Я смотрю на него в замешательстве. Даже Майкл и Тони, похоже, не понимают, что он имеет в виду.

— Подними его, — говорит он моему брату, указывая на мужчину на полу.

Его глаза опухли, и я почти уверена, что нос сломан. Он корчится от боли, издавая тихие звуки агонии. Тони без колебаний берет его на руки. Я понятия не имею, о чем сейчас думает Роман.

— Следуй за мной, — приказывает он низким и холодным голосом.

Роза все еще дрожит рядом со мной. Я готова провести ее в ее комнату, но тут взгляд Романа снова встречается с моим, останавливая меня на месте.

— Моя сестра тоже пойдет.

— Куда? — спрашиваю я твердым голосом, несмотря на хаотичное биение сердца.

— Мы возвращаемся туда, — твердо отвечает он.

Мои глаза расширяются.

— Ты шутишь? Посмотри на нее.

Майкл говорит.

— Елена права, Ром. Розе следует подняться и отдохнуть.

Острый взгляд Романа в его сторону заставляет Майкла тут же замолчать. Роман тоже пристально смотрит на меня, прежде чем посмотреть на сестру.

— Иди сюда, принцесса, — мягко манит он.

Роза выдыхает, прежде чем оторваться от меня и подойти к брату. Он наклоняется, чтобы что-то прошептать ей на ухо. Она качает головой в ответ, и он продолжает говорить. Это занимает минуту или две, и как только он заканчивает, Роза кивает. Роман сбрасывает пиджак и накидывает его ей на плечи.

— Ты Де Лука, — шепчет он. — Мы чертовски не слабые.

Двое из них возвращаются на вечеринку. Тони и Майкл тащат за собой полуживого человека, и я изо всех сил стараюсь не обращать внимания на кровь, текущую из его тела, иду следом. Мы возвращаемся на улицу, и вечеринка немного контролируется. Мой отец стоит перед всеми с выражением «не трахайся со мной». Выражение его лица слегка меняется на беспокойство, когда он рассматривает наше окружение.

Роман идет впереди толпы. Роза стоит рядом с ним. Он жестом просит Тони и Майкла отпустить их, и ответственный за это мужчина с громким стоном падает на землю.

— Мне нужно, чтобы все меня слушали, — начинает Роман громким и авторитетным голосом. — Сегодня вечером этот мужчина пытался напасть на мою сестру. Он осмелился прикоснуться к Де Луке, но был настолько глуп, что сделал это у меня дома. Со всей своей семьей прямо здесь. Его действия не просто глупы, они чертовски безумны.

Я слышу едва сдерживаемую ярость в его голосе. Во всем дворе тишина, единственные звуки доносятся от ебаря, стоящего на полу.

— Некоторые из вас считают мою семью слабой. Рикардо Де Лука нанял здесь каждого человека. Некоторых из вас приняли в эту семью, когда на спине у вас не было ничего, кроме одежды. Мой отец принял вас и защитил вас, — челюсть Романа сжимается. — Он выполнил свои обязанности в меру своих возможностей, и чем ему отплатили? С пулей в череп. Некоторые из вас были причастны к перевороту, который привел к его смерти. Я должен был убить каждого из вас до единого. Но мой отец научил меня быть милосердным. И я старался чтить его желания и его учения. Моя мать попросила меня выступить с речью раньше. Она просила меня сообщить вам о моих планах руководить. Чтобы вы знали, насколько я силен. Что ж, я собираюсь начать с установления некоторых новых правил. Пощады больше не будет, — заявляет он. — Если я уловлю хотя бы малейший намек на неповиновение, неуважение или предательство, я обещаю заставить вас страдать. Это не будет быстрым и безболезненным. Клянусь, я заставлю вас пожалеть, что вы никогда не рождались. Вы знали милосердие моего отца, теперь вы почувствуете мою безжалостность.

Когда они смотрят на своего дона, в их глазах читается явный, ощутимый страх. Роман практически говорит:

— Мистера славного парня больше нет, — лайковые перчатки сняты.

Он подходит к мужчине на полу и поднимает его на ноги. Затем он хватает пистолет из-за спины рубашки. Выражение лица Романа просто угрожающее. Я вздрагиваю, когда он слегка ухмыляется.

— Я собираюсь начать с Ноя Пайка. Как я уже сказал, сегодня вечером он напал на мою сестру. Он не заслуживает легкой смерти, но из него получается идеальный козёл отпущения, чтобы вы все могли понять, насколько я чертовски серьёзен.

— Пожалуйста, — говорит Пайк, которого начинает трясти. Я удивлена, что он вообще способен просить милостыню. — Пожалуйста.

Роман пинает его на землю. Он взводит пистолет в руке и направляет его на него. Я думаю, самое страшное во всем этом то, насколько спокойным выглядит Роман. С тем же успехом он мог бы сейчас собирать цветы. Я тайно называла его психопатом все эти годы, но это первый раз, когда он действительно высказал хоть какое-то предположение, что он действительно может им быть.

Когда он собирается сделать выстрел, раздается крик. Все смотрят, как из толпы выбегает старик с лысеющими волосами. Он становится на колени перед Романом, прикрывая тело Пайка.

— Я понимаю, что то, что сделал мой сын, было непростительно, — начинает старик дрожащим голосом. — Но он единственный ребенок, который у меня остался. Пожалуйста, Роман, я тебя умоляю. Ты не сможешь его убить.

Роман склоняет голову набок.

— Я сказал больше никакой пощады, Нолан, — спокойно заявляет он.

Старик сглатывает.

— Я слышал вас. Вот почему я предлагаю себя на его месте. Вместо этого убей меня.

У меня вырывается легкий вздох. О Боже.

— Пожалуйста, — продолжает старик. — У нас с твоим отцом была история. Я сделал все, что он когда-либо просил меня. Теперь я умоляю тебя сделать вот что.

Сцена абсолютно жалкая. Все смотрят, затаив дыхание. Никто не смеет пошевелить мышцами. Ной Пайк все еще лежит на земле, слезы текут по его лицу.

Выражение лица Романа задумчивое, когда он смотрит на старика. Наконец он приходит к решению.

— Жизнь за жизнь, — выдыхает Роман.

Через секунду он стреляет. Пуля попадает в цель, и старик падает замертво. У меня сводит желудок. Мне приходится на секунду отвести взгляд, надеясь контролировать свое дыхание. Когда я оглядываюсь назад,