В окна стрелами влетели солнечные лучи и веером раскрылись по стенам студии. Шерсть Дарвина заблестела, в глазах отца растеклась мягкая глубина лесного озера, а ручные Феи наконец-то успокоились, с интересом наблюдая за тем, как Дэйна вновь обретала себя.

— Я достану Камень. Никто даже не обратит внимания на маленькую ящерицу. Я сожгу в огне свои сомнения и страх, поглощу обиду, вину и вновь установлю баланс энергий, дающий основу для жизни.

— Камни Основы, — теплым ветром выдохнул Ви- Тот слова, прорываясь сквозь внутренние размышления. — Оставленный Нянюшкой мог бы быть четвертым, недостающим, — мягко улыбаясь воспоминаниям о Нянюшке, сказал Ви- Тот, а потом, оторвавшись от них, посмотрел на дочь. Высокая, стройная, с горящими всевидящими глазами, устремленная в будущее… его дочь… его маленькая девочка…

— Я не могу просить тебя об этом, Дэйна, — опавшими листьями прошуршали слова Математического Шамана. — Слишком большая цена. Я опять не смогу тебе помочь. Ты будешь гореть, а я… нет, нет. Нет. Должен быть какой-то другой способ забрать этот Камень.

— Это и есть другой способ, — возразила Дэйна. — Энергия разрушения, которую разбудило Предчувствие, будет мешать моему Дару. Ее нужно сжечь, иначе я не смогу и дальше следовать своим путем. Пап, я решила.

— Твоя мать меня убьет.

— Моя мать закована в волшебную материю, и когда она и дети оттуда выберутся, а они выберутся, у меня нет сомнений, я очень надеюсь, что вы не разболтаете ей о нашем небольшом секрете. Зачем ей лишние волнения?

— Я вообще болтать не умею, — сказал Дарвин, струясь шелком о ноги своей хозяйки. — Мр-р-р-р. Я умею создавать поле, и в этом мой Дар-р-р-р. Хочешь, я помогу тебе? Создам поле блаженства. Огонь будет гор-р-реть, но не жечь.

Дэйна и Ви- Тот в полной, поражающей сознание тишине смотрели на кота. Долго смотрели, пытаясь понять сказанное, и наконец-то поняли.

— Так ты умеешь… — начали они одновременно… и опять замолчали не потому, что им нечего было сказать, а потому, что их переполняли чувства и мысли от открытия, о котором они знали, — так уж получилось, — но которое сделали только что, — так уж случается. Вот ты вроде бы знаешь, но не учитываешь. Не видишь, что рядом с тобой есть все, что тебе может помочь. Потому как когда-то давным-давно сделал вывод, и уже по-новому смотреть на то, что ты считаешь понятным и привычным, не хочешь. А новый взгляд это что? Это возвращение в настоящее. То настоящее, что меняется каждую секунду.

«Как странно» — расступились мысли-тучи в голове Дэйны, выпустив наружу свет.

«Как просто» — новые мысли очистили замутненную воду воспоминаний в сознании Математического Шамана.

— Мне удивительно, что вы удивляетесь, — сказал Дарвин и одним прыжком вернулся к тарелочке с молоком. — Ни для кого не секр-р-рет, что мы, коты, можем создавать поле, регулир-р-ровать его частоту, интенсивность. Всего-то и нужно — выразить свое желание. И кстати, вам сейчас нужно расступиться.

Ви- Тот недоуменно поднял брови:

— Расступиться?

— Видите ли… ах, вы же не видите. Постоянно забываю, сужу по себе. Я улавливаю некотор-р-рые колебания в материи, вам же не надо напоминать, что мы, коты, можем заранее чувствовать такие вещи, как землетрясения, цунами… не, не, не, не надо так меняться в лице… сейчас ничего такого не будет. Я склонен считать, что эти колебания имеют знакомую, др-р-ружественную структуру. Дружественную, слышите? Бежать, спасаться не надо, а вот место освободить стоит. Прямо сейчас…

Прямо сейчас воздух между Дэйной и Ви- Тотом пришел в движение, и их отбросило в разные стороны под визги ручных Фей. В центре студии возник портал, а из него сначала вылетели цветы, а потом, как дуновение свежего морского бриза, появилась Кочующая Вспышка Света, вторая из сестер, Пустынная Лисичка Фенек, Богиня Радости — Вихат.

Следуя закону симметрии, в это же самое время, если время вообще может быть тем же самым, в чем я сильно сомневаюсь, но так принято говорить, одновременно с появлением Вихат в дыме и огне возник раскаленный, пышущий жаром метеорит. Или нет? Подождите, подождите… Сейчас рассмотрим поближе.

В другом измерении, в самом центре Плюющей Пещеры, также открылся вращающийся огненный портал, и из него вылетел… Красный Дракон!

Хорошо, что Пещера вовремя сообразила и увеличила свое каменное чрево, а иначе бы столкновения с одной из ее стен было бы не избежать. Тормозной путь разогнавшегося Дракона был обсыпан камнями и пылью, но, в конце концов, ему удалось затормозить, глубоко вонзившись мощными когтями в землю. Феюс с трудом разлепил глаза… Но обо всем по порядку.

— Порядок? Кто это говорит о порядке? — крикнул Феюс, скатываясь по разгоряченной спине Дракона.

— Не я… — отчетливо послышался голос из дальнего угла Пещеры.

— Чё это? Говорящая Пещера? — предположил Управитель Потоков, отряхиваясь от пыли, осевшей на лице и одежде во время самого стремительного переноса в его жизни.

— Э-э-э… Повелитель Драконов? — в свою очередь, предположил кто-то из темноты.

— Гелиос, дружище, а ты можешь подсветить тот дальний угол, хоть поймем, чем там Пещера чревовещает.

— Не надо, — поспешно ответили из угла. — Он небось у тебя огнем дышит, лучше я сам подсвечу.

И действительно. в воздухе сначала появились крошечные блуждающие огонечки, а потом из них с легким хлопком, как листья из почек, пробились голубые шары. Они осветили Пещеру мягким светом. Подсвеченное каменное пространство зарделось от смущения и решило приукраситься, раз уж так случилось, что внутреннее стало внешним. Стены покрылись орнаментальными барельефами, потолок прыгнул в высоту, свесив вниз украшенные алмазами сталактиты, и где-то вдалеке, между камней, похожих на удобные кресла, подмигнуло бирюзовым глазом озеро.

— Ого! — оценил Феюс. — Так гораздо лучше. Что это?

— Болотный газ, — ответил Пропыпут и вышел из тени.

Феюс одним долгим взглядом оценил появившегося. «Стройны бамбук, гибкая лиана, болотная муть, неуловимый ум. Руки, ноги, голова — как у человека, но, по всей видимости, не человек. Примечательные уши. На вид словно нежный бархат. Длинные, подвижные, нежно-розовые. Именно благодаря ушам, возникает чувство умиления и… если бы было такое слово… тютюшности, — со скоростью молний пролетали мысли в голове Феюса. — Одежда… не разберешь… что-то кружевное, утонченное. И глаза! Гипнотические омуты. С таким нужно