– Он не мог увидеть, как мы приехали.

– Он не выходил через черный ход, это я точно вам говорю.

– Тогда куда он, черт возьми, подевался?

– Как насчет чемоданов наверху?

– Нет. Его там нет. Они слишком маленькие. И я смотрел.

– Наверное, ловко спрятался.

– Точно.

– Надо снова хорошенько перетряхнуть все наверху. Должен же он где-то быть.

Они опять обыскали дом сверху донизу, грохоча тяжелыми ботинками.

Один из них во второй раз открыл гардероб надо мной, но по-прежнему не увидел ничего, кроме одежды. Я сидел у них под ногами и обливался потом, мой пульс участился до нескольких сотен ударов в минуту.

– Посмотри под кроватью, – сказал он.

– Невозможно. Кровать стоит прямо на полу.

– А что там со второй спальней?

– Смотрел. Нет его там.

– Ну, так посмотри еще раз, черт подери.

Дверца гардероба надо мной закрылась. Я. вытер пот, заливавший глаза, и попытался немного распрямить поджатые ноги, не задевая ботинками стены и не создавая шума. Я полусидел-полулежал в углублении примерно в три фута длиной и в два фута высотой, а его ширины едва хватило, чтобы втиснуть плечи. Колени пришлось сильно согнуть, и пятки упирались в тыльную сторону бедер. Самое неудобное положение, какое только можно вообразить. Двое из них один за другим вошли в гостиную.

– Что у тебя там? Дай-ка посмотреть.

– Не твоего собачьего ума дело.

– Его бумажник. Ты взял его бумажник.

– Ага. Здорово, лежал у него в спальне.

– Положишь туда, где взял.

– Вряд ли. У него там тридцать фунтов.

– Сделаешь именно так, как я сказал, чертов дурак. Ты знаешь инструкции не хуже меня. Ничего не красть, ничего не ломать. Я предупреждал тебя.

– Ну, тогда возьми половину.

– Отдай мне бумажник. Я положу его на место. Я тебе не доверяю. Мне показалось, что голос принадлежал лжесанитару.

– Чертовски глупо не прихватить то, что само идет в руки.

– Хочешь, чтобы легавые сели нам на "хвост"? Они не очень-то искали его в тот раз и не станут надрываться и в этот, но они засуетятся, если увидят, что его дом перетрясли. Пошевели мозгами.

– Мы его пока не поймали.

– Дело времени. Он где-нибудь тут по соседству. Наверняка.

– Он не вернется, если заметит тут нас.

– Нет. Здесь ты попал в точку. Знаешь что, мы выключим везде свет и подождем, и застанем его врасплох.

– Он сам оставил повсюду свет. И не войдет, если лампы не будут гореть.

– Лучше, если один из нас подождет в кухне, а остальные двое – в саду, верно? А когда он появится, мы сможем напасть на него с двух сторон, как только он переступит порог, правильно?

– Ага.

Обсуждение планов было внезапно прервано женским голосом, вопрошавшим:

– Мистер Бриттен? Мистер Бриттен, вы дома?

Я услышал, как она толкнула входную дверь и вошла в гостиную.

Голос принадлежал моей ближайшей соседке. Да, миссис Моррис, я дома, мысленно откликнулся я. И меня вместе с маленькой, пухлой пожилой леди явно недостаточно, чтобы вышвырнуть непрошеных гостей.

– Кто вы такие? – спросила она.

– Его друзья. Вроде как зашли навестить.

– Он уехал, – резко сказала она.

– Не правда. Он вернулся. Его машина стоит за углом. А вот его выпивка, видите? Виски.

– Тогда где он? Мистер Бриттен! – позвала она.

– Бесполезно, леди. Он вышел. Вроде как мы ждем его.

– Не думаю, что вам следует находиться в доме.

Отважная особа, старушка миссис Моррис.

– Мы его друзья, понятно?

– Вы не похожи на друзей, – заявила она.

– Вы так хорошо знаете его друзей, а?

В ее голосе проскользнуло некоторое беспокойство, но решительности она не утратила.

– Полагаю, вам лучше подождать за дверью.

Возникла пауза, потом лжесанитар сказал:

– Где, по-вашему, он может быть? Мы везде его искали.

Только бы она не знала об этом тайнике, молил я про себя. Только бы она о нем не вспомнила.

– Возможно, он пошел в паб, – сказала она. – Почему бы вам не прогуляться туда? В "Лису".

– Ну, да, наверное.

– Как бы то ни было, думаю, я обязана вас выпроводить.

Бестрепетная маленькая миссис Моррис. Я услышал, как они все вышли и входная дверь захлопнулась за ними. Убедительно щелкнул замок. В коттедже вдруг стало тихо.

Я молча лежал и настороженно ловил момент, когда отъедет их машина.

Машина не уехала.

Они все еще там, решил я. Около моего дома. За дверью. Ждут. На каминной полке тикали часы. Я осторожно поднял настил над головой и сел, с наслаждением выпрямив колени, спину и шею.

В спальне все еще горел свет, пробиваясь в щель под дверцей гардероба. Я оставил ее закрытой. Стоит им только заметить движущуюся тень, они будут знать наверняка, что я в доме.

Я отвлеченно подумал, что у меня образовалась более чем обширная практика по проведению многих часов в неизвестности, в тесных, темных помещениях. Щелкнул замок входной двери. Человек обычно хорошо знает каждый шорох в родном доме, ему не нужно видеть – достаточно прислушаться, чтобы понять, что происходит. Я различил явственный скрежет петель, шарканье подошв, ступавших по голым каменным плитам прихожей. Потом из гостиной донесся тихий шелест, негромкие голоса, скрипнула кухонная дверь. Они вернулись, стараясь не привлекать внимания миссис Моррис.

Я напряженно застыл. Моя голова и плечи возвышались над полом, и я не знал, на что решиться: осторожно втиснуться назад в узкую дыру и рискнуть, что они услышат возню, или остаться на месте и рискнуть, что они еще раз обыщут мой платяной шкаф. Стоило мне чихнуть, или кашлянуть, или хотя бы задеть локтем фанерную стенку при попытке забраться в более надежное убежище, они непременно услышали бы. Я сидел неподвижно, навострив уши, гадая с отчаянием, как долго они намерены меня караулить.

Дышать ровно было очень трудно, умерить бешеное биение сердца оказалось невозможно. Состояние крайнего волнения, затянувшееся на несколько часов, весьма пагубно сказывалось на нервах.

Время от времени до меня доносились их шаги и невнятное бормотание, но слов я больше не мог разобрать. Я предположил, что они тоже прячутся, дожидаясь в укромном уголке, когда я вернусь домой. Если задуматься, ситуация складывалась довольно смешная: они прячутся за мебелью, а я – между стен.