Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Нас ничего не держит! – предупредил Стинг, указывая наверх. – Мы сами по себе катимся!
– Рельсы под уклон идут!
– Так тормозить надо!
– Чем?!
У меня мелькнула было мысль о Жале, но я ее отбросил. Скорость мы набрали уже приличную, а сама вагонетка тяжеленная. Затормозить я ее точно не смогу. Если зацеплюсь Жалом за потолок – меня просто вышвырнет.
Наш железный тарантас тем временем, грохоча тяжелыми колесами, прокатился вперед по параболе – резкий спуск сменился плавным подъемом, который мы по инерции преодолели, замедляя скорость. К тому моменту мы уже все были на ногах, и сгрудились у переднего края вагонетки, выглядывая через борт.
– Еще света, Док!
Вспыхнул еще один светящийся шар – в аккурат для того, чтобы мы успели разглядеть открывшуюся нам картину. Туннель вывел нас в огромную пещеру. Рельсы продолжались, но уже шли не по дну штрека, а по ржавой железной эстакаде, прямо над бездонной черной пропастью. Причем буквально в паре метро перед нами они снова шли под уклон – крутой, как на американских горках. Времени нам хватило только на то, чтобы дружно набрать в легкие побольше воздуха.
А потом мы рухнули вниз.
– Ох, йо-о-о-о!!!
От ускорения внутренности сжались и подпрыгнули к горлу. Мы намертво вцепились в борта и друг в друга, но вагонетку трясло и бросало из стороны в сторону так, что все равно немудрено было вывалиться. А скорость все нарастала.
Уши у меня закладывало от многоголосого мата. Сам я в такие моменты не ору, а наоборот, стискиваю зубы. Ощущения были мерзкие – будто несешься по встречной полосе, а впереди здоровенная фура. И понимаешь, что уйти в сторону уже не успеешь, так что просто сжимаешься в ожидании страшного удара. Только продолжается это не доли секунды, а куда дольше.
Чувствуя, что пальцы мои соскальзывают с бортика, я зарычал и активировал Укоренение, мысленно отметив остальных пассажиров вагонетки как враждебные цели – чтобы и их опутать Терниями. Почувствовал я себя так, будто и правда пустил корни и сросся с этим железным корытом. Если сейчас во что-то и врубимся – боли я не почувствую. А за счет дополнительной брони, может, даже и выживу. Жаль, длится этот эффект всего полминуты.
Мы, вихляя из стороны в сторону, пролетели сквозь гигантскую каверну и снова нырнули в узкий боковой туннель. Колеса тарахтели по стыкам рельсов, как пулеметная очередь, а в замкнутом пространстве от этого звука и вовсе оглохнуть было можно.
Псы к этому моменту уже даже не матерились, а просто отрывисто завывали, реагируя на каждый рывок вагонетки. Но, кажется, самый скоростной участок был позади. Мы катились почти горизонтально, а потом даже немного в гору. После пары резких поворотов скорость вагонетки быстро упала, и в очередную пещеру мы выкатились довольно неспешно, а потом и уткнулись в нечто вроде отбойника из железной сетки.
– Сваливаем отсюда! – выдохнул Берс и первым перевалился через борт.
Мы едва успели покинуть транспорт, как из темноты вынырнула очередная железная клешня и утянула нашу вагонетку куда-то прочь.
Приходили в себя мы еще минут пять, не меньше. Док и вовсе рухнул на землю и валялся, тяжело дыша и что-то причитая себе под нос.
– Не, обратно я точно на этой хреновине не поеду, – поддержал его Берс.
– Ну, это просто вниз порожняковые вагонетки так быстро швыряют, – предположил Стинг. – Наверх-то они с рудой должны идти, так что там наверняка медленнее и бережнее тащат.
– Вот сам и проверяй! Я лучше Возвратом наверх телепортируюсь.
– Рано еще о возвращении думать. Мы еще ничего не нашли, – сказал Док и замер, прислушиваясь к чему-то. – Ч-черт, говорил же – нельзя бросать Карачуна! Надо было мне его деактивировать сначала…
– Что, потерялась связь? – спросил я.
Прищурившись, я разглядел тянущуюся от некроманта светящуюся нить Ци, но она была тонкая, как паутинка, и мерцала, грозясь вот-вот исчезнуть.
– Вроде нет пока. Зову его к себе. Но вот отыщет ли он дорогу сюда…
– Извини, Док, – вздохнул я. – Если что – я помогу тебе его отыскать. Даже если придется всю эту шахту снизу доверху облазить.
– Брось, – отмахнулся он. – Мы здесь не за этим.
– Знать бы еще, за чем именно, – буркнул Берс. – Чего ищем-то, Мангуст? Хотя бы примерно представляешь?
– Следы, – пожал я плечами. – Любые следы. Но начать, наверное, нужно с первородного обсидиана. Джанджи Хэ – ксилай, которого я ищу – изучал его незадолго до исчезновения.
– Что это за обсидиан такой? Что-то типа драгоценного камня?
– Нет, – отозвался Док. – Это неразрушимый материал. Из него сделана тектоническая плита, на которой покоится Артар. А поверх этой плиты уже горные породы наслаиваются, почва, реки, озера и так далее. Кое-где в подземельях, если забраться очень-очень глубоко, можно добраться до самой плиты. К тому же, она не совсем ровная – там тоже пики, впадины…
– И что же, совсем неразрушимый? – прищурился Стинг.
Некромант лишь пожал плечами.
– Вроде да. Ну, или просто прочность у него в сотни раз больше, чем у любых других матерриалов. На нем даже долотом из адамантита царапину не оставишь. Так что изучать его можно только на месте. Отколоть даже маленький кусочек – не получится.
– Ну, что ж, будем искать. Если этот ксилай здесь был, то вряд ли он пробирался сюда каким-то другим маршрутом. Так что отсюда и начнем.
Нижние ярусы шахты неподалеку от рельсов оказались на удивление густонаселенными. Стоило нам углубиться в первую же боковую шахту, как мы наткнулись на целую орду уродливых горбатых карликов – трогглов. Они были похожи на безглазых жаб, вооруженных примитивными шестоперами, копьями и кирками, сделанных из обломков алантских железяк. Несмотря на небольшой рост, были они массивными, живучими и чудовищно сильными. Один из таких на моих глазах швырнул в Берса колесо от вагонетки – ржавый железный блин весом килограмм этак в сто.
Особенно опасными эти уродцы были из-за того, что прекрасно ориентировались даже в полной темноте и имели мерзкую привычку нападать совершенно внезапно и целой толпой. В итоге продвигались мы медленно и осторожно, а Док буквально десятками раскидывал вокруг светящиеся шары, чтобы нас не могли застать врасплох. В ходе схваток же отдуваться приходилось в основном нам с Берсом – лук и стрелы Стинга в тесных закоулках штреков были бесполезны, а Док помогал нам разве что дебаффами.
Через полчаса стало полегче – нас, наконец, догнал Карачун. Он, похоже, в точности повторил наш маршрут, только в своем неспешном темпе, плывя сквозь тьму, как огромная страшная медуза. Док едва обниматься к нему не полез, и прыгал от радости, как ребенок.
Не то аура лича отпугивала местных аборигенов так, что они перестали к нам соваться, не то мы просто покинули ареал их обитания – но дальше обошлось без драк. Мы спускались все ниже, штреки становились все теснее, многие из них заканчивались тупиками.