– Что это? – спросил я, когда Лора Григорин вложила мне пузырек в руку.

– «Эм энд эмс», – ответила она.

Удивившись при виде лица своей новой любви на телеэкране, Эллисон Фитч включила портативный компьютер, чтобы провести некоторые изыскания в Сети.

– Ну и дела! – воскликнула она.

Хотя Моррис Янгер только собирался выдвинуть свою кандидатуру на пост губернатора, он и так уже обладал огромной властью в роли генерального прокурора штата. Ему было пятьдесят семь лет, и Бриджит – его третья жена. Они поженились три года назад, однако светские сплетники не унимались, без конца мусоля тот факт, что супруга на двадцать один год моложе и к тому же очень хороша собой. Ходили слухи, будто отдыхать они предпочитают порознь, но об этом Эллисон уже знала.

Со своей первой женой, Кэтрин Уолкот, Янгер познакомился, когда учился в Гарварде. Они поженились вскоре после того, как он получил степень бакалавра. Кэтрин работала потом секретарем в адвокатской конторе, пока Моррис заканчивал юридический факультет Гарвардского университета. Через пять лет он с ней развелся, чтобы сочетаться браком с Джеральдиной Кеннеди (не из тех Кеннеди или не настолько близкая родственница, чтобы хоть раз удостоиться приглашения в Хианнис-Порт, как было ядовито изложено на одном из сайтов, найденных сейчас Эллисон).

С Джеральдиной Янгеру разводиться не пришлось. В 2001 году она покончила с собой. Села в свой «БМВ», заперла ворота и включила двигатель, чтобы окись углерода сделала свое дело. До этого, как писали в Интернете, она не раз побывала в различных клиниках с диагнозом «маниакально-депрессивный синдром». Здесь же цитировали Кэтрин, которая, правда, утверждала, что никогда не говорила этого: «Даже не знаю, почему я сама не наложила на себя руки. Бог свидетель, когда я была замужем за этим лживым куском дерьма, мне тоже случалось думать о самоубийстве».

Короче, в пересудах недостатка не ощущалось. И вот ведь что удивительно: Кэтрин была красавицей, как и Джеральдина. И почему только мужчины, женатые на изумительной красоты женщинах, все равно упорно ищут себе других?

Янгер никогда не опускался до ответа своим клеветникам. Он назначил себе пристойный для траура период времени и с головой углубился в работу государственного обвинителя. Причем снискал себе славу бескомпромиссной борьбой с продажными профсоюзными боссами, русской мафией и бандой распространителей детской порнографии. О последних Янгер якобы сказал, что, будь у него возможность повесить их всех посреди Таймс-сквер, он непременно сделал бы это. Понятно, насколько данное заявление способствовало росту его популярности, хотя, как в шутку отмечал один блоггер, навсегда лишило поддержки любителей «детской клубнички».

А через пару лет после смерти Джеральдин он стал появляться на публике с разными, но очень привлекательными женщинами. Газеты публиковали его снимки то на премьере в театре, то на благотворительном концерте, то на каком-нибудь партийном мероприятии, и всякий раз Янгера держала под руку очередная пассия. Влиятельные телекомментаторы даже начали высказывать озабоченность, что увлечение слабым полом может в будущем отразиться на его политической карьере. Плейбои нравились публике, но до известных пределов, и у плейбоя, как правило, появлялись секреты, угрожавшие сделаться достоянием гласности в самое неподходящее время. Взять хотя бы того старого итальянского президента, который, как выяснилось, содержал гарем из бывших стриптизерш. Правда, надо признать, что старикан превратил прелюбодеяние чуть ли не в олимпийский вид спорта. Но те же комментаторы настоятельно рекомендовали Янгеру не претендовать на более высокие государственные посты, пока он не остепенится или хотя бы не сделает вид, будто изменил образ жизни.

И Бриджит подвернулась вовремя. Бывшая профессиональная фотомодель с волосами цвета воронова крыла, ростом пять футов десять дюймов и с потрясающими ногами (внешне она немного напоминала саму Эллисон), она работала в престижной фирме по связям с общественностью, имеющей офисы в Нью-Йорке, Лондоне, Париже и Гонконге. Однажды ей поручили организовать сбор средств для строительства бейсбольного поля в одном из бедных районов, на что генеральный прокурор делал пожертвования с особым удовольствием, и между ними моментально вспыхнул бурный роман. Прежде чем какой-нибудь несчастный мальчуган, у которого не хватало денег даже на завтрак, смог бы добежать до первой базы нового поля, состоялась помолвка. Через три месяца они сыграли свадьбу.

Как показало маленькое расследование, предпринятое Эллисон, у Янгера полно влиятельных друзей на всех полюсах политической жизни, хотя большинство все же придерживаются правых взглядов. А с двумя бывшими вице-президентами страны, одним республиканцем и одним демократом, он достаточно близок, чтобы приглашать на ужин к себе домой, стоит им лишь посетить Нью-Йорк.

Да, и еще одна крайне интересная для Эллисон деталь. Этот деятель просто купался в деньгах.

Согласно любым оценкам, размеры его личного состояния попадали в категорию «ничего!». Причем значительная его часть была получена по наследству. На государственной службе таких денег не заработаешь, если только не замараешься по самые уши в коррупции. А в этом смысле у Морриса Янгера чистейшая репутация, хотя его ближайший друг и советник Говард Таллиман, по прозвищу Говард-Талибан, не раз подозревался в разного рода сомнительных сделках. Грэм Янгер – отец Морриса – в свое время был маститым воротилой на рынке недвижимости и владел небоскребами на Манхэттене. После смерти отца собственность перешла в руки Морриса, но управлялась теперь компанией-посредником, чтобы избежать любых подозрений в конфликте интересов. И хотя Янгеру, безусловно, нравилось обладать крупной недвижимостью, ворочая такими суммами, которые людям вроде Эллисон и не снились, все же главным для него являлись популярность и власть. Он давно сообразил, что самый эффективный путь добиться этого – неустанно преследовать нарушителей закона. Ведь обыватели любят поборников справедливости, рыцарей без страха и упрека с карающим мечом в руках.

Эллисон перескакивала с сайта на сайт, убеждаясь, как баснословно богат Янгер. Он мультимиллионер, если не миллиардер.

От этого у любого голова пойдет кругом.

Похоже, Эллисон теперь сможет не только расплатиться с Кортни, но и купить себе пару туфель от Маноло Бланика. А когда девушке мешала лишняя пара модных босоножек?

Она еще около часа расхаживала по квартире, репетируя, что ей надо будет сказать. Не хочется, чтобы ее слова прозвучали как откровенный шантаж. Ей нужна всего лишь ссуда. Вот только в отличие от других ссуд эту она не собиралась потом возвращать по частям. Кредит, но на срок, скажем, в две тысячи лет, а? Ну ладно, если это трудно назвать ссудой, значит, она попросит сделать ей подарок. Разве это проблема? Имея столько-то бабла, подкинуть несколько тысчонок Эллисон Фитч? А Эллисон сполна расплатится за это. Она умеет быть благодарной. И чтобы сделать человека счастливым, ей не понадобится на сей раз даже тянуть свои губы к интимным частям тела.