судя по всему, крутили в голове примерно те же мысли, поэтому их рожи и были такими хмурыми, а взгляды — подозрительными. Ничего удивительного, что система решила сотворить здесь мирную зону, иначе, думаю, конфликты с членовредительством той или иной степени начали бы тут происходить сразу же. Например сразу же, как только кто-то более ушлый заметит, что кто-то менее ушлый приобрел какой-то крутой чертеж, который он хотел бы себе.

Покончив с покупками, я отправился на холм, к телепорту, прошел через него и снова оказался на территории военной части. Мне казалось, что я провел на торговой площадке буквально пятнадцать минут, но солнце описало по небосводу внушительную такую петлю, и, поглядев на это, я понял, что на самом деле проголодался, и сильно. Можно было, конечно, перебить голод легким перекусом, что я брал с собой в рейд и так и не использовал, но зачем? Все равно в столовой уже по-любому готов обед, половину которого, судя по солнцу, уже съели, если не почти весь. Лучше уж пойду поем нормально, а потом, с новыми силами, примусь за претворение в жизнь плана по превращению территории военной части в натуральную крепость.

Пересекая бетонный плац, я машинально отметил, что совершенно не вижу никого из людей, только два наблюдателя маячили на вышках, и все. Один из них помахал мне рукой, я помахал в ответ, хоть и не разглядел на таком расстоянии, кто это был.

Предвкушая горячий сытный обед, я дошел до столовой, взялся за ручку, распахнул дверь и вошел внутрь.

И остановился на пороге, оглядывая на помещение и понимая, что пообедать мне удастся не скоро.

Глава 9

В столовой сидели люди. Много людей. Наверное, вообще все люди, которые присутствовали в данный момент на территории станции. Кроме двоих, кто в данный момент находился на наблюдательных вышках и следил за нашей безопасностью. И, кажется, я знаю, кто конкретно были эти двое. И знаю, почему один, а, вернее, одна из них помахал амне рукой. Ведь из тех, кого я хорошо знал, в столовой присутствовал один только Сэм.

Он сидел немного в стороне от всех остальных, на развернутом задом наперед стуле. Руки он сложил на спинке, а на коленях, — и это не понравилось мне больше всего, — у него лежал автомат. На предохранителе, конечно же, да и ствол смотрит в стену, но все равно это очень недобрый знак.

Даже более недобрый, чем напряженное молчание, встретившее меня в столовой. Казалось, что сборище такого количества людей просто не способно проходить в тишине, обязательно в воздухе должен висеть тихий гул и шушуканье, но нет — даже шепотка не пробежало. Все сидели без движения и молча смотрели на меня.

— Так. — я встал на пороге, не двигаясь дальше. — Что тут происходит?

— О, ты не поверишь. — вздохнул Сэм. — Тут образовался профсоюз… Так ведь это называется?

— Чего? — не понял я. — Может, кто-нибудь другой мне сможет объяснить, что здесь происходит?

И тут внезапно людей словно прорвало. Все заговорили внезапно и разом, перебивая друг друга, перекрикивая, пытаясь сделать так, чтобы именно его услышали! Поднялся такой гвалт, что даже в ушах зазвенело!

Я поморщился, поднял дробовик, направил ствол в открытое окно, задрав повыше, и спустил курок. Грохот выстрела моментально перебил все голоса, и люди испуганно замолчали.

— Так… — я пробежался глазами по толпе и нашел взглядом ту женщину, что назначил в помощники Полине. — Ты. Говори.

— Мы хотим знать, что вокруг происходит. — заявила она, гордо подняв подбородок. — Мы находимся на территории военной части, как овцы в загоне, и даже не знаем, что творится вокруг! Вы постоянно уходите, чем-то занимаетесь, что-то делаете, а мы сидит целыми днями здесь, как будто пленники! А потом внезапно оказывается, что на нас идут войной какие-то другие люди, и в итоге это заканчивается тем, что наши люди — гибнут!

— Так и что конкретно вы хотите? — перебил я. — Я пока что не слышу никакой конкретики.

— Мы хотим свободы!

— Так вас никто не держит. — я развел руками. — Я же с самого начала сказал — если вы не желаете оставаться с нами, то можете проваливать на все четыре стороны. За стенами военной части до хренища свободного места, и вы можете занять любой его кусок.

Женщина отвела глаза и ничего не сказала. Но зато вместо нее поднялся один из мужиков — один из тех, кого мы вывели с радиостанции.

— Если что, не все так думают. — сказал он. — Нам и тут хорошо, и после того, что нам пришлось пережить сидя на станции без еды — я даже рад, что мы здесь. А то, что мы ничего не знаем и ничего не делаем — так это даже к лучшему! Я уже нагорбатился за свою жизнь, спасибо! Дайте хотя бы конец света провести спокойно!

И внезапно все люди заговорили снова. Но уже не со мной — а друг с другом. Они явно уже давно успели разделиться на два лагеря — тех, кто всем доволен и тех, кто наоборот, и сейчас чуть ли не стульями друг в другами кидались. Некоторые повскакивали со стульев, тыкая друг в друга пальцами и вопя, что есть мочи, где-то моментально конфликт накалился до такой степени, что мужики похватали друг друга за грудки. Я быстро глянул на Сэма, он скривил рожу и похлопал лежащий на коленях автомат.

Все ясно. Ушлый вояка предвидел, что подобное может случиться, и взял с собой «успокоин». Конечно, применять его по назначению он не собирался — максимум, пострелять в потолок, примерно как я… Ну, может, прикладом двинуть особо зарвавшегося кого-нибудь, но точно не бить на поражение. В идеальном случае одного только вида должно было хватить, чтобы остудить пыл самых горячих.

Я поднял дробовик и снова выстрелил в окно. Грохот выстрела снова перекрыл людской гомон, и все заткнулись. Не сразу, но заткнулись, и перевели взгляды на меня.

— Закончили? — участливо поинтересовался я. — Если да, то все за мной. Кто нет — можете оставаться тут и сотрясать воздух, сколько в голову взбредет. Но повторять ничего и ни для кого я не буду. Так что кому нужны ответы — за мной.

Я развернулся и вышел обратно из столовой, на мгновение пожалев о том, что так и не пообедал. Надеюсь, после всего этого цирка выдастся хотя бы минутка…

Не оборачиваясь, я вышел обратно на плац и дошел до слипшихся воедино «Урала» и перевернутого полуприцепа, которые, конечно же, пока еще никто не убирал. И это даже хорошо, что никто не убирал. Сейчас они мне пригодятся.

Я вскарабкался