— Спасибо, Вадим Андреевич, но это не для меня. Извините, что подвела. Я оставила деньги, остальные верну чуть позже, обещаю.

Он не задерживал, даже слова вслед не сказал. А я шла по улице и наслаждалась тишиной в мыслях. Потом, наверное, расстроюсь. Или обрадуюсь. Потом похвалю себя. Или поругаю. А пока надо просто идти вперед. Я не свернула к автобусной остановке: до города шесть километров, еще два квартала в сторону до дома Кирилла. Времени навалом, а деньги нужно снова экономить. Не привыкать.

По дороге немного расслабилась, остыла, начала думать и переживать. И очередной выверт судьбы явился в виде телефонного звонка.

— Кирилл?

— Арин… — он говорил нервно, дерганно. — Ты не приходи пока. Какие-то мужики приходили, меня просто отодвинули, в квартиру вломились. Потом только про тебя спросили. Я так пересрался… блин, я до чертиков пересрался, Арин…

У меня сердце упало, я замерла прямо на половине шага. Кирилл торопливо объяснял:

— В общем, я с перепугу плести начал. Типа да, ты тут жила — такая вся цаца столичная, но не платила. А мне, мол, натурой не надо, потому я тебя выгнал. И неделю уже про тебя не слыхал! А сам трясусь, как цуцик… Ты обутки свои в прихожей оставила, а они дверь распахнули и обутки-то задвинули. Я в тот момент только и думал, чтоб за дверь не заглянули!

— Ты все правильно сделал, Кир!

— Да теперь-то уж… Это кто такие были?

— Я не знаю…

— Врешь! Но слушай, мы с тобой все же не чужие люди, не одну яишенку вместе спороли, потому держи последнюю от меня услугу: машина этих чмырей так возле подъезда и стоит. Не поверили они мне, ждут сидят. Так что если явишься…

— Я поняла! Спасибо тебе большое, Кирилл!

Развернулась и побежала обратно, потом свернула на поле, начала задыхаться и остановилась, согнувшись. Получается, отец не внял моим угрозам и продолжал разыскивать! Конечно, он нашел! С его ресурсами нужного муравья на территории всей страны рано или поздно отыщешь. Никаких ориентировок или объявлений о розыске в интернете я не видела, на улице меня ни разу не останавливали полицейские. Да отцу и вряд ли нужны были представители власти — с его-то властью. Так что еще надо радоваться, что Кирилл не пострадал! Перепугался только — остается надеяться, что на этом и закончится. Возможно, к тете Свете тоже приходили. Я зажмурилась, не в силах представить ее в таком же состоянии. Захотелось рычать, орать от бессилия. Но я вмиг успокоилась. Есть один человек, до которого не так легко добраться. И у него тоже связи, пусть и не такие, как у отца. И ведь он очень кстати всего час назад предложил мне снимать комнату.

Звонила в дверь я уверенно и не отвела взгляда, когда он открыл:

— Добрый вечер, Вадим Андреевич. Я передумала. Если вы не передумали.

Усмехнулся, отошел на шаг:

— А вещи где?

— Нет у меня вещей. Мелочи заберу у Кирилла позже.

— Ясно. Тогда поднимайся на второй этаж — там три пустые комнаты, бери любую. Моя спальня внизу — можешь сразу заселяться туда, если пожелаешь.

Я теперь почему-то четко уловила игривый тон. Но ответила сухо:

— Пожалуйста, не шутите так, я потом смогу адекватно на все реагировать, но не прямо сейчас.

— Жду не дождусь, когда ты начнешь адекватно на все реагировать. Ладно, поднимайся. Утром переключу звонки снова на тебя.

— Спасибо.

На втором этаже я ткнула в первую попавшуюся дверь — просторно, изысканно, с предыдущей темнушкой не сравнить. Бросила сумку прямо на пол. Сегодня высплюсь, а завтра встану с мыслью, что я до сих пор не попалась, что сама не сдалась. И у меня до сих пор есть работа. Тогда можно запросто с новой энергией двигаться дальше.

