– Кто это? – спросил Джим, размазывая по лицу пот и сажу.

– Самый человечный из канкуртов, генерал Рудольфо Либзак, – пояснил Фарковский. – Ну что же, пойдем и мы тоже.

По возвращении на станцию Джим и Тони переводили дух в своей ставшей родной комнате, а полковник Фарковский держал ответ перед разгневанным начальством. О том, что ему удалось частично реабилитироваться, наверху еще не знали.

– Мы всегда поощряем инициативу, и вы об этом знаете, полковник, – пророкотала голограмма начальника регионального управления военной разведки. – Однако вы перешли все границы и потеряли разумную осторожность. У вас были неплохие перспективы, вы видели достаточно далеко и вдруг…

– Прошу прощения, сэр…

Фарковский стоял в своем кабинете напротив камер, транслирующих его изображение в кабинет начальника, находящегося в миллионах километров.

– Поздно извиняться, Фарковский, вы потеряли весьма ценных агентов, в разработке и создании которых участвовали многие сотрудники нашей службы.

– Я прошу прощения, что перебиваю вас, сэр, но мне удалось вернуть их…

– Кого вернуть? – не понял начальник.

– Позже я перешлю вам файл с подробным отчетом, сэр, но сейчас могу изложить вкратце.

– Излагайте.

– Так получилось, сэр, что отделу внедрения понадобился объект для испытания нового проекта «Нонпарель», и я вовремя предложил дифтский корабль-ловушку, на борту которого оказались наши плененные агенты. Ловушку мы взяли на абордаж, агентов освободили, «Нонпарель» сработала просто великолепно, а еще на борту этого корабля был уничтожен сотрудник Гра-Синагры.

– Сотрудник Гра-Синагры?! – Начальник даже привстал в кресле.

– Так точно, сэр. Все необходимые доказательства у меня имеются. Уровень этого сотрудника – лейддирфакт.

– Лейд… – Начальник не договорил и опустился в кресло. Не следовало выказывать радость перед подчиненным, которому устраивается разнос. – Что ж, полковник, составляйте ваш отчет да поскорее присылайте. Мы изучим его и сделаем соответствующие выводы.

– Спасибо, сэр.

– Не за что.

Голограмма погасла, Фарковской облегченно вздохнул. Кажется, ему удалось вывернуться и спасти программу от неминуемого закрытия.

Достав баллончик с жидким наноскобом, он впрыснул в нос большую порцию и зажмурился, чувствуя, как проясняются мысли. Теперь следовало навестить тех, из-за кого и была развязана эта небольшая война.

Полковник зашел в туалетную комнату, стер салфеткой остававшуюся на лице копоть и отправился проведать Джима и Тони.

Отоспавшись на борту челнока, они теперь ежечасно требовали еды. Когда Фарковский зашел к ним, агенты сидели за столом среди пустых тарелок и с увлечением водили пальцами по страницам старой книги, содержавшей множество кулинарных рецептов человеческой кухни.

Рядом лежал лист писчего пластика с меню из восемнадцати блюд.

– Не слишком ли много, джентльмены? Вы не боитесь превысить возможности своей пищеварительной системы? – озабоченно поинтересовался полковник, садясь на свободный стул.

Напарники обменялись недоуменными взглядами.

– Мы почти трое суток не видели нормальной еды, сэр, – с укоризной заметил Тони. – На Спироне нам пришлось питаться каким-то раскатанным клеем, который мы называли «рисовым хлебом».

– Я уже не говорю о колбасках из птурля, – напомнил Джим.

– Только не во время обеда, – попросил его Тони.

– Ну что же, – сказал полковник, пожимая плечами. – Значит, не зря я оцифровывал эту книгу и заказывал для ее адаптации специальную программу. Теперь все это вы можете заказать в лаборатории.

– На кухне, сэр, – поправил его Джим. – Мы предпочитаем называть это кухней.

– А для следующих десантных операций нужно предусмотреть в архивах раздел с полным набором информации о животном мире, особо ядовитых тварях… – начал перечислять Тони.

– О том, что можно есть, а что – нельзя, – дополнил Джим.

– А еще хорошо бы иметь какие-то антидоты.

– Да, и сухой паек должен включать что-то позначительнее десятка леденцов.

– Я с вами совершенно согласен, – ответил Фарковский. – Каюсь – отсутствие аварийного пайка – это моя вина. Теперь мы пересмотрим весь перечень аварийного снабжения.

– Это еще не все, – со значением произнес Тони.

– А что еще?

– Нам полагается компенсация.

– Отпуск! – поддержал его Джим. – Две недели на настоящем море!

– Да, где никто не боится гидро и не выдергивает нас из воды, чтобы спасти, – дополнил Тони.

Полковник улыбнулся, поднял руки, демонстрируя полную капитуляцию, и сказал:

– Все, что вы пожелаете, друзья, все, что пожелаете.