время революции 1848 года Австрию[9] от неминуемого распада, ибо в Венгрии благодаря присутствию русских войск восстание потерпело крах, во время возвращения русские войска проходили через галицийских русинов. Русинское население было под огромным впечатлением от этой громады, говорящей на понятном языке и почти родной по поведению, молящейся на родном языке с ними. Тогда галичане называли себя Галицкой Русью. Трудно сейчас представить, что в этом оплоте самых москвофобских настроений тогда зародилось необычайно сильное москвофильское течение среди интеллигенции.

Интеллигенция, говорящая либо на немецком, либо на польском, начала переходить на русский язык. Вена очень обеспокоилась, и начались репрессии. Бросали в тюрьмы людей и интеллектуальных деятелей якобы за измену, хотя Россия и Австро-Венгрия не были в состоянии войны. Первый процесс над такими симпатизирующим русской культуре, языку, а значит, ненавистной России, состоялся уже в 1882 году. Перед Первой мировой войной историк М. Грушевский, потом советский академик, именем которого сейчас названы киевские улицы, пишет на грант Венского двора девятитомную историю «Украины-Руси». В ней проводится очень интеллигентно и не сразу понятно для непосвященного та же теория Духинского о том, что Московия — это не носитель преемственности от Киевской Руси, а истинной наследницей Киевской Руси является «Украина, она же и есть истинная Русь».

В это время начинается деятельность митрополита-униата Андрея Шептицкого. Это австрийский граф, офицер, католик, ставший униатским митрополитом, который действовал еще в Первую мировую войну во Львове. Галиция же была до Первой мировой войны частью Австро-Венгрии, и там был оплот тех, кто бдительно следил, чтобы среди галичан не было сочувствующих русской армии, где практиковались массовые доносы униатов на православных. Известные русские историки-эмигранты об этом много писали. Они себя считают именно Галицкой Русью — Ваврик, Аристов, Петро Гардый, у которого в Канаде вышел целый альманах про зверства галицийских униатов на австрийской службе. В Канаде он стал Peter S. Hardy, и я эту книгу держала в руках.

О том, какая огромная к 20-м годам XX столетия уже была проделана работа по полному выхолащиванию сознания принадлежности к тому самому «Русскому миру» — наследию Киевской Руси, говорит тот факт, что еще в конце 80-х годов XIX века в венский парламент была подана петиция за 100 тысячами подписей галичан. Это ли не доказательство: «Высокая палата! Галицко-русский народ по своему историческому прошлому, культуре и языку стоит в тесной связи с заселяющим смежные с Галицкой землей малоросским племенем в России, которое вместе с великорусским и белорусским составляет цельную этнографическую группу, то есть русский народ. Язык этого народа, выработанный тысячелетним трудом всех трёх русских племен и занимающий в настоящее время одно из первых мест среди мировых языков, Галицкая Русь считала и считает своим и за ним лишь признает право быть языком её литературы, науки и вообще культуры. Доказательством этого является тот факт, что за права этого языка у нас в Галиции боролись такие выдающиеся деятели, как епископы Яхимович и Иосиф Сембратович, ученые и писатели Денис Зубрицкий, Иоанн Наумович […] и многие другие. Общерусский литературный язык у нас в Галиции в повсеместном употреблении. Галицко-русские общественные учреждения и студенческие общества ведут прения, протоколы, переписку на русском литературном языке. На этом же языке у нас сыздавна издавались и теперь издаются ежедневные повременные издания, такие как: „Слово“, „Пролом“, „Червонная Русь“, „Галичанин“, „Беседа“, „Страхопуд“, „Издания Галицко-русской матицы“, „Русская библиотека“, „Живое слово“, „Живая мысль“, „Славянский век“, „Издания общества имени Михаила Качковского“, расходящиеся в тысячах экземпляров».

Но перед Первой мировой войной униаты уже начинают действовать люто, став предшественниками гитлеровских коллаборационистов — бандеровцев, что довели эту практику до страшных форм зверства, которые возродили сегодняшние укронацисты. Во время Первой мировой войны по доносам униатов австрийским властям против якобы сочувствующих русской армии было создано два концентрационных лагеря — Талергоф и Терезин. Сейчас это музеи, там счет идет на тысячи замученных, расстрелянных якобы за сочувствие России.

Ваврик прямо пишет, что «виновником нашей народной мартирологии» были «проклятые украинцы — униаты, вырекшиеся от Руси». Известный расист и нацист Тягнибок — внучатый племянник одного из проавстрийских активистов, униатского священника Лонгина Цегельского, который доносил на неблагонадежных русинов. И его имя фигурировало даже на Версальской конференции, где комиссия устанавливала ответственность за развязывание войны и разбирала военные преступления. Он с трудом избежал приговора, потому что не доказали смертей по его вине, но аресты благодаря его доносам были. Он умер в Соединенных Штатах, а дед Тягнибока сидел в советском лагере как сотрудничавший с Гитлером. Вот откуда тянется сегодняшняя ненависть, вот корни того, что было взращено в последние 30 лет.

Во время Первой мировой войны эта идеология уже широко пропагандируется, но когда начинается революция и Гражданская война, Украина показала себя несостоявшимся квазигосударством. Единой национальной идеологии — идеологии с позитивным содержанием национального проекта — не было. Даже в православной Малороссии сменяли друг друга бесконечные «батьки», враждующие гетманы — Скоропадский, Петлюра, Махно. Все они, зараженные галицийской идеологией, все же не были едины в отношении будущего и не готовы были к полному разрыву с Москвой. В 1917 году, когда объявили свободные выборы, за сепаратистские партии на территории Украины не было отдано ни одного голоса, а за федералистские и за общероссийские — 85 %!

Но на униатской Галиции были жесткие гонения на православных, и эмигранты оттуда в Канаде и США составили огромные антирусские общины. Вот воспоминания полкового священника Центральной Рады Иоанна Теодоровича, который в эмиграции в Канаде, несмотря на свое героическое националистическое прошлое, подвергся чудовищным унижениям и поношениям со стороны заправлявших там униатов. Он пишет с горечью: «Поскольку ты православный, а не униат, ты проклятый кацап, проклятый москаль».

Был обнаружен архив Андрея Шептицкого, замурованный во Львове, ив 1918 году опубликован в газете «Петроградское дело». Там он говорит о том, что есть возможность всю Малороссию подчинить их идеологии, надо воспитывать украинцев в духе, что им чужда держава царей.

Советская власть взяла на вооружение галицийскую идеологию, перекодировав ее в коммунистические клише, — «цари всегда угнетали, а при коммунизме будет братство». Именно советская власть начала принудительную украинизацию. И только теперь публикуются документы об украинизации: как сопротивлялся малороссийский народ, как никто не хотел отдавать детей в школы, где преподавание велось на украинском языке, как искусственно создавалась несуществовавшая научная терминология. Всего с десяток мировых языков обладают всей полнотой терминологии и понятий для всех отраслей науки. Русский туда входит, но — ни украинский, ни молдавский, ни румынский не обладают такой полнотой понятий.

В начавшейся украинизации действует тот