гарью. Кавказец успел нырнуть вниз лестницы, а потому разлетевшиеся по округе осколки не задели его. На секунду все затихло.

Егерь тут же ввалился на развороченную гранатой площадку. Перед глазами все еще стояла дымовая завеса, но острый взгляд различил несколько силуэтов, развалившихся по полу. Застрекотал автомат. Короткие очереди ударили по каждому лежавшему ублюдку.

Скоро пыль совсем осела.

Кавказец, теперь уже намного спокойней, шагнул в эпицентр удара. Проемы дверей разворотило в щепки — все застелило обломками, перемешанными с кровью. Здесь лежало где-то шесть человек: видимо, услышав незнакомца они все собрались у площадки. Роковая ошибка. Тела их были нашпигованы осколками гранаты, кровь струилась отовсюду. Кавказец опустил автомат. Осколки разлетелись по всему этажу, впившись врагам в незащищенное тело. Они, словно нож масло, разрезали шею, животы, лица противников. Все погибли почти сразу, а те, кто чудом выжил после взрыва, проглотили очередь свинца. В воздухе витала отвратительная смесь: людская кровь, вперемешку с запахом пороха, заставила кавказца сморщиться. С мертвых тел натекали лужи темной крови. Стены, словно старинный фотоаппарат отпечатали силуэты противников. Перевозчик на всякий случай проверил каждого мародера еще раз. Но нет, даже самых крайних накрыло осколками. Кавказец выдохнул.

Взрыв разворотил захудалые двери. Егерь заметил, что в курилке, — месте, где две квартиры слепили в одну большую, лежала куча тел. Человек так двадцать, криво сваленных между собой трупов…

Он было хотел пройти туда, но тут же одернул себя.

«Вдруг еще где есть…» — подумал перевозчик.

Он обошел все квартиры второго этажа и ничего не нашел. В настежь распахнутых квартирах разворошили все. Раньше комнаты были уютно обустроены — в стареньких, понурых шкафчиках лежало все добро местных: патроны, оружейный хлам, личные дневники, заметки и карты местности. В самых дальних углах они прятали самое ценное — обрывки воспоминаний о старом мире, где не было месту бесконечной боли и страданиям: заштопанные детские игрушки, напоминавшие о семье, ветхие фотографии былой юности, что запечатлели совсем наивные лица. Почти в каждой комнате стояли кресты и иконки. В одной кавказец нашел старого, несколько раз сшитого заплатками медведя. Из него торчала куча распустившихся ниток, а правая лапа небрежно болталась из стороны в сторону. На месте глаз торчали черные пуговицы. Игрушка была испачкана в крови. Совсем недавней. На столе валялись кучи испещренных заметками бумаг, а под их слоем томилась огромная карта окрестностей, тщательно отмеченной какими-то значками и крестиками. Судя по всему, красными крестами отмечались очищенные зоны, а вот жирными черными точками обозначались базы врагов или гнезда мутантов. Видимо, пункт просто-напросто прижали бандиты.

«Как все поменялось» — вздохнул кавказец. Теперь, когда все комнаты были проверены, можно было идти в курилку.

По трещинам развалившихся окон застучали капли, набирающего силу дождя. Небо снова стягивали мрачные лики туч, оставляя солнечному шару все меньше места.

С первого этажа послышались громкие шаги — пара человек, сломя голову неслись на второй этаж. Кавказец нырнул в комнату и затих. После, он немного выглянул из-за проема.

— Стой! Стой я тебе говорю, придурок! — звуки становились все слышней. Егерь был готов в любую секунду продырявить вражеский череп. Дождь усиливался.

Тут из разбитого дверного проема выскочил Зевс. Он бежал, сломя голову, то и дело спотыкаясь о тела убитых. За ним, дрожа всем телом, вывалился Даня. Он рыскал дулом автомата во все стороны, пытаясь обнаружить противника. Как только его взгляд остановился на картине из кучи человеческих тел истекающих кровью и кучи вывалившихся органов, то он тут же обхватил руками лицо, попытавшись сдержать рвоту.

Перевозчик, палец которого едва не нажал на курок, облегченно выдохнул.

— Даня, это я! — прокричал он, высунув руку за дверь.

Пацан, все еще немного шатаясь побрел к нему. Зевс уже успел отругать своего хозяина за самонадеянность, грозно на него порычав, и теперь спокойно обнюхивал тела мародеров. Если в куче трупов у лестницы живых точно не было, то вот в курилке лежало несколько раненых.

Видимо, атака базу не задалась и группе Рома удалось оказать сопротивление. Отдельно от сваленных тел, корчились от боли и постанывали несколько бандитов: паре из них пробили живот, а одному прострелили ногу.

— Уроды… — прошипел Егерь, всматриваясь одному бедолаге в глаза. — Щас вы мне всё расскажете.

Кавказец приказал пацану разжечь костер, прямо в бочке, откуда дымились еще не погасшие угольки костра. Пока Даня отводил взгляд от мертвых, будто бы впившихся ему в единственный глаз, перевозчик усадил одного из раненных на кривой жестянной стульчик, прямо рядом с треснувшим окном.

Пара тяжелых оплеух привели больного в чувство. Он тут же зарыскал глазами, пытаясь понять где он и кто перед ним стоит.

— Странно, что взрыв тебя не разбудил… — отрешенно говорил Егерь. — Впрочем…

Тут же в голень, прямо по рукоять, вонзился охотничий нож. Бандит запищал от боли и едва не свалился со стула.

— Ну, сука… — оскалился кавказец и провернул лезвие вокруг своей оси.

Здание оглушил пронзительный крик.

— Что вам, уроды, здесь забыли?!

— Не…Яе… — бандит жадно глотал воздух. По лицу текли слюни, сопли и слезы. Последовала череда мощных ударов. Бандит, противно плача, выплюнул несколько зубов.

— Разбуди тех двоих, — процедил сквозь зубы Егерь, удерживая пленника за плечо. — Пусть посмотрят.

Даня, успевший развести небольшой огонек, послушался.

«Во что я ввязался…» — думал он, подходя к мародерам.

За спиной слышались все нарастающие удары и крики.

— Эй, вставай, — парень слегка треснул по щеке больного. — Вставай!

Тот пробубнил что-то невнятное.

— Выродок! — орал кавказец, проворачивая нож в ране. — Отвечай!

— Мы… Яко… Нас… Сместили… — пленного вырвало кровью.

— Так, — Егерь сложил руки вместе. — Кто сместил? Откуда?

— Це… — пленный еле говорил, стимулируя в себе последние силы.

Егерь вырвал из раны нож и вогнал его во вторую ногу. Брызнула кровь, бандит отключился. Кавказец, недолго думая, пришил его. Протерев тряпкой нож, Егерь окинул взглядом двух оставшихся. Даня успел разбудить одного, а вот второй сам проснулся.

Мощным движением Егерь отбросил еще дергающегося в конвульсиях бандита в сторону. От него остался длинный кровавый шлейф. Протащив тело по полу, Егерь точно также усадил беднягу на стул.

— Встаем, — раздался хруст коленного сустава.

— А — а-а-а…. — завопил пленный обняв колени руками. — Урод!

Егерь снова начал методичный допрос. На этот раз перевозчик обошелся без ножа. Он медленно ломал мародеру пальцы, заставляя последнего корчиться и визжать от боли. Теперь, несколько увесистых ударов, казались почти безболезненными в общем фоне. Так прошло несколько минут. Мародер сначала лишился пальцев рук, затем Егерь выбил ему плечо. Всё, что можно было вытянуть из него, он