— А если Дашу машина не случайно сбила? — прошептала она. И замолчала, пораженная страшной догадкой. Кирсанов наблюдал, как ее глаза наполняются слезами, и самому себе дал бы ногой под зад, если бы смог дотянуться, конечно.

«Гребанько, подай патрон, — рыкнул он сам на себя. — Вот ума палата! Что же ты про Дашу даже не вспомнил, стратег хренов? Побежал Саньку спасать! А если, действительно, и смерть Дарьи в ту же кассу?»

— Тогда будет легче найти преступника, — скупо улыбнулся он. — Подумай, что-то должно быть общее…

— Да ничего! — расплакалась она. — Мы же совершенно разные, хоть и родные сестры!

Александра, закрыв лицо руками, разревелась, как маленькая. Кирсанов прижал ее к себе, осторожно провел ладонью по спине и прошептал на ушко:

— Разберемся, Санечка! Обязательно разберемся.

Она отпрянула в сторону и, выставив вперед ладонь, заявила:

— Пожалуйста, Сергей Юрьевич, давайте обойдемся без обнимашек. В случае с моей сестрой это ни к чему хорошему не привело.

— Ладно, — скрепя сердце согласился он. — Как пожелаешь, Санечка. Но мое предложение пожениться остается в силе. Подумай над ним, — прохрипел он. — Грохнуть какого-то блогера всякий возьмется, а вот завалить жену генерала Кирсанова желающих точно не найдется. Чревато. Моя фамилия сама по себе послужит тебе охраной.

— Возможно, — кивнула Александра. — Наверное, в вашем предложении есть смысл. Но я не могу через себя переступить. Как-то это неправильно! У меня вон платье в шкафу висит и банкет на сто человек заказан… Кстати, отменить нужно…

— А кто вносил аванс? — улыбнулся Кирсанов. И Сане даже показалось, что он и об этом все знает.

— Валера, — прошептала она, поморщившись.

— Тогда о чем ты беспокоишься? — усмехнулся он, хватая ее за руку. И притянув снова в объятия, пробурчал сердито — Я никому не предлагал выйти за меня замуж. Никогда не давал обещаний, Саня. Только тебе. Да и то уговорить не могу!



— Почему? — упрямо поинтересовалась она. — Неужели ни в кого не влюблялись?

— Влюблялся, — кивнул он. — Но никогда не планировал создать семью. Считал, что не подхожу для оседлой жизни. А кочевнику одному хорошо.

— А что изменилось? — продолжала допрос Александра, даже не думая вырваться из его рук.

«Другой такой возможности расспросить вряд ли представится, — хмыкнула она про себя. — Странный человек Кирсанов, будто в стальной оболочке живет. Поди разбери, что там на душе. Но коль разрешила ему общаться с Лешиком, то просто обязана получше узнать его папашу», — самой себе попеняла Александра.

— Что изменилось? — повторил Кирсанов, будто раздумывая. — Понял, что дурак был, — криво усмехнулся он и, слегка коснувшись губами ее лба, добавил: — Потом расскажу, если захочешь. А сейчас собираться надо. Буди Алексея, а то на самолет опоздаем.

— Хорошо, Сергей Юрьевич, — кивнула она, намереваясь бежать в спальню.

— Погоди, — велел он. — У меня к тебе еще одна маленькая просьба. Надеюсь, ты согласишься ее выполнить.

— Какая?

— Зови меня на «ты» и по имени. Договорились?

— Я не могу, — мотнула головой она и посмотрела жалостливо. — Привыкла малознакомых людей звать на «вы» и по имени-отчеству. Не обижайтесь. Отрыжка воспитания.

Кирсанов горько усмехнулся.

— Так тяжело, Сань?

— Да, — призналась она. — Если у нас с вами установятся дружеские отношения, то все получится само собой. Подождите немного…

Он улыбнулся, а она опешила, понимая, что фраза вышла двусмысленной.

— Ты меня прям обнадежила, девочка, — рассмеялся Кирсанов, весело наблюдая, как пунцовая Санька вырывается из его рук и стремглав несется в комнату.

Дорога в аэропорт много времени не заняла. Александра прижимала к себе Лешика и не хотела признавать, что спасается бегством.

«От кого? От чего? — подумалось ей. — Только бы не обмануться и не стать пешкой в руках Кирсанова, — пронеслось в голове. — Действительно ли мы убегаем от таинственного врага? — в который раз задалась она вопросом. — Кто разберет? Вроде Кирсанов поклялся словом офицера, а с другой стороны, все неприятности начались именно с его приезда, — мысленно вздохнула она. — Да и ликвидировать Дарью у него одного был резон. Чушь какая-то! С кем бы посоветоваться? — Александра еле сдержалась, чтобы не расплакаться от собственного бессилия. — Что же делать, твою мать?! Но Кирсанов хочет семью и стать для Лешика настоящим отцом. Может, просто запугивает, чтобы быстрее согласилась? — хмыкнула про себя Саня. — Но лучше быть живой, хоть и замужем за Кирсановым, чем валяться в подъезде с простреленной головой», — решила она.

Кирсанов, сидевший рядом и вполуха слушавший болтовню сына, внимательно наблюдал за его матерью. Строгая и встревоженная, Александра напряженно пялилась в пустоту. И Кирсанов мог поклясться, что именно сейчас она взвешивает все за и против. Размышляет, правильное ли решение приняла? Не обманет ли он ее?

— Сань, — позвал еле слышно и, покосившись на своих бойцов, сидящих впереди, тихонько положил ладонь на Санькино плечо.

Она ошарашенно глянула на него и, прошептав: «Мне очень трудно!», отвернулась к окну.

Лешик схватил ее за руку, затормошил. И Александра, сморгнув слезы, сумела справиться с эмоциями и улыбнуться сыну.

— Мам, — снова заканючил Лешик. — Расскажи мне стишок про комнатного жирафа! Пожалуйста!

— Хорошо, — кивнула Александра и, прижав ребенка к себе, прочитала:

— Ходит по квартире,

Голову задрав,

Добрый и чудесный

Комнатный жираф.

— Я таких стихов никогда не слышал, — удивился Кирсанов, прослушав до конца длинный стишок про доброго жирафа. — Это Агния Барто написала?

— Моя мама! — радостно закричал Лешик. — Правда здорово!

— Отличные стихи, Алексей, — добродушно заметил Кирсанов, а про себя подумал:

«Она еще и стихи пишет! С ума сойти! Яркая звездочка по сравнению с любой другой женщиной в моем окружении, — приуныл Кирсанов. — А по Сеньке ли шапка, Сережа? Ты же простой, как хозяйственное мыло. Хорошо только русским матерным владеешь. Слово «блин» через «ять» пишешь. Куда тебе до нее? — поинтересовался сам у себя и тут же прервал пустопорожние размышления. — Хочу я ее. Ни одну другую бабу так не хотел!»

А заходя в здание аэропорта и с трудом удерживая за руку прыгающего Лешика, Александра обернулась и прощальным взглядом обвела виднеющиеся вдали пятиэтажки и сосенки, растущие вдоль дороги.

«Вернусь ли обратно, — мысленно вздохнула Саня, — как оно дальше сложится? — поинтересовалась она, шагнув внутрь. И заметив, что Кирсанов взял сына за другую руку, напряглась. — Вот так вотрется в доверие, проберется под кожу и в самое сердце, а потом наплюет в душу, как сестре. Лучше держать оборону и не сдаваться, хотя бы пока не кончится это странное преследование. Да и в память о Даше нужно обойти Кирсанова стороной. Он — генерал, а мы — рядовые! Отставной козы барабанщицы!»