

«Видимо, девица решила, что пора уезжать, — хмыкнул про себя Яшма, наблюдая, как Кирсанов, достав из кармана ключи, направляется к машине. — Твою мать! — выругался Камнев. — Твою мать! Сейчас и батя ни за что на воздух взлетит! — И если уж к глупой девке Олег не испытывал никаких добрых чувств. Вообще ничего личного, то за своего командира был готов сложить свою дурную башку. Сколько раз представлял, как закрывает Бека от пуль, сколько раз благодарил за данный мимоходом совет. Всегда в точку. Всегда по существу. — Девок, твою мать, много, — мысленно ощерился Яшма, — а вот Бек один! На все времена, твою мать!»

Можно было сдержаться, отступить в тень. Но увидев, что Кирсанов с девкой, попрощавшись с Павловым, уже подходят к машине, ринулся наперерез.

— Бек, там хлопушка! — успел проорать на виду у изумленной публики. — Не заводи мотор!

Следом грянул выстрел. Яшма, почувствовав, как дикая боль раздирает внутренности, упал на землю. Он не видел, как от своего Крузака, с пистолетом наперевес, к стрелявшим несется Павлов, не услышал, как просвистели другие пули. А просто, упав на асфальт, еще не просохший от очередного дождя, успел лишь подумать о том, что жизнь кончилась. Успел понять сквозь застилающую пелену боли, что жизнь эта еще и не начиналась вовсе. Но уже не услышал, как разъяренным тигром к нему метнулся Бек, приложил пальцы на горло и почти сразу же крикнул:

— Саня, вызови скорую! Скорее!

Александра судорожно набрала короткий номер службы спасения. Заикаясь пролепетала:

— Около кафе «Огонек» стреляли в человека. Он еще жив, кажется. Приезжайте быстрее.

Безумным взглядом она обвела парковку. Едва приметила людей, застывших около входа в кафе и возле своих машин. Будто со стороны посмотрела на саму себя, сидящую на корточках за какой-то Газелью, куда успел ее толкнуть Кирсанов. И поначалу укрылся сам, доставая из-под мышки невесть откуда взявшийся пистолет.

— Сиди здесь, — рыкнул генерал. — Даже голову высунуть не смей! Откручу! — сердито прорычал он и, будто в долбаном боевике, бросился к своему бойцу, лежавшему на парковке в луже крови.

Где-то завыли сирены, со всех сторон бежали люди. Кто-то хотел помочь, а кому-то не терпелось поглазеть. Но Александра так и осталась сидеть за Газелью. И только умоляла себя не разреветься прилюдно. Подождать того момента, когда голова коснется подушки.

«Это все из-за меня, — билась в башке шальная мысль. — Из-за меня!»

Найдя в себе силы подняться на ноги, Александра осторожно выглянула из-за машины. На тротуаре уже въехали скорая и полиция. А Сергей Юрьевич Кирсанов стоял около носилок и что-то говорил лежавшему на них молодому крепкому парню, спасшему сегодня своего генерала и никчемную жизнь Александры Калининой.

— Как это никчемную, — пробурчала она себе под нос. — У меня есть Лешик. Ради него стоит жить.

На негнущихся ногах она побрела обратно к кафе, не смея подойти к Кирсанову и стать рядом. Поблагодарить. Взять за руку. Она чувствовала себя обузой, свалившейся на голову занятому человеку.

«Что же я наделала? — в который раз мысленно охнула она. — Что натворила по собственному легкомыслию?»

На дрожащих ногах Александра вернулась к «Огоньку» и, заметив среди обалдевших зевак своего одноклассника Гену Кириллова, попросила жалостливо:

— Подкинешь меня до дома, Ген?

— Конечно, — кивнул тот. — Поехали! Вон моя тачка, — показал он на новенький мерседес, припаркованный с другой стороны от входа.

— Спасибо, — прошептала она, понимая, что сейчас самое важное — добраться домой, к Лешику.

— Минуточку! — раздался сзади знакомый голос. — Александра Андреевна, нас машина ждет, — рыкнул Кирсанов и, приобняв Саню за плечи повел к черному Крузаку.



Крузак Павлова мчался на всех скоростях, со скрежетом тормозя на светофорах. Предпраздничная толчея на улицах и витрины, украшенные гирляндами, казались Александре чем-то чужеродным.

«Праздник к нам приходит, — едко подумала она, — а там человек в больнице борется за жизнь!»

Она покосилась на Кирсанова, сидевшего за рулем, и прикусила язык.

«Все из-за тебя, дура бестолковая, — мысленно отругала она себя. — Тебе подрезанных тормозов мало? Файер-шоу захотелось? Предупредил же тебя Кирсанов, какого болотного лешего ты накатала пост о встрече одноклассников? Хорошо хоть никто больше не пострадал! Устроила праздник».

Она вспомнила, как заслышав стрельбу в ужасе разбегались люди, как Миша Павлов скручивал руки какому-то отморозку, а потом по-хозяйски забрался в скорую и сел рядом с раненым парнем.

«Да и у самого Кирсанова вон скулы от злости сводит и желваки катаются, — заметила она. — Нервничает генерал. Сильно нервничает. Значит, не чужой им этот парень. Только вот случайно ли он тут оказался? Действительно предупредил или это инсценировка? Кто сейчас разберет? Или у нашего генерала свои люди везде, даже в той самой банде, что охотится на меня? Нет! Чушь какая-то», — тяжело вздохнула она, пристально глядя в окно.

— Не переживай, Сань, — тихо заметил Кирсанов, сворачивая с проспекта на знакомую дорогу. — Яшма — боец злой, выкарабкается…

— Дай бог, — кивнула она. — Только я никак не могу понять, что произошло. Откуда ваш боец знал про взрывчатку под Ровером? Как вообще понял, что сейчас вы на этой машине поедете, хотя она уж точно не ваша?

— Миши Павлова, — невзначай бросил Кирсанов.

— Тогда это по вашу душу взрывчатка. И пост в инстаграм, опубликованный мной вчера, совершенно ни при чем. Зря вы меня отругали!

Она будто снова увидела перекошенное гневом лицо Кирсанова, когда он вел ее к Ленд Крузеру. Даже не вел, конвоировал. Помог сесть в машину, а потом просипел тихо:

— Тебя убить хотят, Саня. А ты объявления вывешиваешь, где и когда будешь! Зачем?

В тот момент она не нашлась, что ответить. Зато теперь у нее крепла уверенность, что все происходящее — театральная постановка. Может, и не ранили никого? И под Ровером просто муляж?

— Меня? — хмыкнул Кирсанов. — Мои враги действуют профессиональней, Санечка.

— Слишком много случайностей, — пробурчала она. — Что-то не верится…

— Чему ты не веришь, твою мать? — рыкнул он и затормозил невдалеке от детской площадки. — Все еще думаешь, что это мои фокусы?

— Да! — закричала она. — Вы специально все подстроили, чтобы заставить меня куда-нибудь уехать. Сейчас начнете уговаривать пожить у вас где-нибудь в Барвихе или на Рублевке. Станете объяснять, как тут опасно, а там надежная охрана и мы с Лешиком будем в безопасности. Что, не так?!

Кирсанову хотелось залепить ей рот поцелуем и одновременно открутить голову. Но он поморщился и бросил тихо: