— Комрит, разрешите обратиться.

— Спирт не дам, — ответил лекарь, не поднимая головы от журнала, куда вносил данные с амулетов.

— Я по другому поводу, хотя мысль про спирт неплоха, — ответил Петрович.

Главный лекарь поднял голову, удивлённо уставившись на Петровича, кивком указал на стул, стоящий перед его столом и велел:

— Излагайте.

— Тут вот какое дело, — начал Петрович, — в своих мирах мы имели совершенно другие тела, и если я легко приспособился, то остальные не очень.

Комрит лекарей после этого сообщения повёл себя странно, а именно, с размаху стукнул ладонью себя по лбу. Затем воскликнул:

— Точно! А я голову ломаю, почему у многих такое несовпадение объёма мышц и силы. Спасибо, воин… — лекарь заглянул в амулет. — Петрович. Мне раньше не доводилось иметь дела с иномирянами, вот сразу не сообразил.

— Так что делать? — спросил Петрович, которого больше интересовала практическая сторона вопроса.

— Ах, да, да, — отозвался главный лекарь, погрузившийся в свои мысли. — Во-первых, в рацион добавим витамины с магическими компонентами, это ускорит процесс привыкания к новому телу. Во-вторых, нужно будет пару раз в день делать комплекс упражнений. Раз вас так беспокоит эта проблема, сможете обеспечить выполнение рекомендаций.

— Без базара, — сказал Петрович и тут же исправился: — Будет сделано, комрит.

— Вот список упражнений на первую неделю, — протянул свиток лекарь и пробормотал: — В другие ритоны тоже нужно будет занести. — Затем помялся и сказал: — Если станет совсем тоскливо, воин Петрович, заглядывайте. Спирт не обещаю, а вот вином угощу.

— До свидания, комрит, — произнёс Петрович, отдавая честь.

— Спасибо, Петрович, — прозвучало вслед.

Эту же фразу, только с совершенно другой интонацией, повторил практически каждый воин отряда, будь то всадник или пехотинец. Ведь вместо отдыха перед отбоем всем пришлось приседать, отжиматься и делать ещё целую кучу физических упражнений.

Глава шестнадцатая. Задобрить Богов

Оставшийся день перед увольнительной пролетел быстро, и под завязку оказался наполнен событиями. Первым стало получение всем отрядом жалованья. Новобранцам кошели с десятью серебряными монетами выдали в первую очередь. Каптёр, немолодой мужчина, прижимистый даже на вид, не уставал повторять:

— Кошели не терять, в них буду деньги до конца контракта выдавать.

Следом получили жалование воины охраны, лекари, повара, и последними — командиры. Тоже оживлённо-радостные.

— День получки — это святое во всех мирах, — глубокомысленно заметил Петрович.

— И стипендии, — хором поддержали Серый и Тимс.

Гоблины дружно закивали, они, хоть не успели получить стипендию ни разу, но отзывы старшекурсников об этом приятном дополнении к учёбе слышали.

Следующая пара событий оказалась связана с драконарней. Амулет очистки у летучих драконов наладился. Всадники только вздохнули с облегчением, как Кирас спросил у Большого Змея:

— Интересно, почему наш ритон драконий навоз выгребает, а второй нет?

После этих слов амулет вновь сломался. Как заявил Большой Змей:

— Досадная случайность. Точно два дня уйдёт на починку. Придётся вам ещё лопатами поработать. Комрит Намирей, вам плохо?

— Нет, соринка в глаз попала, — ответила Намирей, вытирая слёзы, выступившие от старательно сдерживаемого смеха.

Всадники посмотрели на Кираса очень выразительно. Так смотрит на муху паук: большой, злой и голодный.

И во втором ритоне без происшествий не обошлось. Большой Змей обнаружил у Петровича и Серого контрабандное лакомство для питомцев. Помог ему в этом дракон. Нет, не Молорик или Салага, а Смелый, так прозвал своего питомца Взводный. А надо было назвать Хитрым. Шустрый совсем молодой дракон заметил, что происходило на прошлой тренировке, и справедливо заподозрил, что соседи по стойлу хомячат что-то невероятно вкусное.

Как только появились всадники, Смелый буквально протаранил своего до Петровича. После чего сначала ткнул Взводного носом в карман, затем потянулся к карману Петровича.

Молорик издал угрожающее рычание, которое переводилось: это мой хозяин и моё лакомство! И предупреждающе клацнул зубами над ухом Смелого, но юный дракон, учуявший приятный запах, даже не отшатнулся.

Разумеется. Большой Змей прекрасно сообразил, в чём дело. Он протянул руку ладонью вверх и приказал:

— Дайте то, чем прикармливаете драконов.

— Всего лишь сладкие сухарики, — пояснил Петрович, опуская несколько штук в протянутую ладонь.

Большой Змей второй рукой взял сухарик, понюхал и закинул в рот. Остальные смёл с ладони инструктора язык Смелого.

— Замкомрит Эванс, вы слишком избаловали своего дракона, — заявил Большой Змей и добавил для остальных: — Можете прикармливать, несколько штук в день будет даже полезно.

Петрович и Серый переглянулись и выгребли карманы. После чего разделили имеющиеся сухарики между всадниками и Взводным с комритом. Да, досталось по две штуки, но зато всем. Драконы, сообразив, что в следующий раз порции будут больше, вели себя послушно, даже приседали, когда всадники на них взбирались. Взводный же до конца занятия возмущённо ворчал:

— Они, значит, прикормили, а я избаловал. Смелый, поворачивай налево. Ладно, хочешь направо, пусть будет направо.

С этого дня в меню Большого Змея добавились сухарики, а их заготовки для всадников работниками столовой приняли практически промышленный масштаб. Каптёр заинтересовался перерасходом сладких булок, из которых сухарики и сушили, на что получил ответ: для драконов.

Почесав голову, каптёр причислил эти расходы к статье: содержание драконов. Почесал ещё раз, прикидывая, может, что ещё туда приписать, но не рискнул, потому что до икоты боялся Большого Змея.

Но это произошло немного позже, пока же события дня перед увольнительной продолжались. Второй ритон представил новую строевую песню, когда шли от казармы в столовую ужинать. Запевали Петрович и Дейс:

— Как будто ветры с гор

Трубят отряду сбор.

Дорога от порога далека…

В этом куплете поэты заменили одно слово, а вот в припеве каждый раз менялись обращения.

— Не плачь, эльфийка,

Пройдут дожди,

Твой эльф вернётся,

Ты только жди.

Дальше это были трольчиха и тролль, гоблинка и гоблин и девчонка и её друг.

Так как, к моменту, пока дошли, песня не кончилась, всадники продолжили маршировать на месте, пока не допели до конца. Раздались аплодисменты воинов отряда и высыпавших на крыльцо кухонниц и поваров. Легат, также при премьере присутствовавший, задумчиво произнёс:

— Неплохо бы было каждому ритону обзавестись строевой песней. Комриты, займитесь этим вопросом.

Командиры задумались, лишь комрит Тарон и Взводный беззаботно улыбнулись.

Утром, по настоятельному совету легата, комриты и маги координаторы предложили новобранцам экскурсию в приграничный городок, расположенный километрах в пяти от лагеря. Согласились все, кроме Петровича и Серого.

— Нам нужно навестить знакомых, — объяснил Петрович легату, тот кивнул, отпуская.

Легат понимал, если легионеры отряда ближе познакомятся с местным населением, им будет кого защищать. Это мотивация куда мощнее, чем защищать абстрактный, к тому же чужой мир.