Рванув дверь, девчонки пробежали коридор и ворвались в палату Богдана.

Как раз в этот момент медсестра собиралась ввести иглу капельницы в вену мальчика. Медсестра испуганно дернулась и повернулась навстречу двум встрепанным, запыхавшимся девочкам.

– Безобразие! – немедленно накинулась на Ниночку светленькая. – Врачи детей воруют! На минуту друга на вокзале оставили – и пожалуйста, тут же «Скорая помощь» приехала и увезла! Мы еще потом проверим, все ли органы у него на месте, – пригрозила она. – Может, вы уже его печенки-селезенки по банкам рассовали! А почки вообще в Америку улетели – одна в Северную, другая – в Южную!

Пока ошеломленная хлынувшим на нее потоком обвинений Ниночка глядела на раскрасневшуюся светленькую, ее темноволосая подружка наклонилась к лежащему на кровати пареньку. Подсунула руки ему под плечи и спину… и с невероятной для такой маленькой и стройной девочки силой одним рывком подняла. И с мальчишкой на руках скрылась за дверью. И только тогда Ниночка опомнилась:

– Девочки, вы откуда… Куда… Нельзя! А ну стойте!

Выскочившая за ними в коридор Ниночка успела только увидеть, как беглецы широко распахивают двери реанимации…

Падающий из окна рассеянный луч неяркого ноябрьского солнца очертил фигуру дамы под темной вуалью. Будто старинный портрет в раме дверного проема.

Черненькая с коротким криком отпрянула, но не растерявшаяся светловолосая с грохотом захлопнула створку. Что-то бормоча, с размаху припечатала ладонью замок – ставя на него нерушимую печать. Вовремя. Ошеломленная медсестра увидела, как ручка повернулась… И тут же в дверь ударили с такой неистовой силой, что с подвесного потолка посыпались пластиковые плитки. Удары сыпались один за другим, будто о дверь бился дикий зверь, но при каждом сквозь матовое стекло на мгновение проступал силуэт женщины в широкополой шляпе.

– Не волнуйтесь, она сюда не войдет! – с мальчишкой на руках пробегая мимо, крикнула черноволосая.

– Только вы ей сами дверь не открывайте! – добавила светленькая, вслед за подругой несясь вдоль коридора.

«Самой? Открыть дверь? Вот этому?» – в смятении подумала медсестричка, с ужасом прислушиваясь, как беснующееся за дверью чудовище издает короткий разочарованный вой. Она оглянулась на девочек – они уже стояли возле задней двери реанимации. Ниночка хотела остановить их – чего ручку дергать, эту дверь уже много лет не открывали…

В руках у светленькой появилась раскрытая булавка. Совершенно хладнокровно девчонка ткнула себя острием в палец… Старая, давно забитая и заблокированная дверь распахнулась легко, даже не скрипнув петлями.

– Вы куда?! Стойте! – вновь крикнула Ниночка. – Туда…

Дверь за девочками захлопнулась. Когда подскочившая Ниночка дернула за ручку, та была неподвижна и нерушима, будто никогда и не поворачивалась.

– …нельзя, – еле слышным шепотом закончила Ниночка. – Там психиатрическое!

Прихлопнув и этот замок ладонью – так надежнее: когда Чума из больницы уберется, они сами разблокируются, – Танька окинула Ирку критическим взглядом.

– Девочка с мальчиком на руках – тебе не кажется, что мы будем излишне привлекать внимание? Как в фильмах поведем, – скомандовала она, заставляя Ирку прислонить Богдана к стене. – Закидывай одну его руку себе на плечо. Ногу ставь на ногу…

С другой стороны Танька подлезла Богдану под мышку, положила его руку на свое плечо, а свою ступню подвела под его.

– Голова болтается… – досадливо пробормотала она, когда Богдан завис между ними. Голова его действительно тут же свалилась на грудь. – Ладно, давай, ты левой, я правой – раз, два, раз, два… – шаркая подошвами по линолеуму и стараясь не дать Богдану свалиться, они двинулись по коридору через очередное отделение.

– …Вы утверждаете, что не спали и на самом деле видели мальчика-зомби: не живого, но и не мертвого? – повторил заведующий психоневрологическим отделением, разглядывая сидящую перед ним женщину в форме проводника и с сооружением в виде пирамиды на голове.

– Конечно, видела, – качнув пирамидой, равнодушно кивнула проводница. На заведующего она не смотрела, взгляд ее то блуждал по кабинету, то устремлялся сквозь прозрачное стекло двери. – Сперва он мечом прямо в купе размахивал…

– Мячом? – переспросил заведующий.

– Ме-чом, ме-чом, – раздельно повторила проводница и для большей понятности добавила: – Железякой такой острой… Потом трупом лег, потом пропал неизвестно куда, а потом из сумки как выскочит! Да вон он сам идет, спросите у него! – неожиданно, тыча пальцем в широкое стекло двери, сообщила она. – Говорила же, закопать надо, не то вылезет – и пожалуйста, шастает! Ждите теперь в своей больнице неприятностей, – убежденно добавила она.

Заведующий мельком глянул на дверь – крепко обняв друг друга за плечи, мимо неторопливо проследовали трое детей. Вполне мирная картинка, даже идиллическая… И только через несколько ударов сердца до врача вдруг дошло – а ведь дети у них в отделении не лечатся!

Поддерживая висящего между ними Богдана, девчонки прошаркали в большой зал, заполненный самым странным народом, какой им только случалось видеть. Хотя бы двое дядечек вполне приличного вида, азартно подпрыгивающих перед телевизионным экраном и орущих «Гол! Гол!». Вполне нормальная картинка – если не считать того, что скакали они у выключенного телевизора. Или тетенька, которая, сидя на ковре, старательно обдувала невидимые одуванчики. Обойдя по широкой дуге раскрашенную, как ирокез, девушку, выплясывающую танец диких, девчонки наладились к выходу… Когда сзади раздался уже надоевший крик:

– Дети, стойте!

– Не знаю, как он нас среди пациентов вычислил, – пробурчала Танька, оглядываясь на выскочившего из кабинета завотделением. – На первый взгляд, мы вполне вписываемся в здешнюю компанию.

– Он на нас второй раз посмотрел, – рявкнула Ирка, снова вскидывая Богдана на руки. – Бежим! – и они длинными прыжками ринулись вон.

Одно хорошо во всем этом безумном переплетении пристроек и соединенных коридорами зданий – что в каждом отделении обязательно по две двери! Задняя дверь возникла перед ними, будто сама выскочила навстречу. Танька с разбегу ткнула в солидный кнопочный замок все еще кровоточащим пальцем – внутри что-то хлопнуло, как взорвалось, и кнопки потекли тонкими ручейками расплавленного металла. Ирка ударила в створку плечом – провиснув на одной петле, та распахнулась. Девчонки кубарем скатились по очередной лестнице, слыша, как отдаляются крики и топот погони…

Отчаянно, как в мультиках, упираясь ногами в ступеньки, Ирка сумела затормозить. И не скатиться прямо к ногам замершей напротив окна неподвижной фигуры – дамы под черной вуалью. Придерживая Богдана на руках, Ирка попятилась… Оттолкнув подругу в сторону, Танька выскочила вперед и бесстрашно улыбнулась, глядя Владычице Чуме прямо в прячущиеся под вуалью глаза.