он все это время гоняет в голове какие-то мысли и решаю опередить его, иначе могу лишиться своего счастья прямо сейчас. Рукой прикасаюсь к его губам, чтобы ничего не успел сказать.

- Макс, - шепчу ему, глядя в глаза, - У тебя же отпуск еще не кончился?

- Нет, - тихо отвечает, - еще семь дней.

- Давай просто проведем это время вместе, - прошу умоляюще, - мне это очень нужно сейчас. Уверена, что тебе тоже нужно отвлечься, переключиться, забыться. Никаких разговоров и мыслей. Никаких сожалений и выяснения отношений. Только мы с тобой вдвоем. Семь дней. Пожалуйста.

Это моя единственная возможность сблизиться с ним и единственный шанс, что эта неделя перерастет во что-то большее между нами. Не факт, что он успеет полюбить меня за эти дни так же, как люблю его я, но может хоть немного симпатии появится. А я подожду. Я буду терпеливо ждать его из армии, и потом буду ждать, пока он ответит мне взаимностью.

Макс продолжает внимательно смотреть в мои глаза, а я застываю рядом в его руках и терпеливо жду приговора. Наконец-то вижу, как стремительно темнеет его взгляд, и выдыхаю с облегчением. Пусть, он меня пока не любит, но он меня хочет, так же сильно, как я.

Чувствую, как его руки напрягаются и сильнее впиваются в мою талию. Он наклоняется и, уверена, вдыхает мой запах.

- А как же твоя работа? – тихо спрашивает.

- Возьму больничный, - отмахиваюсь, тоже мне нашел проблему, - ну, так что?

- Давай, - шепчет мне на ухо, обдавая шею горячим дыханием.

Это действие запускает уже знакомые процессы в моем организме, я поднимаю на него мутные глаза и медленно выдыхаю, приоткрывая губы. Макс целует меня в висок, ведет по щеке и потом начинает горячим языком скользить по шее. Я сильнее цепляюсь за него и выгибаюсь навстречу.

Он одним движением стаскивает с меня халат и, подхватив под попу, идет в сторону ванной.

- Я уже мылась, - говорю хриплым голосом.

- Со мной еще нет, - отвечает также хрипло и ставит меня на ноги.

Включает воду и поворачивает меня лицом к стене. Я упираюсь руками в плитку и терпеливо жду, когда начнутся мои любимые пытки.

Макс убирает мои волосы на одно плечо и начинает водить руками по телу, едва прикасаясь. Губами скользит по плечу, слегка прикусывая кожу. Я начинаю стонать и тереться об него своим задом, тогда он крепче фиксирует меня руками за талию и начинает целовать вдоль позвоночника. Меня сотрясает дрожь и простреливает удовольствием до самых кончиков пальцев. Никогда не думала, что это так приятно. Откуда он знает мое тело лучше, чем я. Скребу плитку ногтями и стону, выгибаясь еще больше.

Видимо Макс терпеть дальше тоже не в силах, поэтому раздвигает мои ноги, дергает на себя и входит внутрь до упора. Надавливает немного на поясницу, чтобы прогнуть мое тело сильнее и войти еще глубже. Одной рукой он зарывается в мокрые волосы и немного поворачивает голову в сторону, чтобы поцеловать. Второй рукой гладит низ живота, но дальше не спускается. Дразнит и распаляет еще больше. Все как обычно.

Вторжения его языка становятся все глубже, а толчки все резче, поэтому долго продержаться у меня опять не получается. Волна удовольствия резко захлестывает меня, заставляя жмуриться и пульсировать в его крепких руках. Он почти сразу догоняет меня и утыкается лбом в мою макушку.

Он всегда обращается со мной так, будто я самое хрупкое создание на свете. Даже если его руки крепко держат меня, остальные действия нежные и трепетные. Если в эти моменты можно полюбить его еще сильнее, то я люблю.

Мы уже пару дней не выходили из дома, продукты заказывали с доставкой и готовили сами. Макс очень удивился, что я умею готовить и, между прочим, довольно неплохо. Вот что твориться в голове у этого человека, откуда такие предрассудки, он реально думает, что я родилась с золотой ложкой во рту.

Мои родители очень часто уезжали, всегда вместе. Может, мать пыталась так сократить количество измен моего отца, может просто, им было так удобнее. Но оставлять меня одну они начали, когда я еще училась в старших классах. Ну как одну. У нас всегда был целый дом прислуги. Но я с ними всегда общалась на равных, никого не принижала, поэтому брала от них все, что они могли мне дать. Домработница учила готовить, садовник ухаживать за цветами.

- Кстати, - рассказываю Максу, пока режу овощи на салат, - садовник у нас вообще мировой дядька, очень веселый. Он как-то в шутку назвал меня принцессой голубых кровей, потому что я увидела червяка на клумбе и завизжала от страха. Ну, я, правда, их боюсь. Мы с ним поспорили тогда, что я научусь на время заправлять кровать и одеваться, как в армии и даже обыграю его.

- Ну и как? Выиграла? – смеется Макс.

Подходит ко мне сзади, обнимает за талию и прижимает к себе ближе. Вдыхает запах моих волос, хотя сейчас в этом нет никакого смысла, моюсь я его шампунем. Но он все равно делает это и мне безумно нравится. Мне все нравится, что он делает. Я даже зависаю на какое-то время и теряю нить разговора.

- Ты не поверишь, но да. Выиграла. Я упросили нашу домработницу помочь мне. Она стояла с секундомером надо мной, а я тренировалась почти неделю. Но тут дело было, скорее всего, в том, что он в возрасте уже, наш забавный старичок. И не такой прыткий, как в молодости.

Знали бы тогда мои родители, чем я занималась в свободное время. Хорошо, что в большинстве случаев, они не обращали на меня внимания.

Чувствую, как руки на моей талии напрягаются и сжимают меня сильнее, это явный признак того, что Максу уже не до еды. Ну и я, конечно, не против. Он не дает мне возможности развернуться к нему лицом. Скользит горячими ладонями по ногам, задирая на мне свою же футболку. Перекидывает копну волос на одно плечо и скользит губами по шее. Я поддаюсь ему на встречу и сильнее прогибаюсь в спине.

Макс раздвигает мне ноги и погружает в меня сразу два пальца. Я вскрикиваю и следом сразу закусываю губу.

- Не сдерживай себя, пожалуйста, - шепчет мне на ухо, - мне нравится слушать твои стоны.

Толкается внутрь пальцами и задевает чувствительную точку,