Сергей приблизился ко мне и тоже, казалось, остался под впечатлением от проделанной работы стилистов. Я видела это по изумленному выражению его лица. Он достал телефон, сделал несколько снимков и, как я предположила, отправил их Антону Владимировичу.

Мы покинули салон и направились к машине, я то и дело бросала на себя взгляды в отражении зеркал, что попадались нам на пути и чуть ли не вздрагивала каждый раз, когда на меня смотрела эта незнакомая мне девушка. Вскоре я привыкну к своему новому облику и буду реагировать спокойнее, а пока же мне хотелось ловить свое отражение в витринах и отражении стекол и любоваться этими приятными изменениями.

Мы выехали с Ленинградского шоссе и направились в сторону Алтуфьево. Я знала эту дорогу потому как три или четыре раза в год ездила по знакомому маршруту на кладбище к родителям. Они были похоронены рядом друг с другом и объединял их большой мраморный памятник с одной на двоих датой смерти. Я навещала их в эту самую дату, которая разделила мою жизнь на до и после, в дни их рождения и приходила поздравить с новогодними праздниками. Это была своего рода традиция и дань памяти тем кого я сильно любила.

— Мы едем на кладбище? — все же решилась я уточнить у мужчины, отказываясь верить в такое стечение обстоятельств. С чего бы ради нам отправляться в это место?

По телу прошел неприятный холодок, когда Сергей кивнул и мельком поглядел на меня через зеркало заднего вида. Я сразу же вспомнила об угрозах амбала и его недавних словах, что Павлов научит меня держать свой язык за зубами и разговаривать без намека на дерзость. Неужели Павлов снова будет мне угрожать и показывать выкопанную для меня могилу, если я сделаю что-то не так? Но ведь я и так дала ему свое согласие, никуда не сбегала и даже внешность свою изменила! Что опять придумал этот мужчина? В одном я была уверена, как бы он не запугивал меня, вреда не станет причинять, потому что я была ему нужна.

Я выглядывала в окно и теребила ручки своей сумки. Мне было страшно и в то же время любопытно, что же меня ждало в эти ближайшие полгода. Я совершенно не понимала, как эти два чувства уживались внутри меня. Плечо начало ныть, потому что я опять забыла принять обезболивающее и теперь сильно о том сожалела, но эти неприятные ощущения частично отвлекали меня от ужасных мыслей.

Машина и впрямь остановилась перед входом на кладбище. Сергей заглушил двигатель и молча вышел на улицу, открыл для меня дверцу.

— Чего дрожишь? — ухмыльнулся он. — Выходи.

Сердце гулко отбивало свой ритм в груди. Я вышла из машины и с опаской озиралась по сторонам, размышляя о том, стоит ли звать на помощь. Сергей шел рядом и его уверенность и твердая походка лишь добавляли в мой и без того бушующий и яркий костер противоречивых чувств сухих веток. Ведь Павлов что-то замыслил? Только вот у меня от волнения язык прирос к небу, я молча шла рядом и одергивала себя не дрожать и держать лицо, чтобы ни случилось. Казалось еще немного и я лишусь чувств от напряжения. Прокручивала в голове пункты договора… но ничего вопиющего в нем не было за что бы меня могли вот так растоптать или оставить подыхать в выкопанной могиле. Неверное, Марина что-то узнала потому и сбежала, — это была последняя безумная мысль, промелькнувшая в моей голове.

Павлов стоял с ровной осанкой и немного приподнятым подбородком, руки были вложены в карманы брюк, а сам он смотрел задумчивым взглядом перед собой. Мы приблизились к нему и он повернул лицо, задерживая на мне свой пустой взгляд. Его глаза прищурились, пока он медленно сканировал изменения, которые произошли со мной за несколько часов, что я провела в салоне красоты. Я взглянула на памятник перед каким стоял мужчина. Зрение само уловило даты рождения и смерти женщины, изображенной на камне и я поняла, что никакой болезни у жены Павлова не было, потому что человека уже не было в живых…

— Что все это значит? — тихим голосом спросила я и повернула голову в сторону мужчины, который по-прежнему разглядывал меня и не сводил своих черных глаз, казавшимися в эту минуту двумя бездонными темными колодцами.

— Сергей, свободен, — он кивнул мужчине и тот отпустил меня. Я была так напряжена, что не сразу заметила, что он вел меня все это время под руку.

Нина

— Вы очень похожи… — голос мужчины вдруг стал глубоким и низким, а его звук отозвался мурашками на моей коже.

Взглянув на памятник, на котором была изображена жена Павлова еще раз, я задумалась о словах мужчины. Отличия между нами естественно были, но после сегодняшнего визита к стилистам совсем незначительные. Малознакомые люди их, скорее всего, и не заметят… Зато теперь я понимала почему сбежала Марина. Изменение внешнего облика — не самое страшное, что лежало в основе всей этой мутной истории… Я бы никогда не согласилась на эту авантюру, не стала бы изображать умершего человека, не прижми меня Павлов к стенке. Я находилась сейчас в своеобразной ловушке, а Марина выбрала верную тактику: сбежала и оставила меня разгребать эту кучу проблем. Да и сам Павлов оказался куда более сложным человеком, чем я думала. Не даром говорят, что чужая душа — потемки. В данном случае — непроглядная тьма.

— Юля умерла в конце мая, — сказал он уже нормальным тоном. — Она имела серьезные проблемы со здоровьем… — я перевела взгляд на Павлова, он стоял с тем же непроницаемым лицом без единой эмоции. — Жена мне необходима до декабря. Из личных соображений и по ряду причин от меня не зависящих. У меня на руках остался ребенок, сын близкого друга семьи, который тоже недавно умер. Проблемы приумножает один из пунктов в договоре на это самое опекунство, он обязывает нас с супругой провести в браке не менее пятнадцати лет. Если бы не эти рамки и условия я бы не искал подобных путей решения этого вопроса, а оставил все как есть.

— И сколько осталось до этой годовщины? Те самые полгода, про которые говорится в договоре? — догадалась я.

— Именно, — отозвался он.

Павлов внимательно рассматривал меня, я поежилась от его пристального взгляда. Отдавал ли мужчина в эту минуту себе отчет, что его настоящая жена лежала в земле, а я была всего лишь ее жалкой копией? Удивительно, какой силой воли обладал этот человек или наоборот вовсе не имел души… В этом мне еще предстояло разобраться.

— О подробностях и нюансах, думаю, говорить пока лишнее. Я бы мог не посвящать тебя в эти подробности своей личной жизни, но тебе предстоит сыграть важную роль. Ты девушка не глупая, правда, очень темпераментная, но это… — кивнул в сторону памятника и могилы Юлии Павловой, — я захотел, чтобы ты знала, что у меня действительно серьезные причины удерживать тебя рядом с собой, а не просто прихоти и богатые замашки. Я не намерен контролировать каждый твой шаг и караулить твой новый побег, физически не располагаю таким временем. Моя жена много значила для меня. Мы поженились в молодом возрасте и до последних лет в нашем браке почти не было темных пятен. Но это жизнь. И проблемы, увы, не обошли нас стороной…

— Как вы потом собираетесь это все разрулить? — недоумевала я.