— Понятно, — сказал Крэгир и встал. Вразвалку подошел к пирогам. Взял один, надломил, вдохнул аромат печеного яблока. — Хочется нормальной жизни. Спокойной… — откусил от пирога, в наслаждении прикрыл глаза… — Вызывай Рэйну. Под мою ответственность.

— Рэйну? — в дверях кухни появилась Эва, за ней следом показался Дед-Пчела и два больших медных кувшина.

— Простите, простите… мне послышалось, — начала сбивчиво Эва. Взгляд ее с тревогой бегал от Славика к Крэгиру и обратно.

— Тебе не послышалось, — игриво сказал Славик, журчащим ручейком просачиваясь в дверь между Эвой и Дедом-Пчелой.

— Она же некоммуникабельная! — крикнула вслед убегающему Славику Эва.

— Зато красивая! — принесло брошенную на бегу фразу Славика, Оповещающее Эхо.

Глава 11. Дракон

Ни одной мысли. Ни одного Потока. Феюс просто был единым целым с тем, на что смотрел. Он стал Белой Орхидеей. Волны светящейся энергии расходились от него во все стороны, внимание было сконцентрировано на цветке. Личность пропала, осталось только чистое осознавание целостности мира. На лице Феюса светилась улыбка.

— Лично я думаю, что самое время переходить к материализации, — раздался, как гром среди ясного неба, голос Вечного. Феюс нехотя вернул внимание в тело.

— Я ее чувствую, — мысленно ответил он. — Чувствую, как энергия потенциала дрожит и сгущается. Ну что, Вечный-Великий, как должен выглядеть Дракон?

— Это же твой Дракон, тебе виднее, — ответил Голос.

— Мне вот совсем не нравятся твои непонятные ответы.

— Отчего же непонятные? Обидно даже. Они очень даже понятные.

— Непонятные, — сказал Феюс, продолжая глядеть на цветок, но ощущение целостности мира уже пропало. Управитель Потоков с сожалением вздохнул. Ты же сам говорил, что я должен материализовать Красного Дракона. Не Зеленого, не Желтого, а именно Красного, значит, ты точно знаешь, как он должен выглядеть.

— А! Ты про это? Так тут все просто. Красный он потому, что ты будешь воплощать его из энергии Огня. Той энергии, что вызывало в тебе непринятие и, как следствие, — гнев. Она красного цвета. Это единственное, что я могу тебе подсказать. Остальное — сам.

— Мне было бы легче, если бы ты просто показал мне, на что ориентироваться, тогда дело пойдет быстрее. Материя уже хочет родиться. Сгущается вокруг моих рук, и мне… и мне…

— Нужно только представить желаемый образ.

— Ну что ты за человек такой? Я же прошу тебя помочь, — сказал Феюс, чувствуя, как вокруг рук образовывается вязкая, плотная субстанция.

— Я не человек, а ты в помощи не нуждаешься, — невозмутимо ответил Голос. — У тебя достаточно сил, чтобы и представить, и создать.

— Ах ты ж, пропыпут болотный! — закричал Феюс не своим голосом, ощущая, как что-то непомерно тяжелое наваливается на него со всех сторон.

— При чем тут Прокл? — все также невозмутимо ответствовал Голос.

Энергия сдавила Феюса, как удав кролика.

— Все, все, представляю… представляю… Пусть будет таким, таким и таким, а еще вот это добавим и… чешую еще надо, красную чешую. И огромные красные… нет… нет, что же, он весь красный, что ли, будет? Пусть будут красные крылья, но в фиолетово-зеленых разводах. Эти цвета ведь сочетаются? Да. Пусть так и будет. И если у мира есть желание, я даю возможность самой материи натворить из этих разводов какой-нибудь креативный рисунок. А что? Мама мне говорила: «…иногда нужно отпустить ситуацию, чтобы ситуация сама себя раскрыла».

Вот чего я точно хочу, так это удобное сиденье, чтобы я потом с этого Дракона не свалился с небес на землю. Ну или не сиденье, а пусть будет такая анатомическая особенность, благодаря которой всадник, наездник… короче, тот, кто на Драконе летит, не свалился бы. А! Еще ведь глыбу надо пристроить как-то? Пусть у него, у этого Дракона, будет потайной карман-отсек, как у кенгуру, только большой и бронированный. Точно! Пусть весь Дракон будет бронированным, с защитным силовым полем, самообогревом, самоохлаждением, пусть будет красивым, неболтливым… Что еще?..

Феюса раскачивало из стороны в сторону, энергия возле него вздымалась алыми волнами.

— Пусть будет с хорошим характером, ну, без поучений там всяких, и пусть у него будет способность к исчезновению. А то мало ли, с кем встретиться придется, такая махина может и напугать, а это не очень хорошо скажется на моей репутации.

— О чем он думает! Нет, вы только послушайте его! — вспылил Голос Вечного, и действительно поднялась пыль. Откуда только?

Рыжая пыль заволокла непроницаемой вуалью все обозримое пространство. Феюс не видел даже своих рук. Он ощущал только жар. Жар воронкой вращался вокруг юноши, а потом, собравшись в единую форму, завис напротив раскаленным огненным шаром. Всем своим существом Управитель Потоков Логуса, первый из сыновей видел, как из него, да-да, буквально из него, огненными ручьями в шар втекает энергия.

Энергия преобразовывалась, конвертировалась, самоорганизовывалась. Она приобретала другие свойства. Шар увеличивался и раскалялся, обжигающие волны уже пощипывали Феюса за щеки, но он с места не сдвинулся, просто закрыл глаза. «Хорошая тактика, — подбодрил сам себя Феюс. — Вроде бы ты здесь и во всем участвуешь, а вроде и не здесь, а где-нибудь… в другом месте… более спокойном… безопасном».

Сколько он находился в таком состоянии, точно сказать невозможно, но когда очнулся, перед ним, сверкая новенькой, только что материализованной чешуей, стоял огроменный Красный Дракон. Таких красивых ни в одном из Потоков Феюс не наблюдал.

«Как скульптуры Родена из этого измерения», — подумал Феюс, и Дракон, будто услышав его мысли, расправил крылья. Феюса снесло на несколько метров в сторону.

— Уф! Вот это да! — задохнулся от восторга Управитель Потоков. — Вот прямо чувств можно лишиться от такой мощи в обрамлении блеска и уверенности в собственной неотразимости. Ну привет, укрощенная энергия. Имя-то у тебя есть?

Дракон медленно повернул могучую голову, чешуя мелодично зазвенела, и до Феюса долетел запах металла и пачули. «Словно солнце на закате!» — подумал Феюс, любуясь Драконом.

— Точно! Солнце! В этом измерении был такой древний Поток про Бога Солнца, которого звали Гелиос. Нарекаю тебя Гелиосом! — произнес Феюс, и Дракон в знак одобрения под перекатывающийся звук цимбальной чешуи, склонил голову.

Феюс секунду замер в нерешительности, но потом