— Стань крёстной моего сына, пожалуйста.

На минуту в динамике образовалась гнетущая тишина.

— Мил, алло, ты здесь? — занервничал Лёха.

— Да, я здесь, — отозвалась она. — А почему ты этого хочешь?

— Кроме тебя некому, — и понимая, что сморозил глупость, он быстро добавил. — Ты будешь самой лучшей крёстной, другую я не хочу.

— А что по этому поводу думает твоя жена? — резонно поинтересовалась Меланья.

— Я думаю, что Саша была бы только «за».

— Так ты у неё ещё не спрашивал?

— Мил, она погибла. Нет больше Сашки, — теперь молчали оба.

На Лёху нахлынули воспоминания, а Мила взвешивала «за» и «против». Наконец она первой нарушила образовавшуюся тишину.

— Хорошо, я согласна, но мне нужно подготовиться, когда крестины?

— Нужно побыстрее, когда ты сможешь?

— А церковь вы уже выбрали? С батюшкой договорились?

— Нет ещё, но Тамара Петровна сказала, что всё сделает, — растерянно пробормотал папаша.

— Ну вот, когда договоритесь, тогда и звони. Я приеду. Пока!

— Пока…

Звонок отключился, а Лёха ещё долго сидел и думал о своей жизни. Кто он? Где он? Чем занимается? Как сложится его дальнейшая жизнь? Сможет ли он достойно воспитать сына?

Вопросов много, а ответы все неубедительные. Парень вздохнул и пошёл за шуруповёртом, чтобы разобрать кроватку для транспортировки. Ладно, жизнь расставит по местам…

Она преградой была

Меланья ходила по дому из одного угла в другой, тщетно пытаясь успокоиться. На дворе глубокая ночь, а у неё бессонница. Ну почему, почему она опять идёт ему на помощь? Сначала он привёз свою беременную жену. Теперь просит стать крёстной матерью его сыну. А она, тоже хороша, взяла и слёту согласилась. Нет бы подумать, посоветовать ему выбрать кого-нибудь другого. Но нет, согласилась…

В памяти всплыла улыбка малыша, такая чистая, искренняя, наполненная любовью. Именно так она его увидела в тот день, когда Лёха привозил сюда Сашку. Мелана ещё удивлялась, почему малыш не прячется, а так смело на неё смотрит. А вот как получилось. Видно знал уже тогда, что сведёт их судьба.

Взяв в руки колоду карт, Милка начала делать подробный расклад. Ей очень хотелось понять, почему погибла Сашка. Рыжая ведьма знала, что события никогда не бывают случайными, действие всегда порождает ответное, потянув за одну ниточку можно столько всего притянуть. И теперь она смотрела на расклад прошлого.

Карта к карте перед ней разворачивалась Сашкина судьба. И всё вело в счастливое будущее, пока та не встретила Лёшку. Тут прям крест вырисовывался. Расходиться нужно было. Мила увидела Сашину мать, которая пыталась вернуть дочь на прежнюю дорогу, видела её ненависть к парню. А ещё видела любовь, но только любовь странная была, бездумная, наколдованная, неужели ворожба?

Меланья стала смотреть дальше, нужно выяснить, зачем и кто ворожил, чтобы увидеть полную картину. Снова смешав колоду, она разложила под другой запрос. Сразу же нарисовалась какая-то невеста с женихом, которому очень понравилась Сашка. Невеста узнала об этом и приняла меры, только неправильные. Вот и сложился пазл, приворожили девчонку к первому встречному, чтоб семью не разбила, а этим первым встречным оказался Лёха. Вот почему Сашка ему всё прощала, до последнего терпела, не могла от него уйти.

И сразу же в голове возник следующий вопрос, почему Лёха так себя вёл. Ведь когда Милка с ним только познакомилась, парня она увидела надёжным и очень подходящим для семейной жизни. Там ещё примешивалось его сильное желание найти родную душу, так как детство в детдоме провёл. Почему он Сашку не ценил. Ведь он ей не единожды изменял, вёл разгульную жизнь, ставил интересы друзей выше семейных.

Снова карты замелькали в тонких пальцах, на чёрной столешнице вырисовывался новый узор. Внимательно посмотрев на расклад, Милка закрыла лицо ладонями и застонала. Это её вина, её след. Она не отпустила его тогда. Да, слова были сказаны, да только связь не прервана. До сих пор канал меж ними энергетический. И всё бы ничего, со временем он бы иссох, превратился в тонкую невидимую нить. Да после той ночи в мастерской Лерки, канал снова начал крепчать. Тянуло их друг к другу, сильно тянуло. А Сашка преградой была. А теперь её нет. Нет ни Сашки, ни преграды.

— И ты теперь рада? — вслух задала сама себе вопрос Меланья.

— Тоже скажешь, разве можно радоваться чужой смерти? — тут же ответила, ощутив внутри сильное сопротивление.

— А мне кажется, ты ликуешь прямо. Ждешь, не дождёшься, когда снова со своим любимым встретишься… — теневая сущность, которую Милка изо всех сил давила, всё активнее вылезала наружу, дразня её и заставляя злиться саму на себя.

— Нет, я не рада и не ликую, — строго и уверенно приструнила она сама себя.

По спине пробежал холодок. Милке показалось, что на неё кто-то пристально смотрит.

— Искушаешь? — громко спросила она в пустоту. Ей показалось, что за окном в темной ночи сгустилась плотная чернота. — Не на ту напал. В ошибке каюсь, а вину смертную не беру. Сгинь!

Она подошла к иконам зажгла свечи и принялась за молитву. Сколько времени она просила Бога избавить её от соблазнов, она не считала, только почувствовала, что сон одолевает, и ноги еле держат. Погасив пламя свечей пальцами, Милка отправилась в бабулину горницу. И только она коснулась головой подушки, как тут же провалилась в сон.

Снился Лёха, тянул к ней руки и просил вернуться. Но её будто что-то останавливало, держало. Она делала шаги назад, пока не упёрлась спиной во что-то тёплое и мягкое. Мелана хотела обернуться, но голос в голове запретил это делать.

Лёха приближался, протянутые к ней руки неестественным образом удлинялись, стараясь дотянуться до Милы. Лицо почернело и превратилось в страшную маску Чёрного демона.

— Будь моей, — хрипел он, вышагивая из тела парня, как из ненужной одежды.

Тело Лёхи глухим шлепком упало и осталось лежать позади Чёрного. Меланья в порыве хотела броситься к парню, но путь ей преградили белоснежные крылья, крепко обнявшие её плечи.

— Стой! — приказывал ровный спокойный голос из-за спины. — Это морок, он исчезнет. Ничего не бойся, молись, и сила будет на твоей стороне.