затаив дыхание. Несколько мгновений и медсестра непонятливо оглядывается в поисках пропавших ножниц. В этот момент она вылезает из укрытия, появляясь за спиной у жертвы. Девушка оборачивается, но не успевает выдать испуганного крика, как её рот затыкают. Последовал удар в живот. По белоснежному халату медленно расползается красное пятно. После следующего удара пятно становится больше. Медсестра мычит и сопротивляется, но хватка хищницы слишком сильная. Удар. Удар. Удар…Удар. Девушка обессиленно падает в руки Саманты. На лице последней дикая улыбка.

— Рано или поздно я полностью завладею этим телом, — с этими словами сущность не может боле управлять сознанием Саманты и также внезапно, как оно завладело её разумом, так и внезапно пропало. Клоуфорд падает на колени. Перед ней настоящая картина убийства, мёртвая девушка, растекающаяся лужа крови. Но она не великий детектив, а истинный виновник — с чужой кровью на руках и одежде. Девушка не помнила произошедшее, совершенно, но всё и так поняла. У неё спёрло дыхание. «Нет. Нет нет нет нет нет. Это не правда» — Клоуфорд не верила, что снова сделала это. Убила человека. Как в ту роковую ночь. Воспоминания нехотя всплыли перед глазами. Самантой точно так же, как и сейчас овладевают мысли, сдерживать которые она больше не способна. Они кричат, что его любят больше, что он нужен им больше. Они избавятся от неё, как только смогут, выдав замуж, а он продолжит быть рядом с их родителями. Её, всего на год младший брат. И под этим позывом в потёмках настигнувшей дом ночи она крадётся к его комнате. У неё был красивый кинжал, который она хранила как раз из-за его внешнего вида, но сейчас он нашёл своё применение. Саманта, минуя дорогие ковры, роскошно расписанные стены, доходит до нужной двери. Открыв ту, бесшумно проходит внутрь и неожиданно застаёт брата, смотрящим в окно. Закрытие двери сзади заставляет его обернуться на звук.

— Саманта? — удивлённо вопрошает он. Девушка не отвечает. Брат не сразу замечает оружие в руке сестры. Посторонний предмет он видит лишь тогда, когда она подходит к нему вплотную. Но было уже слишком поздно, ведь Саманта вгоняет в него лезвие. Парень издаёт невнятный звук боли и хватается за её руку, пытаясь остановить, но ей будто бы овладела звериная сила. Рука сестры была столь тяжёлой, что он не был способен её заломить, поэтому получал серию ударов в живот. Джордж стал толкать Саманту, вырываться и пятиться. В потасовке они громили комнату, сбивая предметы вокруг. В конце концов, сестра повалила брата на пол, садясь на него сверху и продолжая бить кинжалом. Рука Джорджа упала на пол, тот был больше не в силах сопротивляться.

— Я заботился о тебе… — прохрипел парень, захлёбываясь в собственной сочащейся изо рта крови и умолк навсегда. Его слова отрезвили её. Она опомнилась, не понимая, почему держит нож, а под ней лежит брат в ужасающем виде. На странный шум проснулись Элизабет и Джереми. Они встали и кинулись на звуки, но зайдя комнату сына, застали лишь стоящую в свете луны окровавленную Саманту и рядом лежащего в луже собственной крови, Джорджа. Джереми, не медля, подбежал к дочери, выхватывая оружие. Элизабет закричала в приближающемся приступе истерики, будя остальных членов семьи. Разъярённый отец схватил девушку и повёл на первый этаж. Дойдя до подвала, он бросил Саманту в сырое помещение. Даже сквозь эти толстые каменные стены она могла слышать крики ужаса своей семьи. Когда общая истерия и паника начали утихать, все принялись за ругань и споры о том, что делать дальше. Переругавшись, взрослые приняли решение увезти Саманту в далёкий город Гроувер, сдав в клинику. Семейство чаёвников не могло не знать об этом городе, положившему начало их бизнесу. Так что, не медля, они наняли доверенных лиц для секретной перевозки. Это была худшая ночь в жизни Саманты.

И сейчас в голове бегало множество мыслей, смешавшихся в одну большую путаницу: нахлынувшие воспоминания, укоры, обвинения и ненависть к самой себе, непонимание, что делать дальше. В коридоре появляется кто-то ещё. Девушка оборачивается и видит её — Долорес. У Саманты застревает ком в горле и дальнейшую реакцию девочки она предсказать не может. В их следующую встречу девушка представляла, как будет извиняться, как они порисуют вместе или что-нибудь ещё. Но точно не так, как Долорес узрит истерзанную своей подругой женщину. Секунды тянутся точно минуты, но Лола молчит. Девушки лишь немо смотрят друг другу в глаза. У Лолы весь трагизм в них.

— Иди, — тихо, но эмоционально проговаривает она, — Иди! Я задержу их, просто уходи, — склонив голову, говорит Долорес. Саманта забыла отметить, у Лолы было зеркальце в руках, видимо, пережило тот удар. И Долорес просто любовалась собой, а потом выбежала на страшные звуки, даже зеркало забыв оставить. Саманта лезет в карманы халата убитой, находя ключи от запертой двери, и поднимается с пола, — Подожди секунду лишь, — останавливает её Долорес, подходя ближе и неуверенно протягивая зеркало, боясь повлечь агрессию, — Возьми. Если не примешь, я пойму. Просто хотела, чтобы моя частичка была с тобой, — Саманта обомлела от её слов. Девушка берёт предмет из её рук.

— Лола… Спасибо, спасибо. Прошу, прости меня. Умоляю, прости, — срывающимся голосом отвечает девушка. Долорес хмурится.

— Иди уже! И не смей возвращать мне это, — шуточно улыбнулась девочка. Уголки губ Саманты тоже потянулись вверх, но обе их улыбки были больше горестными.

— Обещаю, не верну, — ответила она. Даже без этого они понимали, что никогда Саманта не вернёт это зеркало Долорес и даже не потому, что никогда не вернётся в Гроувер. Они дарят друг другу последний взгляд и Саманта бежит прочь, к двери. Руки судорожно трясутся. Среди множества ключей ищет подходящий. Пара попыток и дверь отворилась. Саманта сбегает с лестницы и перед ней два пути — обычный вход, на котором за стеклом находится человек и другой, служебный. Она выбирает второй. Правда, Саманта не учла, что находится в больничной сорочке и поэтому наружный холод морозит её совсем, как в первый раз, когда она только прибыла сюда. Тем не менее, бьющий адреналин в какой-то мере согревает её, не давая прочувствовать всё. Выбравшись, девушка испытывает какое-то небольшое облегчение от вдыхания морозного свежего воздуха, будто воздуха свободы. Она уже знает, куда пойдёт, ведь во всем городе ей некуда больше пойти, чем кроме как в это место. Церковь. Она знает, что он всегда ждёт её и