мной – заказывай ром. «Аниверсарио», мы называем его – «полицейский ром».

– Хорошо, тогда «полицейский ром» – две в одну.

– Вот это по-нашему, – улыбнулся сержант. – Запиши на мой счет, Берни. Сегодня я угощаю.

– Спасибо, сэр, – поблагодарил Тони.

– «Сэр»? Ты бывший военный?

– Я скажу, только вы не смейтесь… – приняв свою порцию рома, предупредил Тони.

– Ты меня заинтриговал, парень. Колись! В смысле, говори одну только правду!

– Ну хорошо. – Тони сделал глоток рома и с видом знатока кивнул. – Хорошо, сержант, только правду. Раньше я работал в полиции.

– Вот как? – удивился тот и невольно оглянулся на стоявший в проходе скруббер, с помощью которого Тони убирал зал. – И на чем же ты попался? Приторговывал дурью?

– Все намного проще, – покачал головой Тони. – Влюбился, сорвался с места, потерял выслугу и пенсионные.

Он вздохнул и сделал еще один глоток. «Аниверсарио» драл горло и давал крепкую отдачу в нос, но следовало соответствовать выбранному образу, и Тони соответствовал.

– Постой, не говори, я сам расскажу твою историю, – сказал сержант, отодвигая свой стакан. – Твоя крошка перекинулась к какому-нибудь толстосуму, и ты остался один, без всяких перспектив, так, что ли?

– Примерно так, сержант. С тех пор я уже два года переезжаю с места на место и не могу найти своего угла. Никак не могу привыкнуть жить один, нет у меня теперь никакой цели, смысла. Ай, ладно… – Тони махнул рукой и залпом допил свою порцию.

Заинтересованный его историей бармен стал медленнее протирать стаканы, желая услышать продолжение.

– Вот ведь как жизнь распорядилась, – произнес сержант после долгого молчания. – Катился ты, катился и прибился к самому что ни на есть полицейскому клубу. Неспроста это, есть в этом какой-то смысл.

– Случайность, – отмахнулся Тони.

– Не скажи. Ты по собственному ушел? Без залетов?

– Я же сказал – по собственному желанию. – Тони позволил себе горькую усмешку. – По большой любви.

– Мне кажется, тебе нужно вернуться на правильную работу, парень, и не заниматься… – Сержант покосился на уборочный скруббер. – Ну, ты понял меня.

– Не знаю, я об этом как-то не думал, – пожал плечами Тони. – Думал, вся прошлая жизнь осталась далеко позади, хотел найти какую-то новую жизнь.