Она прекрасна… Такая, как она, мне, уроду, не пара… Из-под её густых ресниц выскользнула слезинка.

Переместился к бёдрам самки. Её аромат сводил меня с ума. Пёс внутри заскулил от отчаяния. Почувствовал, как боль отступила, и она расслабилась, поднял на неё глаза. Самка рассматривала меня без страха и брезгливости, которые я замечал даже на лицах шлюх. В её взгляде вдруг что-то мелькнуло, отчего моё сердце ёкнуло. Я поднялся над ней, позволяя разглядеть себя в деталях. Повернув к себе, прижал, со вздохом уткнувшись в светлые волосы.

Глава 24.

 Снова побег 

Мария.

Согревшись, я уже не чувствовала боли и уснула с мыслью, что не всё так плохо. Я выжила, а мужья спасены.

Проснулась от запаха еды. На столе стояли миски с различной едой, в том числе блюдо с сочными кусочками мяса. Желудок урчал, требуя еды. В палатке я была одна, но решила пока не вставать. Вдруг нарушу субординацию? Не стану нарываться на новые неприятности!

Полог откинулся, и зашёл альфа. Он приблизился к кровати и положил на неё мою сумку и одежду со словами:

– Тебе нужно одеться и поесть. Я налью воды, чтобы ты умылась.

 Пройдя в дальний угол, он отдёрнул штору. Там было что-то вроде умывальника – таз и кувшин. Натянув на себя сползающее одеяло, прошла туда. Остановившись, Альфа посмотрел на меня.

– Под столиком ведро. На улицу тебе ещё нельзя. Они думают, что ты сейчас без сознания от моих действий. – В его глазах мелькнула боль. Он снова скрылся.

Быстро умывшись, я переоделась. Альфа вернулся, постоял, вперившись в меня взглядом, взял гребень из моих рук и, надавив на плечи, посадил меня на табурет. Начал медленно разбирать мои спутанные волосы, заплёл их в косу и завязал шнурком с камушками, снятым с его руки.

– Давай поедим. – Подняв вместе с табуретом, приставил меня к столу. – Кушай, пожалуйста.

Я осторожно взяла ложку. Старалась есть быстро, не смотрела на хозяина.

– Если получится, я отпущу тебя сегодня.

Услышав это, я вскинула на него взгляд, пытаясь найти подвох.

– Забери своих воинов и уходи из нашего мира. Таких, как вы, здесь нет. Я помню предания наших предков о других расах и о том, почему нас здесь оставили. Как только тебя увидят альфы из других стай, начнётся война. Мы и так на грани вымирания: женщины давно бесплодны или рожают только одного-двух щенков. Новая война уничтожит нас, как вид. Хотя то, наверное, это закономерно… Мы живём в бесконечной грызне, почти опустились на один уровень с животными. Еда, самки, и власть – всё, что нас интересует. Моя стая – это воины-изгои. Мы никому не нужны. Нас нанимают лишь на грязную работу.

Я застыла и в ужасе ждала, что же будет дальше. Альфа вынул кинжал из ножен – тонкий, из чёрного металла, с усыпанной камнями рукоятью.

– На тебе проклятье. Я могу его видеть. Хочу сделать тебе подарок за то, что я натворил. За то, что смотришь на меня прямо. Это будет больно, но твои крики помогут убедить всех, что я тот же монстр, который насиловал тебя в круге. – Он положил кинжал на стол и вопросительно посмотрел на меня.

Я кивнула головой. Подумала, что хуже уже не будет… Но как же я ошибалась! Он подошёл ко мне, взяв за горло рукой, заглянул в мои глаза и… воткнул кинжал в сердце. Мир мигнул, и я пронзительно закричала. Сознание отключилось, и меня приняла мягкая темнота.

***

Я опять лежала в той бархатной тьме, окружённая шёпотом. Прислушалась:

– Дитя, ты снова у нас! Этот мир был брошен ушедшими богами. С него поползла зараза, и существа, населяющие его, устраивали набеги на мирные миры – убивали, грабили, забирали женщин. После зачистки драконами было решено закрыть мир, а теперь он умирает… Но далеко не всех убили. То, что с тобой произошло, не было вплетено в твою судьбу, но кардинально её изменило. Помни, что, прощая и спасая души, ты обретаешь потерянное…

Голос стих. Из темноты вынырнул огонёк и, мигая, подлетел ко мне. Я подставила ладонь, принимая крошку.

– Наш последний дар тебе. Прости нас…

Темнота и покой укутали меня.

Альфа.

На девочке было проклятье. Думаю, кто-то очень хотел ухудшить ей жизнь. У меня был трофейный кинжал, который смог бы избавить от напасти, но лишь раз. Берёг для себя, но она пришла, словно наваждение, забрала мою душу и обрекла меня на вечные страдания… Маленькая девочка отняла у меня покой.

На моё предложение согласилась несмотря на то, что искала подвох. Подошёл, взял за горло, чтобы не дёрнулась, и вонзил кинжал ей в сердце. Она завопила так страшно… и обмякла. Сердце сжалось. Продолжая удерживать тело, отпустил кинжал. Он налился силой, высасывая проклятье, а, вобрав его, рассыпался пеплом. На груди даже следа не осталось. Подняв её, я снял одежду, переодел в свою рубашку, уложил на топчан. Провёл рукой по лицу, шее, высокой груди. Завернув в одеяло, вышел.

Воины, стоявшие на страже, покосились на меня с уважением. Подскочила шлюха, бодрая, напитавшаяся вчера чужой болью. Упав к ногам, потянулась к завязке штанов. Я брезгливо сморщился и оттолкнул её от себя.

– Я не понял, почему шлюха неудовлетворённой ходит? Вон, как трахаться хочет! Сама просит!

Трое воинов выступили из толпы. Я же присел на своё кресло в круге: обязан присутствовать на таких зрелищах.

Воины сдёрнули платье со шлюшки, которая довольно улыбалась. Она уже текла, предвкушая. Вот же мерзкая тварь! Она хрипела и извивалась, билась в экстазе, а воины с рыком вколачивались в неё, кончая.

Ненавижу всё это! Но без этих развлечений воинам скучно, ещё начнут бить морды друг другу…

Стемнело. Я вернулся в палатку. Гостья спала. Решил не будить ещё одну ночь и день, иначе у неё не хватит сил уйти. Проклятье забрало почти весь резерв, а пополнить его можно было только двумя способами: покоем или соитием. Пусть спит. Скинув одежду, остался в тонких штанах, лёг рядом и прижался к девушке. Хоть так побуду с ней…

Глава 25.

 Побег.

Мария.

Я проснулась в тепле и уюте. Около меня лежал кто-то родной и близкий, словно я была дома рядом с Эмилем. Закинув ногу и руку, прижалась к мужу и снова заснула.

Просыпалась тяжело, словно заболела. Резко нахлынули воспоминания. Я вздрогнула, вцепившись в мужа, и тут ко мне вернулись последние воспоминания… Со мной нет