к отцу, узнать, вернулся ли он. У стола, поедая леденцы с цветами, сидел Адам.

— Твой отец разрешил, — сообщил Адам, не поворачиваясь к Лауре.

— Суви искала тебя.

— Я же не обещал быть на ваших танцах.

Лаура кивнула.

— Она ждет в беседке. Не знаю в какой, но там холодно…

Адам убрал леденцы и пристально посмотрел на Лауру. До Лауры не доносилась музыка, но Адам слышал ее набат, и он слышал мерное сердце Лауры.

Небо было фиолетово-синим и спокойным, казалось, облака на нем застыли, забыв двигаться. Беседка казалась одиноким домиком под огромным небом, вдали от леса, напоминая Адаму картину Саврасова.

Адам нашел Суви на скамейке, дрожащей внутри зеленого плаща.

Адам взял ее за руки и повел в центр беседки. Он крепко обнял совсем ледяную ведьму, согревая волчьим теплом. Адам слушал далекую музыку и слушал, как дышит Суви, утыкаясь в его плечо. Он мягко прижимал ее к себе, еле касаясь руками ее спины.

— Почему ты не пришел? — Проговорила Суви, зевая. Она помнила, что хотела увидеть Адама и что-то сделать, к кому-то подойти, но мысли ее, окутанные теплом и сонливостью, никак не хотели превращаться в четкую картинку.

— Я ведь пришел, верно?

Суви ближе прижалась к нему и неуверенно кивнула. Она не видела, как Адам покрылся румянцем и сдавленно улыбнулся.

Черный ворон внимательно наблюдал за ними, чуть наклонив голову, и будто бы улыбнулся, а потом улетел, скрывшись в темном небе.

Глава 6. Осыпал лес свои вершины

2009 год.

Наступили долгожданные каникулы. У причала Суви и Прию ждал Раджив Хатри. Он широко улыбнулся, встречая девочек.

— Прия, Суви, очень рад вас видеть!

— Привет, папа.

— Я тоже рада видеть вас, — улыбнулась в ответ Суви.

Раджив потянул к себе дочь, и Прия угодила в его крепкие объятия.

Они ехали в машине по тихим улицам сонного города. Прия с грустью смотрела в окно. Ей всегда было трудно приезжать и уезжать. В душе образовывалась едкая печаль. Суви же с восторгом рассматривала пейзаж, будто видела его впервые.

Дорога, через мост, пересекая реку, направлялась в ложбину между холмами, на которых росли густые хвойные деревья. В ложбине стояла пара домиков с небольшими огородами.

Они ехали мимо заснеженных полей, неглубоких озер, покрытых блестящим льдом, холмов, перетекающих в бесконечные равнины, словно мамонтовая степь, мимо смешанных лисов, где спали звери.

Раджив Хатри остановил машину у двухэтажного дома, находившегося на краю города. Вокруг разместились поля, сейчас занесенные сугробами. Сам дом был покрыт камнем. Дом стоял к дороге боком, желая отгородиться от мира.

Летом дом семейства Адельхейд был почти полностью обвит виноградом и розами. А задний двор раньше был пуст, но Суви обзавелась решимостью сделать там прекрасный зимний сад. Тильда и Эди не были против. Так что теперь на заднем дворе росли люпины, кроссандры, лили, гиацинты, гортензии, лаванда, эхинацея и другие не менее прекрасные цветы.

Дом на праздники украшали гирляндами и зачарованными фонарями.

— Спасибо, — обратилась Суви к Радживу, и обняла Прию, — скоро увидимся. Счастливого Рождества!

— Счастливого Рождества, — ответили хором дочь и отец.

Радостная, Суви побежала к своему дому. Она поднялась по вычищенной от сугробов дороге, ведущей на холм. Впереди дома покоился под снегом яблоневый сад. А там, где скопились сугробы перед окнами, Суви выращивала прекрасные орхидеи в клумбах и горшках.

Суви остановилась у порога. Она вспомнила, как ее, восьмилетнюю, мама подвела к этому дому, нежно обняла и крепко поцеловала на прощание. Мама обещала вернуться, всего-то нужно подождать целое лето. Лето закончилось.

Сжимая письмо в руках, Суви ждала, когда откроется дверь. Не зная, что нужно обернуться, чтобы увидеть маму последний раз.

Поднявшись на небольшие ступеньки, Суви ощутила запах свежего хлеба с базиликом, лавандой и тимьяном. Пряный и сладкий. Эди любил готовить и печь. Получалось у него так вкусно, что он даже открыл собственные магазины и в других городах. Выпечка — магия Эди.

Дверь оказалась открытой. Пройдя небольшой коридор, Суви очутилась в гостиной. Люди, бывавшие в ней, называли ее голубой комнатой. Стены и пол были голубыми, голубыми были и старинные диваны. Над тем диваном, что стоял у стены, висели картины и фотографии предков. Над голубым камином весели фотографии ныне живущих членов династии. Шкафы и журнальный столик, на котором расположилось блюдо с кексами из черемухи, были сделаны из белого дерева.

Гостиную украшало множество цветов.

В честь праздника по гостиной мерно плыли зажженные свечи. В углу стояла пышная елка. На ней не было ни одного украшения, только большая коробка оставлена тем, где позже будут подарки.

— Мы подумали, ты будешь счастлива украсить елку вместе с нами! — раздался теплый голос Эди.

— Эди! — Суви кинулась в его объятия, ощутив терпкий запах корицы, — я так счастлива!

Эди засмеялся и прошептал:

— Это идея Тильды, только не говори, что я сказал. Она еще тебе приготовила подарок в честь новой должности!

Суви нервно усмехнулась.

Суви подошла к фотографии, где навсегда были запечатлены Веса и Тереза Адельхейд и три их дочери. Годовалая Астрид и новорожденная Фрида сидели на руках у родителей, между ними, гордо выпрямившись, стояла десятилетняя Тильда. Тогда они еще все улыбались и были счастливы.

— Бабушка с дедушкой были бы рады увидеть тебя. — сказал Эди, положив руку ей на плечо, — и твоя мама тоже.

Суви вздрогнула и слегка кивнула. Только двое на этой фотографии были живы. И было больно признавать, что среди них не было мамы.

— Я больше никогда не увижу, как мама танцует, она любила танцевать… — с грустью улыбнулась Суви.

Вскоре на елке висели старинные игрушки, которые Тильда хранила с детства. Игрушки крутились, светились, говорили, если их спросишь, а некоторые и вовсе бегали по веткам. Уютно загорелись теплые огни гирлянды.

Деревья вокруг дома так же были украшены по старым поверьям ведьм: на веточки повязывали зачарованные ленты (верили,