— Петрович, — сказал Дейс. — А комрит Намирей тоже на тебя глаз положила. И она не малолетка.

Петрович даже умываться перестал. Он разогнулся, вытер лицо и руки и только после этого сказал:

— Слушайте сюда, салаги. Мы в этом мире всего на два года, чтоб не вздумали местным девчонкам головы морочить. Мы уйдём, а им здесь оставаться. Что насчёт меня, то я давно и счастливо женат.

— А если любовь? — спросил Перт.

— Только если такая, что ты, Петруха, готов будешь в этом мире навсегда остаться, — ответил Петрович.

— Может, она со мной отправится, — не сдавался Перт, переименованный в Петруху.

Петрович оглядел притихших мальчишек и сказал то, что недавно понял сам:

— В этом мире слишком дорожат коренными жителями, чтобы так просто отпустить. Даже для битв с нечистью нас, иномирцев призвали, чтобы местных на убой не отправлять. Вот так-то. Правильно я говорю, Тимоха?

Тимс растерянно уставился на Петровича, он с этой стороны на происходящее не смотрел. Подумав, Тимс ответил:

— Скорее всего, так и есть. Петрович, Серый, простите меня. Ведь действительно не очень красиво получается.

— Забудь, — отмахнулся Петрович.

Из казармы донёсся голос замкомрита:

— Вы что, совсем там замылись в умывальне, быстро по кроватям! Отбой!

— Отбой, так отбой, — проворчал Серый.

Всадники второго ритона и их маг координатор дружно потопали к кроватям под подозрительным взглядом Взводного.

Глава четырнадцатая. Здравствуй, оружие!

На следующее утро почти весь отряд проснулся под крики замкомритов:

— Рота, подъём!

Результат получился именно таким, как его описывал Взводный Эванс, рассказывая о магическом действии немагической фразы Петровича. Все воины моментально проснулись.

Почти весь отряд, потому что Кирас из первого ритона всадников следовать примеру неприятного ему эльфа не стал. Он применил старый способ с расталкиванием. Не внял он и предупреждению комрита Намирей о правильном приручении драконов, ведь это тоже подсказал выскочка землянин.

На завтрак всадники второго ритона шли с песней, к зависти остальных. Воодушевлённые успехом гоблины намеревались адаптировать к этому миру и надиктованную накануне Петровичем песню: «Не плачь, девчонка!»

Перт и близнецы даже с утра немного поспорили в умывалке, как лучше назвать подружку гоблина, сошлись на гоблинке. Эльфийка и тролльчиха вписались в припевы просто идеально. Молчаливый Перт, после того, как его отпустило, оказался вовсе не молчаливым, скорее, наоборот. Он умудрялся болтать даже за завтраком, на что Петрович сказал ему тоном, каким говорил внукам:

— Когда я ем, я глух и нем.

Пока гоблины переваривали вместе с кашей житейскую мудрость Земли, Петрович стащил из общей миски несколько сладких сухариков. Серый сразу понял, зачем и шепнул:

— Большой Змей не велел драконов перекармливать.

— Тю, — ответил Петрович. — Этим разве перекормишь? Тут даже не на один их зубок, а на четверть.

Серый, подумав, кивнул, соглашаясь со старшим другом, но последовать его примеру пока не рискнул.

После завтрака первый ритон отправился к драконарням. Комрит Намирей возглавляла строй и на лице её играла загадочная предвкушающая улыбка.

— Похоже, совсем её эти гаврики достали, — сделал вывод Петрович из этой улыбки. После чего обратился к своим: — Понаблюдайте за ними. Надо вычислить, кто там заводила и по-мужски поговорить.

— Устроим тёмную? — с надеждой спросил Дейс.

— Нельзя, — коротко отрезал Петрович. — Может, им придётся нам спины прикрывать. Нужно по-хорошему. Смотрите, а пехотинцы, похоже, втягиваются. Интересно, куда это они так дружно маршируют?

На вопрос Петровича ответил комрит Тарон, который подошёл незаметно:

— У них сейчас будут определять наличие магии на полигоне. Мы отправимся на тренировочную арену, но немного позже, там не всё приготовили. У вас первая практика по применению оружия. Ознакомительная. Пока полчаса свободного времени, отдыхайте.

— О, как раз новую песню и досочиняем, — оживлённо воскликнул Перт.

— Дело хорошее, молодцы, — одобрил комрит и зашагал прочь.

— Пойдёмте в беседку, — предложил один из близнецов, метка стёрлась, поэтому различить их вновь стало невозможно.

Петрович понаблюдал, как оживлённо совещаются их поэты: близнецы и Перт, и задумчиво произнёс:

— Значит, на арену. Интересно получается, полная противоположность Хемингуэю. У него: прощай, оружие, у нас: здравствуй, оружие.

— Ты читал Хемингуэя? — с удивлением спросил Серый, и только потом понял, такое удивление может обидеть собеседника.

Петрович не обиделся, он улыбнулся и принялся рассказывать:

— Младшая наша училась на втором курсе. Как-то мне в руки сунула книгу Хемингуэя, матери — Ремарка и так просительно: только вы можете меня спасти! Завтра зачёт по зарубежке, не успеваю всё охватить. Прочитайте вот это быстренько и мне кратенько перескажите.

— И что? — спросил Серый.

— Прочли, рассказали, надо же ребёнка выручать. Старшая, правда, нас ругала: вечно вы ей потакаете, раньше надо было учить, а не оставлять напоследок. Так кто спорит, но выручить-то тоже надо, — ответил Петрович.

— Сдала? — спросил Дейс, по лицу которого видно было: рыжий прокручивает в голове услышанное и решает, можно ли подобное провернуть с родными. Позже, когда вернётся домой.

— Сдала. Повезло, попалось то, что она читала сама. Боюсь, наш пересказ получился слишком вольным.

— У нас готово! — воскликнул Перт. — За сегодня выучим, а завтра с новой песней пройдём.

В беседку заглянул взводный и скомандовал:

— Ритон, в шеренгу по двое стройсь!

Арена для тренировок располагалась в противоположной от драконарни стороне. Как выяснилось, на этом настоял Большой Змей, заявив, что звон мечей и свист стрел нервируют его питомцев. Легат подозревал, что это раздражает самого Змея, но, как говорят земляне, подозренья к делу не пришьёшь. Все требования инструктора старались выполнять, поскольку он хоть и имел странный для этого мира характер, но считался лучшим знатоком драконов.

Выглядела арена как… арена. Круглая площадка в центре и несколько рядов скамеек, разделённых на сектора. Взводный провёл ритон на первый ряд. Напротив, в центре площадки, располагался целый оружейный ряд. Мечи всех размеров, сабли, кинжалы, вынутые из ножен, отражали лучи двух солнц. Секира и ещё несколько видов боевых топоров устрашали размерами, копья — остротой наконечников и длиной. Луки и арбалеты различных размеров, располагались отдельно, рядом висели колчаны со стрелами с чёрным оперением и сумки с болтами для арбалетов. Щитов имелось лишь два вида: круглый и прямоугольный, но присмотревшись, можно было заметить, что одна сторона последнего заточена как лезвие.

— Ну, здравствуй, оружие! — потрясённо произнёс Серый, который даже как взять в руки хоть что-то не представлял, не то, что пользоваться.

— Похвальное уважение к оружию, воин Серый, — произнёс легат.

На него и нескольких стоящих рядом воинов из охраны всадники обратили внимание в последнюю очередь. А обратив, заметили и стоящие сбоку мишени и чучела на шестах.