При виде внучки Вэнс остановился.

– Эмили. – Он прокашлялся. – Ну как, э-э, обои в твоей комнате еще не изменились?

– Изменились?! – эхом повторила она.

– С ними время от времени такое случается. Они изменяются сами собой.

Подобные вещи говорят детям. Луна сделана из сыра. Когда видишь падающую звезду, нужно загадать желание. А обои в комнате волшебные. Наверное, дед считает ее маленькой девочкой и таким образом пытается заставить улыбнуться.

– Нет, там все еще сирень, – отозвалась она, чтобы поддержать его шутку. – Но я буду смотреть в оба.

– Ну, тогда хорошо, – с серьезным видом кивнул он.

В наступившей тишине Эмили оглянулась и увидела, что он поставил пакеты с едой на кухонный стол.

– Ты собираешься обедать? – спросила она наконец.

– Да, наверное. Поешь вместе со мной?

– Ты не против?

– Нет, что ты. Присаживайся.

Он вытащил из шкафчиков тарелки и столовые приборы и накрыл на стол. Эмили и Вэнс уселись друг напротив друга и принялись выгружать из пакетов содержимое – пенопластовые судки всевозможных размеров, несколько булочек для гамбургера и два ломтя торта.

Вэнс снял со всех судков крышки. Пальцы у него были невероятно длинные и неловкие, руки слегка тряслись.

– Что это? – поинтересовалась Эмили, заглядывая в самый большой судок.

Внутри лежала кучка мелко нарубленного сухого мяса.

– Барбекю.

– Какое же это барбекю? – возразила Эмили. – Барбекю – это когда на гриле жарят хот-доги и гамбургеры.

Вэнс рассмеялся, и Эмили безотчетно улыбнулась.

– Ха! Какое возмутительное кощунство! В Северной Каролине барбекю означает свинину, девочка. Когда на гриле жарят хот-доги и гамбургеры, это здесь называется «пикник на свежем воздухе», – с неожиданным воодушевлением объяснил он. – К барбекю подают два типа северокаролинского соуса: по-лексингтонски и по-восточному. Вот, взгляни. – Он нашел судок с соусом и сунул его ей под нос, попутно расплескав часть содержимого по столу. – Соус по-лексингтонски сладкий, его делают из помидоров с добавлением сахара. Некоторые еще называют его красным соусом. Им поливают рубленую свиную лопатку. В ресторане у Джулии подают барбекю по-лексингтонски. Но во многих местах делают и барбекю по-восточному. К нему подают жидкий пикантный соус с уксусом и перцем. И обычно в дело идет вся туша. Но и в том и в другом случае к барбекю подают кукурузные клецки и салат из капусты с луком и майонезом. И если я не ошибаюсь, это торт из «Милки Вэй». Никто не умеет делать его лучше Джулии.

– Торт из шоколадных батончиков?

– Угу. Их растапливают и добавляют в тесто. Это знак приветствия.

Эмили покосилась на яблочный торт, который Джулия принесла накануне утром и который до сих пор стоял на столе.

– Я думала, в знак приветствия приносят яблочный торт.

– Любой торт приносят в знак приветствия. Ну, кроме кокосового. Кокосовый торт и жареного цыпленка приносят, когда кто-то умер.

Эмили как-то странно на него посмотрела.

– И иногда еще запеканку с брокколи, – добавил он.

Эмили наблюдала за тем, как Вэнс взял судок с мясом и при помощи вилки выложил рубленую свинину на нижнюю половину булочки для гамбургера. Он полил ее соусом, а поверх распределил капустный салат. Все это он накрыл верхней половиной булочки и на тарелке поставил перед Эмили.

– Сэндвич с барбекю по-северокаролински.

– Спасибо, – поблагодарила его Эмили и с улыбкой взяла это странное сооружение.

Все-таки он и в самом деле очень милый. Ей нравилось его общество. К тому же рядом с ним она чувствовала себя такой маленькой, как будто в мире было еще много-много всего, не только ее проблемы и ее горе.

– Это очень мило со стороны Джулии, – добавила она.

– Джулия – прекрасный человек. Ее отец очень гордился бы ею.

– Я как раз говорила с ней о маллабийских огнях, – сказала Эмили, надеясь, что его ее открытие заинтересует больше, чем Джулию. – Я все время вижу их по ночам.

Вэнс замер, держа на весу судок с кукурузными клецками.

– Ты их видела? Где?

– В лесу за домом, – Эмили протянула руку и забрала у него судок.

– Пока ты живешь здесь, Эмили, я прошу тебя только об одном, – произнес он очень серьезно. – Держись от них подальше. Больше я ни о чем тебя не прошу.

– Но я думаю, что это не призрак, – возразила она. – Мне кажется, кто-то намеренно это делает.

– Никто ничего намеренно не делает. Поверь мне.

Вообще-то, Эмили не была спорщицей, несмотря на всю любовь ее матери к жарким дискуссиям. Однако ей пришлось прикусить язычок, чтобы не сообщить ему: тот, кто оставил ей накануне ночью на крыльце коробку лейкопластыря, едва ли сделал это непреднамеренно.

– У твоей мамы в детстве тоже становилось такое лицо, – сказал он. – Упрямица она была, каких поискать, моя Далси.

Он поспешно отвел взгляд, как будто сболтнул лишнего. Внезапно за столом вновь воцарилось неловкое напряжение, присоединившись к их трапезе третьим с извинениями за долгую отлучку.

Эмили покатала по тарелке клецку.

– Почему ты не хочешь о ней говорить?

– Все эти разговоры сбивают меня с толку, – все так же не глядя на нее, ответил он. – Не знаю, что говорить.

Эмили кивнула, хотя на самом деле ничего не понимала. Может, как и все остальное в нем, его горе было больше, чем у обычных людей, таким большим, что сквозь него не пробиться никому. Должно быть, Вэнс находился в непростых отношениях с дочерью. Впрочем, ее мать со всеми была в непростых отношениях. Пробиться сквозь ее панцирь удавалось не каждому. Энергичная и деятельная, она напоминала шлейф духов. Приходилось довольствоваться возможностью на миг позволить ему окутать тебя, а потом он рассеивался.

Она не будет давить на него. И постарается не обижаться на его необщительность. В конце концов он принял ее, когда ей некуда больше было идти, и она ему за это благодарна. Значит, она отыщет в городе знакомых ее матери и разузнает про нее у них. Может, пообщается с кем-нибудь из «Сассафрасса». А может, даже снова встретится с Вином Коффи и расспросит его об отношениях, которые связывали его дядю с ее матерью. Он пообещал, что при следующей встрече обязательно расскажет ей их историю.

Эта мысль ей нравилась. Мысль о том, что они с Вином еще встретятся.

Эмили и Вэнс в молчании пообедали. Потом он снова отправился проверить сушильную машину, как будто за время обеда там что-то могло появиться. Однако и на этот раз ничего не нашел и скрылся у себя в комнате. Эмили поднялась наверх и закончила подметать, потом вышла на балкон и стала ждать огоньков.

Так завершился