автомобилиста или пилота. На карте Константина Ветрова изображены не пространственные объемы, а конфигурации внутреннего мира, главными чертами которого являются Воля и Самополагание.

Это меняет всю картину. У мира нет одного единственного смысла и одной структуры. Визионеры дают ему свой смысл и свою конфигурацию — заселяют его богами, эйдалонами, пустотой, звездами, бездной… Те, кто приходят за ними, принимают или отвергают предложенную им готовую карту. Приняв однажды, держатся за нее столетия и тысячелетия, боясь всего нового. Сколько оригинальных Карт было создано за всю историю человечества — пять или, может быть, семь?

Карта Константина — это нечто настолько неуловимое, что невозможно представить, как вообще она может существовать. Можно было бы сказать, что это карта океана без каких-либо фиксированных границ, который сам по своей воле создает свой объем, свою форму и свои течения. Об этом даже писать невозможно.

Вообразим многогранник с бесконечным количеством граней, то есть фактически шар. И представим в центре Ось Всего в виде точки. Из этой точки на внутреннюю поверхность многогранника проецируется все содержание или содержание Всего. Всё — это «кукла» внешнего Мира — камней, о которые мы спотыкаемся, воды, которую мы пьем, машин, которые мы используем. Всё существует как проекция на мои внутренние экраны. Ось таинственна. Но Царство Каталагосар еще таинственней. Концепция Трепетного Всего основывается на неприкосновенности тайны.

Кто может измерить неизмеримое? Кто может вообразить невообразимое? Наука отменяется. Фауст отменяется. В концепции моего друга нет места бесплодному беспокойству и любопытству неудовлетворенного духа. Что же остается тому, кто сумел отказаться от бесконечного стремления к знанию? Ему остается Всё, которое есть он сам.

Основанием Всего является Бездна. Ключом ко Всему является Воображение.

Город обезьяно-львов

Город, в котором оказался Константин, выйдя в очередной раз из Пещеры, напомнил ему город его детства: круто взбегающие улочки, осыпающиеся стены старых домов, зеленые скверы с раскидистыми скамейками, дребезжащие трамваи. Город назывался Дис, а его жители называли себя диситами. Диситы были похожи одновременно на львов и обезьян. От львов они заимствовали густую шевелюру и характерную верхнюю губу, от обезьян — легкую походку и жесты.

Константину хотелось найти того, кто бы мог ответить на его вопросы, но прохожие отмахивались от него и угрюмо молчали. Некоторые из них угрожающе скалили свои львиные зубы и с рычанием отходили. Наконец, нашелся приветливый, похожий на обезьянку джентльмен по имени Джон, который объяснил ему, что жители этого города общаются при помощи вибраций. Они считают, сказал ему Джон, что все можно передать при помощи вибраций: форму, свет, цвет, звуки и запахи. И эмоции — это тоже вибрации. Поэтому у диситов нет нужды в словах, к тому же большинство из них успело забыть, как пользоваться словами. Константин попросил Джона научить его языку вибрации. Тот привел его к себе домой и начал учить искусству вибрационного общения. Кроме того, он рассказал Константину о Коллегии Мудрецов, которая управляет этим городом.

Джон оказался застенчивым и сердечным человеком, и такой же была его жена Тиса. Оба они были скорее обезьянками, чем львами, то есть деловитыми, подвижными и веселыми. Их домик стоял на окраине Диса, и вся атмосфера этой окраины напомнила Константину его подмосковный Павлов Посад, в ней было так же неприютно и голо, но деревья в парке радовались солнцу и с надеждой тянулись к небу своими ветвями. Гуляя по парку с Джоном и Тисой, Константин совершенствовал свои вибрационные навыки. Он убедился, что на языке вибраций можно выразить больше и смыслов, и эмоций, чем на человеческом языке понятий и образов. Теперь ему предстояло перевести свои вопрошания на новый язык, и он потратил на это еще несколько дней.

Наконец, наступил день, когда Константин отправился на встречу в Коллегию Мудрецов. Он уже знал, что в городе имеется три сословия: мудрецы, стражи и ремесленники. Собственно, трудились одни только ремесленники, а мудрецы и стражники проводили свои дни, играя в дискобол — любимую игру всех диситов. Это был не тот дискобол, который изобрели древние греки, а дискобол, в который можно было играть, перебрасываясь дисками без всяких дисков при помощи одних вибраций.

За этой игрой Константин и застал всю Коллегию Мудрецов и предложил им свои вопросы. Мудрецы лежали на однотонных коврах, производивших успокоительные вибрации, а охранявшие их стражники лежали на цветистых коврах, которые своими беспокойными вибрациями не давали им заснуть. Те и другие были заняты игрой в дискобол.

Визит Константина не произвел на мудрецов никакого впечатления — их тяжелые веки захлопывались, а львиная верхняя губа закрывала нижнюю. Константину пришлось расталкивать мудрецов, чтобы добиться от них хоть какого-то внимания. Между Константином и разбуженными им двумя мудрецами состоялся вибродиалог следующего содержания:

Константин: Др-р-р-р-р-р-р?

1-ый мудрец: Дыр-дыр-дыр-дыр-дыр-дыр-дыр!

2-ой мудрец: Дур-дур-дур-дур-дур-дур-дур!

Пораженный ясностью и глубиной их вибромыслей, Константин предложил им более сложный вопрос, при этом он повторил его дважды:

Константин: Пр-р-р-р-р-р-р? Пр-р-р-р-р-р-р?

На этот вопрос он получил не менее тонкие и глубокомысленные ответы:

1-ый мудрец: Пур-пур-пур-пур-пур-пур-пур!

2-ой мудрец: Пыр-пыр-пыр-пыр-пыр-пыр-пыр!

Эти ответы были настолько исчерпывающими, что Константину больше нечего было делать в городе Дис, и, распрощавшись с мудрецами, он уже хотел вернуться в свой Павлов Посад. Однако выйдя из здания Коллегии, он увидел поджидавшего его на ступенях дворца Джона, обучившего его вибрационному искусству. Джон предложил ему совершить автомобильную прогулку. Они сели в большой бронированный автомобиль и поехали.

Ехать пришлось недолго, на соседней площади Джон припарковал машину, и они начали наблюдать за обычной городской жизнью. На площади было спокойно и даже сонно: мягко светило солнце, воробьи купались в лужах, котенок играл со своей тенью. Обезьяно-львов нигде не было видно.

Но вот невдалеке появилась маленькая стройная обезьянка и, испуганно оглядываясь, заспешила через дорогу. Огромный взъерошенный лев одним гигантским прыжком оказался перед ней, перерезав ей путь. Обезьянка заметалась, но понимая, что ей не уйти от встречи, и одолев свой страх, смело двинулась навстречу льву. Одним ударом могучей лапы лев переломил ей позвоночник, и вгрызся зубами в ее внутренности, шумно всасывая своей пастью ее сок.

Откуда ни возьмись, рядом с первым львом оказалось три других льва, которые начали вырывать у него его добычу. Пока львы сражались, отнимая друг у друга окровавленные части жертвы, из соседнего переулка вывалилась большая стая воинственных обезьян, которая, оскалив рты и издавая угрожающие крики, ринулась на львов. Львы испуганно попятились, оставив на земле растерзанную жертву, но увидев приближающееся подкрепление, состоящее из молодых и воинственных львов, начали наступать на своих