это не только попытка сделать их со мной более комфортными, но и сбор информации о людях, которые должны защищать меня ценой своей жизни.

— Спасибо, что пришел, Нолан, — говорит моя мать лысеющему мужчине перед нами. Она весь вечер была рядом со мной. Я уверен, что она пытается держать меня в узде, следить, чтобы я не сказал ничего неприятного нашим драгоценным гостям, но я вел себя просто идеально. Совершенно очаровательно и намеренный сделать так, чтобы все прошло хорошо.

Несколько секунд я изучаю Нолана Пайка. Он проработал в нашей семье более десяти лет, и у него двое сыновей — или были. Один из них совершил ошибку, присоединившись к Винсенту, и поплатился за это своей жизнью. Я не могу не задаться вопросом, хочет ли Нолан отомстить. Лицо мужчины гладкое и лишено каких-либо эмоций.

Я протягиваю руку для рукопожатия.

— Да, спасибо, что пришли, Нолан. Мой отец считал тебя ценным приобретением для нашей семьи, и я тоже.

Он пожимает мне руку и коротко кивает.

— Я не вижу Ноя поблизости, — заявляю я, многозначительно оглядываясь в поисках его единственного живого сына.

Нолан пожимает плечами.

— Я уверен, что он где-то здесь.

Моя мама задает ему еще несколько приземленных вопросов о его здоровье, прежде чем перевести нас к следующей паре. Карлсоны всегда были очень преданы нашей семье. Я менее напряжен, когда мы с ними разговариваем.

— Роман, а разве ты не собираешься в ближайшее время жениться? Твоя мама не может вечно проводить мероприятия с твоей рукой, — поддразнивает Эмили.

Это веселая молодая женщина лет двадцати с небольшим. Клянусь, каждый раз, когда я ее вижу, на ее лице всегда сияет широкая улыбка. Не то чтобы я мог винить ее за это. Если бы я вышел замуж за старика, находящегося на смертном одре, и мои дети были бы в очереди, чтобы унаследовать его состояние, я бы тоже все время улыбался.

И все же меня никоим образом не обрадовал ее вопрос. За меня отвечает мама.

— Работа еще продолжается, Эмили, — мягко говорит она.

Почувствовав мое настроение, она быстро уводит меня от Карлсонов.

— В чем, черт возьми, их проблема? Если они не пытаются заслужить расположение или о чем-то просить, они влезают в мою личную жизнь, — говорю я сердито. Моя рука тянется к галстуку на шее. Я ненавижу носить галстуки; они чертовски сжимают.

— Это не что иное, как то, что от тебя требуется, дорогой, — твердо говорит моя мама. — Ты знаешь это. Это твой долг. Теперь, я думаю, пришло время для твоей речи.

Я смотрю на нее.

— Мне нужно произнести речь?

Ее прохладный взгляд скользнул по моему лицу.

— Конечно, тебе придется произнести речь. Тебе нужно сообщить этим людям, что ты планируешь для них делать и как ты планируешь ими руководить. Тебе нужно показать им свою силу.

Я открываю рот, чтобы сказать ей, что слова кажутся ненужными, когда мы слышим крик изнутри дома. Моя голова резко поднимается, когда я смотрю на двойные двери, ведущие внутрь. Музыка прекращается, и все замолкают.

Моё сердце начинает колотиться в груди. Потому что я почти уверен, что это была моя сестра.

Глава 9

Елена.

Я разговариваю с Иваном Де Лукой, когда мы слышим крик. Он смотрит на меня секунду, темные брови нахмурены в замешательстве, прежде чем мы оба поворачиваемся к дому.

— Что это было? — нахмурившись, спрашивает Иван.

Мое сердце колотится.

— Это было похоже на Розу.

Краем глаза я вижу, как Роман быстрыми шагами приближается к дверям, ведущим в дом. Майкл тоже уходит от Киары, следуя за ним, и Тони не отстаёт. Вокруг меня раздаются шепоты, бормотания о том, что может происходить. Я двигаюсь вперед, но рука Ивана обхватывает мое запястье.

— Подожди, куда ты идешь?

Я высвобождаю руку из его хватки и слегка улыбаюсь. Он милый, но мне действительно сейчас не нужен еще один чертов голкипер.

— Все в порядке. Я просто хочу это проверить, — говорю я ему.

Его хмурое выражение становится еще сильнее, и он выглядит готовым поспорить, но я ухожу, мгновенно теряясь в толпе. Некоторые мужчины подходят охранять двери, отгоняя людей, когда раздается выстрел. Мое сердце сжимается от этого звука. Оно исходило изнутри дома.

Начинается столпотворение, и это единственная причина, по которой я могу проскользнуть мимо незамеченной. Я идиотка, раз направляюсь куда-то, возможно, опасное, но у меня плохое предчувствие.

Я вхожу в дом и поворачиваю за угол в узкий коридор. Увидев сцену, которую я обнаружила, я издала короткий вздох. На земле лежит мужчина, которого я не узнаю, он сжимает ногу, из которой быстро сочится кровь. Роман сидит на нем сверху и бьет его снова и снова, а Тони рядом с Розой, которая трясется, с широко раскрытыми от ужаса глазами. Сбоку у нее платье порвано.

Я хватаюсь за живот, понимая, что должно было случиться. Роман все еще бьет мужчину по полу. Он уже полумертвый, неподвижный. Недолго думая, я направляюсь к Розе. Мой брат резко вздыхает, когда замечает меня.

— Какого черта ты здесь делаешь, Елена?

Я игнорирую его, тянусь к своей подруге. Как только мои руки обнимают ее, она начинает плакать.

— Тсс, все в порядке, дорогая, дыши, — говорю я успокаивающе.

Я делаю ошибку. Мой взгляд перемещается на Романа, и когда он поднимает голову, его взгляд встречается с моим. Моё сердце останавливается на секунду. Потому что человек, смотрящий на меня, не тот, кого я узнаю. Это Роман, но он в ярости и ужасает. Затем его глаза закрываются, и он издает рычание.

Он внезапно перестает бить мужчину и поднимается на ноги, проводя рукой по его волосам. При этом он пропитывает себя кровью, но я сомневаюсь, что его это волнует.

Он снова смотрит на меня, прежде чем его взгляд перемещается на сестру. Они темнеют еще больше.

— Я, черт возьми, покончил с этим дерьмом, —