— Итак, мы имеем, — услышав позади голос, я резко обернулась. Вадим Андреевич стоял, облокотившись на дверной проем и сложив руки на груди, — Кирилл тебя все-таки продал. Что и требовалось доказать.

— Продал? Кому?

— Мне. Кстати, очень недорого вышло.

Я несколько секунд вообще говорить не могла и лишь потом с трудом выдавила:

— Вы… намекаете… что… он мне… соврал?! Что вы ему позвонили, как только я ушла, и вот это все…

— Угу, — слишком легко признал он.

— Подождите… Кир разыграл спектакль, чтобы я вернулась сюда?!

— Говорил же, все, что я хочу, исполняется. Магия какая-то. Суперспособность, наверное.

— Да как же…

— И второй вывод — ты от кого-то прячешься. Мы ведь наугад с ним легенду придумали, но сработало. Это значит, что чисто теоретически тебя действительно ищут. Кто? Полиция?

Надо было соглашаться с последним предположением, но я смогла только кое-как кивнуть. А он говорил и говорил — за нас обоих:

— И нет, сейчас ты уже никуда не сорвешься. С Кириллом я договорился, он тебе больше комнату не сдает. Вряд ли тебе есть еще куда пойти, иначе и с ним бы не жила. Потому наш договор в силе. Ясно? Ясно. Сейчас ты возьмешь себя в руки, поймешь, что так и должно было быть, а потом спустишься вниз — будем готовить ужин. Голодная? Голодная. А вот вся эта злость сейчас — это шелуха, Арина. Надо принимать помощь и запоминать уроки. Боишься, что я тебя изнасилую и убью? Так иди сейчас на улицу — там ты только повысишь свои шансы.

— Я… я не думаю, что вы собираетесь меня насиловать и убивать…

— Оптимистичненько. С чего вдруг?

— Потому что вам не нужны были для этого такие махинации.

— Ура. Мозг жив. Жду внизу, как только созреешь.

Просто развернулся и пошел. Я сказала так громко, как только могла в тот момент, хотя все равно вышло тихо:

— Я не умею готовить.

— Ну просто находка! — откликнулся он уже с лестницы.

Хлоп, мышеловка, хлоп.

По второму кругу те же танцы — есть теплая постель и ванная, но нет даже запасной одежды. Или зубной щетки там. Интересно, Кирилл хотя бы мелочи, с таким трудом купленные, вернет? А еще интереснее, если я вцеплюсь зубами ему в глотку и начну рвать, рвать, то почувствую хоть какую-то жалость? Почувствую, однозначно… Ведь испорчу его поганой кровью единственную приличную блузку. Но все это завтра, а сегодня меня ждала внизу проблема другого характера. Спускаясь по лестнице, я удивилась, насколько быстро пришла в себя. Похвалила себя за хладнокровие, достойное героини супершпионского боевика.

Вошла на кухню, помялась немного в проходе, а потом заняла стул с края стола. Вадим Андреевич огромным ножом резал на доске болгарский перец и на мое появление вроде бы вовсе не обратил внимания. Все в той же футболке — вещица домашняя, но ничуть не дешевая. Ему повезло с телосложением, но дары природы мало значат, если к ним не приложить собственных усилий. Я молча наблюдала за ним, невольно оценивая. Мне с детства внушали, что мужчина должен хорошо зарабатывать, а женщина — нравиться хорошо зарабатывающему мужчине. Благосостояние мужчины зависит только от его ума, упорства, умения распоряжаться ресурсами и интуиции. Если он только не актеришка или поп-идол, у которого доход определяется исключительно смазливостью рожи, — так объяснял отец. Но вот прямо сейчас я лицезрела человека, который и доходом был не обделен, но зачем-то вкладывался еще и в образ. И образ, как ни крути, работал. Даже домашняя футболка именно такая, чтобы подчеркнуть рельеф плеч, груди и собрать полную картинку: идеальная нечисть, производящая впечатление с расстояния ста метров, а уж если откроет рот — все, у жертвы никаких шансов. Ему только рогов и хвоста не хватает, но я не удивилась бы, что просто успешно прячет.