— Сосредоточься, Бренна, сосредоточься, — бормотала она.

— Я не помешал?

Услышав веселый голос Джека, она обернулась. Он стоял, опершись о косяк и едва сдерживая улыбку. На нем были потертые джинсы и серая футболка, облегающая широкие плечи. Он был великолепен от мысков старых рабочих ботинок до пряди черных волос, упавшей на лоб.

Именно в такого Джека она когда-то влюбилась.

Прокашлявшись, она достала из-за уха карандаш:

— Нет. Я просто делала кое-какие записи.

Уголок его рта поднялся.

— Ногами?

Значит, он видел ее вспышку раздражения. Здорово, ничего не скажешь.

— Это тайный ритуал виноделов, передающийся из поколения в поколение. Он необходим для улучшения качества вина.

Он кивнул с притворной серьезностью:

— Я понял. Теперь, когда нет необходимости давить ногами виноград, ты топчешь канцелярские принадлежности. Как интересно.

Бренна выпрямила спину:

— Я не подвергаю сомнению твои методы ведения бизнеса.

Он примирительно поднял вверх ладони:

— Я вовсе не сомневаюсь в твоих методах.

Бренна прижала блокнот к груди, как щит:

— Не хочу показаться грубой, но что тебя сюда привело?

— Внезапно возникший интерес к шардоне.

Он очаровательно улыбнулся, и у нее задрожали колени. Крепче вцепившись в блокнот, она ответила:

— Это не шардоне.

— Правда? На самом деле я не…

— Не интересуешься. Я знаю.

Бренна вздохнула, и Джек рассмеялся.

— Прости, — сказал он, но в его голосе не было ни капли сожаления.

— Я обещаю не говорить тебе, что находится в этих резервуарах, а ты не будешь говорить со мной об акциях, метраже и зонировании, договорились?

— Договорились.

Джек продолжал стоять на месте и смотреть на нее с любопытством. Беспокойство Бренны усилилось. Зачем он сюда пришел?

— Тебе что-то от меня нужно, Джек? — спросила она.

— Ты сказала, что работа отнимет у тебя всего часа два. Прошло больше, ты не вернулась, и я решил проверить, все ли в порядке.

— Иногда все идет не по плану. Ты, наверное, понимаешь, о чем я, — ответила она, хотя в действительности у нее не было никакого плана. — В доме все в порядке? Ты нашел все, что тебе нужно?

Джек как-то странно на нее посмотрел:

— Я немного поработал, разобрал часть вещей Макса. Если тебе что-то из них нужно, дай мне знать.

Макс… Ее сердце сжалось. С того момента как Джек сюда приехал и всколыхнул в ней старые чувства, боль утраты отошла на второй план.

— Ничего такого, что может понадобиться тебе. Несколько фотографий, книги, графин из кабинета. Почему бы тебе не упаковать все то, что тебе нужно? Я потом разберу остальные вещи.

— Я возьму с собой только некоторые бумаги Макса. Больше мне ничего не нужно.

— Забирай все, что хочешь, Джек. Правда. — Ее голос сломался. Джек хочет забрать с собой вещи Макса. Это означает, что он скоро уедет.

Джек тут же оказался рядом с ней и положил ладонь ей на руку. Лицо его выражало беспокойство.

— Ты в порядке? Я забыл, как тебе, должно быть, сейчас тяжело. Ведь вы с Максом были так близки.

Ее глаза начало жечь от подступивших к ним слез, и она глубоко вдохнула:

— А тебе разве не тяжело?

На мгновение его лицо стало непроницаемым.

— У нас с Максом были разногласия, и ты это знаешь. Я не хочу сказать, что не переживаю, но знаю, что тебе сейчас намного тяжелее. — Он вздохнул. — Я понимаю почему. Если ты хочешь немного подождать перед тем как… Не нужно никуда торопиться, Брен.

— Нет. Я… я… — Она сделала паузу и заставила себя успокоиться. — Я в порядке. Мы можем это сделать.

Говоря, она рассеянно трепала его по руке. Джек накрыл ее руку своей и сжал.

Он был так близко, что она чувствовала легкий аромат его мыла. Его глаза по-прежнему смотрели на нее с тревогой, но в них было что-то еще. То, чему она так отчаянно сопротивлялась последние несколько дней.

У нее закружилась голова, и все благоразумные установки, которые она себе дала, вмиг забылись.

— Брен… — прошептал Джек, придвинувшись к ней еще на дюйм. Взяв ее руку, он поднес ее к губам и нежно поцеловал. — Пойдем со мной в дом, — сказал он.

— Не думаю, что это хорошая идея, Джек.

Его губы скользнули по ее запястью, и ее веки налились свинцом и опустились.

— Ты права, — пробормотал он, и ее сердце упало. Она знала, что так будет. Это к лучшему.

Тогда почему ей так больно?

Джек придвинулся еще ближе. Блокнот, который она прижимала к груди, был единственным, что их сейчас разделяло. Она чувствовала, как стучит его сердце. Но слова, которые она так боялась услышать, произнесены не были. Вместо этого Джек коснулся губами ее шеи.

— Что ты делаешь?

— Вспоминаю, как мы впервые оказались здесь вместе.

Она тоже это помнила в мельчайших подробностях. Помнила контраст между холодной сталью, к которой прижималась спиной, и горячим телом Джека.

Внизу ее живота разлилась боль желания. Ошеломленная, Бренна уронила блокнот. Как и десять лет назад. Джек прижал ее к ближайшему чану. Она застонала, и этот звук разнесся эхом по просторному помещению.

Джек запустил руку сзади под пояс ее джинсов, и Бренна вцепилась в мягкую ткань его футболки. В следующую секунду он крепче прижал ее к себе и накрыл ее губы своими.

Они впервые поцеловались именно здесь почти на этом же самом месте. Тогда ей стало так жарко, что она подумала, будто вентиляторы вышли из строя.

Язык Джека раздвинул ее губы и, ворвавшись в глубь ее рта, начал свое неспешное исследование. Его рука тем временем расстегнула ее джинсы и скользнула под ее трусики.

Снаружи донесся какой-то шум, и Бренна вдруг вспомнила, что на двери помещения для ферментации нет замка. В любой момент сюда может войти кто-то из работников.

— Джек, не здесь, — сказала она, отстранившись. — Кто-нибудь может…

Он снова завладел ее губами, и остаток фразы утонул в поцелуе. Затем он приподнял ее за талию и отнес за самые большие чаны, где их точно никто не найдет.

Теперь, когда они оказались в уединенном месте, поцелуи Джека стали более настойчивыми. Когда он освободил их обоих от одежды, она вдруг приняла решение, из-за которого мучилась все утро. Она давно поняла, чего хочет, но боялась себе в этом признаться.

Джек скоро уедет навсегда, и она хочет, чтобы у нее осталось еще одно хорошее воспоминание о нем.