наверное, уже и сам догадался – она была влюблена в него. По ночам Дик выходил во двор посмотреть на звезды, высокая каменная ограда и заросли душистых лимонных деревьев скрывали его от случайных взглядов. Их существование в осажденной Птолемаиде, конечно, не было безмятежным, но все же потом, спустя годы, Ричард с удивлением вспоминал эти дни в осажденной и разрушенной Акре, проведенные в маленьком домике, скрытом зарослями лимонных деревьев, как очень счастливое время… Жизнь – странная штука…

Шли дни, и силы мусульманского гарнизона закончились. Для всех стало очевидно, что в следующий штурм крестоносцы захватят город. И тогда комендант крепости принял решение отдать христианам Акру.

В один из дней Ричард неожиданно услышал знакомую речь и, думая, что ослышался, осторожно выглянул за ограду. Мимо маленького домика шли и ехали крестоносцы, город был освобожден. Дик радостно выбежал на улицу. Стояла солнечная погода, и всюду виднелись белые плащи с нашитыми крестами. Ричард бродил по городу, надеясь найти знакомых, но никто из его друзей не встречался ему. Тогда он возвратился за Фатимой. Крестоносцы пленили население Акры, и Дик не хотел, чтобы эта участь постигла и ее. Он намеревался переговорить с Джефферсоном, который был достаточно влиятельным человеком и, учитывая, как девушка помогла Дику, мог обеспечить ей свободу.

Они шли по широкой улице, когда один крестоносец, знакомый прежде с Ричардом, случайно узнал его.

– Дик! – воскликнул он. – Неужели это ты? Все считают тебя погибшим. Откуда ты взялся?

Коротко Дик поведал ему о своих приключениях. Тот с изумлением слушал, а когда Ричард с девушкой ушли, пересказал эту историю своим приятелям. И надо было так случиться, что слух о чудесном спасении Ричарда Корнелия дошел до Альфреда Мора.

Барон давно копил злобу на Дика, и теперь представлялся отличный шанс отомстить ему. Злодейский план мгновенно возник в голове Мора, и он незамедлительно приступил к его воплощению.

Тем временем друзья, так же как и Дик бродя по захваченной Акре, повстречали его на одной из улиц.

– Черт возьми! – крестясь, воскликнул Бан. – Приведение!

– Нет, – сказал Джефферсон, – вполне настоящий Ричард Корнелий, только как это получилось?

– Кто это с тобой, Дик? – заинтересовался Бэртон, узнавший девушку.

Товарищи забросали Дика вопросами. Они были рады увидеть его живым, на что уже давно не рассчитывали. Ричард рассказал им обо всем, что случилось с ним со времен того злополучного штурма, после которого друзья считали его погибшим. Выслушав Дика, крестоносцы решили отметить его возвращение, и все вместе отправились к ближайшему складу вина.

Здесь, откупорив бочонок, они выпили за спасение Ричарда, за освобождение Акры и за скорейшее завоевание Святой земли. Фатима была с ними, девушка держалась скромно, все еще не уверенная в их с Ричардом безопасности. И, как оказалось, не напрасно.

Пока друзья выпивали, к ним подошел отряд рыцарей примерно из десяти человек. Их суровый вид говорил, что они пришли не с дружественными намерениями. Один из них выступил вперед и официально объявил:

– Изменник Ричард Корнелий, ты должен предстать перед судом короля за предательство дела Креста и веры.

– Вот те раз! – поперхнулся вином Джефферсон. – Потрудитесь объясниться.

– Этот человек обвиняется в измене, – холодно сказал посланник, – король будет его судить.

– Что за бред… – начал Джефферсон.

– Если вы вздумаете сопротивляться, – перебил его человек, – мы применим силу.

Численный перевес был налицо, крестоносцам не имело смысла ввязываться в драку.

– Успокойтесь, – сказал Дик друзьям, – это какое-то недоразумение, сейчас мы во всем разберемся.

– Сарацинскую девушку тоже велено доставить к королю, – промолвил предводитель отряда.

Они связали Ричарду и Фатиме руки и под конвоем повели на суд. Друзья отправились следом.

Король Англии Ричард Львиное Сердце спешил. И потому судил, не сходя с лошади. Они повстречали его возле городских ворот в сопровождении свиты. Возле короля друзья заметили Альфреда Мора, который что-то тихо шептал ему, указывая на Дика.

Король взглянул на Ричарда, и по его лицу пробежала тень, он не был уверен в истине. Подумав минуту, Львиное Сердце произнес:

– Этот рыцарь, – он кивнул в сторону Мора, – обвиняет тебя в измене. Он говорит, что во время штурма Акры ты предал нас и перешел на сторону сарацин.

– Это ложь, – твердо ответил Дик, – без сознания я попал в плен.

– Допустим, – сказал король.

Тут вмешался Мор:

– А как ты объяснишь, – проговорил он, – что все христианские пленники были умерщвлены мусульманами, а ты один остался в живых?

Это был коварный вопрос. Альфред Мор внутренне усмехался. Он отъехал от короля и, проезжая мимо Ричарда, тихо сказал ему:

– Сейчас я припомню тебе и турнир, и ту гусыню в таверне.

– Так как ты спасся, Дик? – вновь спросил король.

– Своим спасением я обязан этой девушке, – ответил Ричард Корнелий, показывая на Фатиму, – она тайно вывела меня из темницы и спрятала в своем доме, где я ждал освобождения Акры. – И он подробно рассказал все события, случившиеся с ним.

– Это ложь, – закричал Мор, – он изменник и предатель, я думаю, он тайно принял ислам, а девушка – мусульманская шпионка!

– Я ручаюсь в невиновности Ричарда Корнелия, – сказал Кристофер Джефферсон.

Львиное Сердце колебался. В историю, рассказанную Диком, с трудом верилось, но почему-то еще труднее было поверить Мору. Не придя ни к какому заключению, король передал своим приближенным право принять решение. Посовещавшись с Альфредом Мором, они вынесли приговор:

– Виновен!

Ричарда Корнелия было решено казнить, а Фатиму продать в рабство. Купить ее захотел барон Мор. Это решение, вынесенное с подачи барона, было далеко от того, что называется справедливым приговором, но король не возражал.

– Тогда я требую Божьего суда! – сказал Дик.

Божьим судом, или поединком чести, назывался особый вид судебного процесса, характерный для Средневековья. Это была дуэль, исход которой определял истину. Считалось, что Бог примет сторону правого, и выживший в поединке признавался таковым.

– Пусть будет так, – согласился Львиное Сердце.

Альфред Мор не ожидал этого. Он не собирался сражаться и рисковать жизнью, ему хотелось, чтобы Дика просто повесили, а ему досталась девчонка, но возможности отказаться у барона не было, иначе ему самому пришлось бы отвечать за клевету.

Ричарду развязали руки и дали меч. «Он опять хочет проверить, есть ли Бог…» – подумал Бэртон. Барон спешился и встал перед Диком. Тотчас они начали поединок. Для Ричарда победить было единственной возможностью выжить, поэтому он не жалел себя. Альфред Мор, напротив, действовал осторожно, не желая зря подставляться под удары. Тяжелые мечи со звоном скрещивались и, свистя, рассекали воздух, но достать друг друга противники не могли. Яростно нападая, каждый старался